Юлия Латынина - Колдуны и министры
- Название:Колдуны и министры
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ, Астрель
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-058013-2, 978-5-271-23167-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юлия Латынина - Колдуны и министры краткое содержание
Колдуны и министры - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Подали вторую перемену блюд: жареные грибы с просом, галушки, пряженые в оливковом масле, печеные фрукты «овечьи ушки» и рыбу всех четырех цветов, – рыбу белую, рыбу красную, рыбу желтую, и вяленую рыбу-пузанка в соусе из речных водорослей, с телом таким прозрачным, что в нем можно было разглядеть рыбьи ребрышки.
– Что мы будем делать, – сказал Нан, – если государь не подпишет конституции?
Еретик Шимана подозвал мальчика с розовой водой, вымыл в воде руки и вытер их о волосы мальчика.
– Мне было видение, – сказал Шимана, – что государь Инан жив.
Государь Инан, напомним, был старший брат царствующего государя Варназда, тот самый, которого монахи-шакуники подменили барсуком. Вдовствующая государыня дозналась об этом и казнила и барсука, и монахов.
Шимана хлопнул в ладоши: одна из дальних циновок приподнялась, в глубине комнаты показался человек. По кивку Шиманы он подошел поближе. Ему было лет тридцать на вид. Простоватое лицо, подбородок скобкой, глаза широко расставлены и чуть оттянуты книзу. Самое смешное, что человек и вправду несколько походил, сколь мог судить Нан, на казненного юношу.
– Как же вам удалось спастись, – спросил Нан, – и где вы были эти годы?
– Я, – сказал человек, по-детски выкатывая глаза, – был предупрежден о замыслах монахов, и лежал в постели, не смыкая глаз. Когда монахи, превратив меня в барсука, хотели меня задушить, я выскочил и утек через очаг. И, – запнулся государь-барсук, – я бегал по ойкумене одиннадцать лет, уязвляясь страданиями народа, а неделю назад мне во сне явилась матушка Касия, и сказала: «Сын мой! Иди в храм „красных циновок“ и потри там голову об алтарь, – Единый Господь простит тебя, и твой облик и твой престол будут возвращены тебе».
– Я, – прибавил человек, с надеждою глядя на Нана, – буду хорошим государем. Я видел страдания народа.
Расколдованный барсук поцеловал руку Шиманы и удалился.
– Ну что? – спросил с надеждой Шимана.
– У него неплохие манеры, – сказал Нан.
– Нет такого идиотизма, – проговорил министр полиции, – которому бы народ не поверил.
– Политика, – заметил Нан, – это искусство говорить языком, доступным народу. От их речей, – и он кивнул куда-то в сторону залы Пятидесяти Полей, – народ скоро соскучится, а про барсука он понимает.
– Вот, – сказал Шимана, – и я то же думаю. Если государь не подпишет конституции… Хотел бы узнать ваше мнение: что мне делать с расколдованным барсуком?
– Заколдуйте его обратно, – фыркнул Нан.
Меж тем делегация Доброго Совета пожаловала во дворец. Государь наотрез отказался видеть этих людей. Киссур стал настаивать; с государем случился припадок астмы. Делегацию, в особом зале, принял Злой Совет. Глава делегации, пожилой староста цеха красильщиков, зачитал длинный шелковый свиток.
Староста был испуган великолепием дворца и отстутствием государя. Конечно, он был человек рассудительный, в оборотней не верил, днем, во всяком случае… Но кто его знает? Какой страшный старик с золотыми глазами!
Киссур стоял, презрительно выпятив губу, положив руку на меч, вдетый в кольцо на зеленом кафтане стражника. Спина Киссура болела от побоев, а душа… Великий Вей! Киссуру казалось, что все смотрят на него, как на труса. Он бежал! Кинулся в воду, как карась! Правда, он убил нескольких человек, Киссур не считал, скольких именно. Но он бежал, а не умер за государя! А почему? Да потому, что сам бой был несправедлив!
Справедливый бой – это тогда, когда военаначальник бьется с военачальником, а дружинник – с дружинником! Дружина не будет служить сеньору, который не дерется впереди, и сеньор никогда не потерпит, чтоб самый богатый противник достался какому-нибудь простолюдину. А здесь? Что за подлый бой!
Не только Андарз, негодяй и взяточник, не думал быть впереди, но сама головка мятежа заседала в городской префектуре и занималась… бог ее знает, чем она там занималась? Если шестьсот человек сошлись вместе, и это не войско и не пирушка, то разве можно понять, зачем они сошлись вместе?
Делегат окончил чтение, Киссур посмотрел на свиток и сказал:
– А ну-ка отдайте мне этот свиток!
– Он его разорвет! Не давай! – зашипел один делегат другому.
– Клянусь божьим зобом, – зашипел Киссур, – обязательно разорву, и на одном конце повещу Нана, а на другом – Андарза!
– Трудновато это будет тебе сделать, – заехидничал лавочник, – потому что в твоем войске – двадцать варваров, а в нашем – весь народ.
Киссур усмехнулся и сказал:
– По трем причинам войско терпит поражение. Во-первых, когда военачальники больше хотят свести счеты друг с другом, чем с врагом. Во-вторых, когда, победив, воины, в погоне за добычей, перестают слушаться полководца и становятся уязвимыми. В-третьих – из-за зависти богов. Оттого же, что в одном войске больше народу, а в другом – меньше, поражения не терпят никогда.
После этого краткого обмена мнениями делегацию выпроводили вон, а государственный совет удалился на совещание.
Господин Лай наклонился к уху господина Чареники.
– Проклятый старик, – сказал Лай, – он предсказал сначала бунт, а потом – конституцию. Он хоть скажет, что делать дальше?
– Он, – холодно сказал Чареника, – предложит нам согласиться на всенародные выборы и на суд присяжных.
– Но тогда суд обвинит его… – и тут же Лай прикусил язык, сообразив, что, как ни странно, именно Арфарре, да и Киссуру, никакой суд не может предъявить ни одного обвинения. Более того, если речь зайдет о пересмотре несправедливых приговоров, приговор Арфарры будет отменен первым. Что и Чаренике, и Андарзу, и Лаю, и Хардашу, и даже самому Шимане Двенадцатому есть за что давать ответ: а отшельника Арфарру упрекнуть не в чем! И, конечно, нет никакого сомнения в том, что при всенародных выборах тысячи крестьян ойкумены проголосуют за своего бога, бога-покровителя пыток, яшмового аравана Арфарру.
Чареника увлек Лая в сторонку и что-то зашептал на ухо.
Киссур поддержал Арфарру, которому было тяжело подниматься по ступенькам.
– Советник, – сказал Киссур, – позвольте мне повесить Чаренику! Он предал государя! Андарз посылал к нему какого-то Рысьего Глаза, а Чареника ничего об этом не сказал!
– Предоставь это дело мне, – промолвил Арфарра.
Члены Совета взошли в Голубую Залу. Арфарра сел в кресло о шести ножках, с рысьими головками по краям. Полуприкрыв глаза, он думал о том, что про Киссура говорят, будто варвар навел порчу на государя. Что народ истолкует припадок астмы как подтверждение этому, и что государь это знал, а все-таки с ним случился припадок.
– Что вы думаете по поводу конституции? – спросил его Чареника.
Арфарра улыбнулся и пробормотал, что сначала хотел бы узнать мнение других.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: