Дэйв Дункан - Мать Лжи

Ваэльс поднял голову и посмотрел на Фабию.

— Ванна замерзла бы вместе с тобой. Сколько вы тогда здесь прожили, мой господин?

— Около тридцати дней. Сейчас хотя бы нет пыли. Они сидели в Пещере — лабиринте, расположенном под горной грядой. Орлад жил тут, когда участвовал в строительстве моста через Первый Водопад, находившийся чуть дальше по тропе.

Фабия зевнула. Теперь они все часто зевали.

— Далеко отсюда до Границы? Если идти напрямик?

— Менее одного мензила.

— И у нас этот путь займет пять дней?!

Орлад скатал одеяла.

— Хет всегда отводил на него пять дней. Идешь столько, сколько можешь. Дальше укрытий нет. Пещера покажется тебе дворцом.

— Подождите, вот доберемся до Границы! — воскликнул Ваэльс. — Там стоят огромные мраморные ворота с каменными львами. Есть горячие ванны, продают вино…

— Не болтай лишнего. Герой должен быть силен и молчалив.

— Мой господин добр. — В голосе Ваэльса не слышалось раскаяния. — Настал день, которого мы так долго ждали. Щелк — и ловушка захлопнется.

— Нет! — попытался крикнуть Хермеск, но у него получился лишь хриплый кашель. — Вы не должны! Это массовое убийство. Путешественники так друг с другом не поступают.

Сперва отряд Селебров шел ускоренно, обходя некоторые укрытия, чтобы оторваться от Салтайи. Следопыт начал очень резво, но по мере приближения к Границе сбавил темп. Его старые легкие едва работали, а пыль, висевшая в воздухе последние два дня, оказала на него особенно пагубное действие. Фабия так легко поспевала за двумя Героями, словно сама носила медный ошейник. Дантио, самый слабый из путников, держался молодцом, пока не подвернул лодыжку перед самой горой Черепов. Здесь маленький отряд остановился, чтобы дать ему возможность поправиться, и внимательно высматривал Салтайю. Они по-прежнему опережали вигелиан и почти каждое утро видели, как горит убежище, которое они покинули днем раньше.

— Мы ведь предупредили тебя о своих намерениях, — нетерпеливо сказал Орлад. — А теперь у нас нет выбора. Волки нас догонят, если мы их не остановим.

— Я согласен, что Салтайя должна умереть, — прошептал Следопыт. — Но откуда вам знать, что она с ними?

— Она с ними! — вступила в спор Фабия. — Веристы не стали бы сжигать убежища, они еще рассчитывают вернуться домой.

— Но что будет с невинными, которых она ведет за собой?

— Послушай, это решение мы приняли еще на Первом Леднике, когда могли здраво мыслить.

В сумраке пещеры Орлад едва различал лицо сестры, однако ее голос звучал уверенно. Именно она убедила их, что блокировать тропу в самом начале бесполезно. Сооружение на Первом Леднике можно легко починить, после чего за ними в погоню устремятся боевые звери. А вот Первый Скачок, как пришлось признать Орладу, когда Фабия стала задавать ему вопросы, можно сделать совершенно непроходимым. К этому времени Салтайя сама уничтожит все убежища и отрежет себе путь домой. Сейчас Фабия лишь повторяла свои доводы.

— Салтайя и ее отвратительный выводок несли смерть нашему миру в течение тридцати лет. Сейчас нам представился первый случай ее убрать. Сколько еще людей она убьет? Вы готовы взять на себя ответственность за их смерти?

Орлад задержался на горе Черепов, чтобы понаблюдать за преследователями, и пришел к выводу, что Шестой Караван почти в полном составе. Значит, вместе с Королевой Теней умрут четыре шестидесятки человек. Такова кара за помощь лорду крови. Он собрал заплечный мешок и содрогнулся.

— Пора выходить, — сказал Орлад. — Не задерживайтесь.

Он протиснулся в узкую щель, мимо сложенных у стены запасов пеммикана, и вышел из пещеры на холодный ветер. Солнце висело у него за спиной, освещая гору Варакатс перед ним, возвышающуюся над серым однообразным ландшафтом. Пять дней на Границе, и ему больше не придется смотреть на эту гору. Говорят, первый признак того, что ты на другой Грани — исчезновение горы Варакатс. А Вуаль Анзиэль танцует так низко у тебя над головой, что кажется, будто до нее легко дотянуться.

В самой Пещере не осталось ничего, что могло бы гореть, зато тут были последние запасы провианта во всей Грани. Отряд возьмет с собой столько, сколько сможет унести, и пойдет к Границе. Эти запасы жизненно необходимы. Как только его спутники вышли из пещеры, Орлад облил маслом пеммикан и бросил сверху тлеющую головешку. Ветер тут же подхватил пламя; Орлад быстро отступил в сторону. Пеммикан состоял из высушенного мяса и жира. Даже здесь он горел. О да, прекрасно горел!

— Наконец-то тепло! — воскликнула Фабия. — Но где же ванна?

Орлад закинул на плечи мешок и согнулся под его тяжестью, ведь сегодня ему пришлось положить туда кувшин с маслом, одеяла и запас пищи на две шестидневки.

— Не мешкай. Как только они увидят дым, то бросятся за нами, словно голодные котомедведи.

Хермеск все бормотал себе под нос, что разрушение мостов — оскорбление священной Храды, но уничтоженные припасы куда серьезнее помешают врагу. Без них караван потеряет всякую надежду добраться до первых флоренгианских укрытий, а Селебры найдут там провизию, которую принесли из Веритано. Но прежде они должны сжечь мост через Скачок и убраться отсюда подальше, прежде чем обреченные на смерть Герои попытаются им отомстить. Каннибализм среди веристов запрещен, но о Стралге ходили самые разные легенды…

— Фабия, пойдешь последней, — распорядился Орлад, подразумевая, чтобы она присматривала за Дантио. — Мы с Ваэльсом будем идти впереди.

Когда два вериста зашагали рядом по тропе, Ваэльс спросил:

— Откуда взялась эта пыль?

— Понятия не имею.

Пыль покрывала все вокруг возле Границы и стала настоящим проклятием для путешественников. От пыли горели глаза и жгло в горле. Она проникала всюду, под ее толстым слоем не было видно ни снега, ни льда. Пейзаж, куда ни глянь, стал однообразно серым, словно его присыпал пепел. Изредка попадались валуны и впадины, но время сгладило острые углы. Солнце едва успело подняться над горизонтом — невероятно яркое на фоне синего, почти черного неба, усыпанного звездами. Ветер над этой бесконечной пустыней не унимался; казалось, он приводит в движение целую реку пыли. Со временем она полностью скроет дорогу, но пока в вехах нужды не было — через каменный лабиринт протоптали довольно широкую тропу.

— Объясни еще раз, — заговорил Ваэльс, опустив лицо, чтобы защитить его от порывов ветра, — почему лучше перекрыть им путь здесь, а не возле горы Черепов.

Орлад немного помедлил, восстанавливая дыхание. В Нардалборге он мог бы нести такой груз целый день, без отдыха. Здесь ему удавалось сделать лишь несколько шагов подряд.

Он словно шел по глубокому снегу, при этом у него работало всего одно легкое.