Дэвид Геммел - Троя. Грозовой щит

— Это не только из-за золота Приама, Андромаха, но и из-за того, что это золото представляет. Без него не было бы Храма на Тере, жриц, чтобы усмирять зверя внизу. Да, было бы чудесно, если бы мы могли не считаться с желаниями таких могущественных мужчин, как Приам, и исполнять свой долг здесь без помех. Такая свобода, однако, просто мечта. Ты больше не жрица Теры. Ты завтра уезжаешь.

Той ночью, когда они лежали вместе в последний раз, прислушиваясь к ветру, шелестящему в листьях тамариска, Пирия умоляла Андромаху убежать вместе с ней:

— В дальней части острова есть маленькие лодки. Мы могли бы украсть одну из них и уплыть.

— Нет, — покачала головой Андромаха, наклонившись и нежно ее целуя. — Некуда бежать, моя любовь — кроме мира мужчин. Ты счастлива здесь, Каллиопа.

— Я не могу быть счастлива без тебя.

Они долго разговаривали тогда, но наконец Андромаха сказала:

— Ты должна остаться здесь, Каллиопа. Где бы я ни была, я буду знать, что ты в безопасности, и это придаст мне силы. Я смогу закрыть глаза и представлять себе наш остров. Я буду видеть, как ты бежишь и смеешься. Я буду воображать тебя в нашей постели, и это будет успокаивать меня.

И с разбитым сердцем женщина, которую теперь звали Пирия, наблюдала, как утром в солнечных лучах корабль уплыл на восток.

Несмотря на печаль, она попыталась выполнять свои обязанности, погрузиться в молитвенные пения и приношения даров Минотавру, грохочущему под горой. Шли холодные и пустые зимние дни. А весной старая Мелита упала, когда собирала крокусы и белые лилии для полуденного ритуала. Ее отнесли в комнату, но дыхание старухи было прерывистым и хриплым, и все знали, что конец близок.

Пирия была с ней поздно ночью, когда старуха села в постели, заговорив внезапно сильным и глубоким голосом.

— Почему ты здесь, дитя? — спросила она.

— Чтобы побыть с тобой, сестра, — ответила Пирия, обняв старую женщину и уложив обратно в постель.

— О, да. На Тере. Где Андромаха?

— Она уехала. Ты помнишь? В Трою.

— Троя, — прошептала Мелита, закрыв глаза. Она молчала какое-то время, но вдруг закричала:

— Огонь и смерть! Теперь я вижу Андромаху. Она бежит сквозь пламя! Злые мужчины преследуют ее!

Старуха начала размахивать руками.

— Беги! — закричала она. Пирия схватила ее за руку.

— Успокойся, Мелита, — сказала девушка. — Ты в безопасности. Умирающая жрица открыла глаза, напряглась всем телом.

Потекли слезы.

— Злые, злые мужчины! Судьба настигнет вас! Минотавр сожрет вас. Он придет с великим громом, небо потемнеет, а солнце исчезнет.

— Что с Андромахой? — спросила Пирия. — Ты можешь ее видеть? Говори!

Предсказательница расслабилась и улыбнулась.

— Я вижу тебя, Каллиопа. Я вижу тебя, и все хорошо.

— Ты видишь меня с Андромахой в огне?

Но Мелита больше ничего не сказала. Пирия посмотрела в глаза старой женщины, и поняла, что она умерла.

Оставшись одна на берегу, девушка смахнула слезы и покачала головой. «Это было истинное видение?» — спрашивала себя Пирия. Это означало, что ей суждено спасти Андромаху от злых людей? Или умирающая старуха просто имела в виду, что видела ее сидящей у постели?

Девушка вздохнула. Теперь было слишком поздно задавать вопросы. В ночь смерти Мелиты Пирия собрала несколько золотых безделушек и немного еды, а затем направилась на север острова, где украла маленькую лодку.

Пирия увидела дородную фигуру Одиссея, шагающего вдоль места стоянки и удаляющегося от корабля и команды. Он смотрел в противоположную сторону. Девушка знала, что царь Итаки избегает ее. Под влиянием порыва она осторожно встала и спустилась на берег. Когда она добралась до него, Одиссей стоял на коленях, старательно рисуя ножом на песке чье-то лицо. Он поднял глаза, ничего не сказал, но выражение его лица было не очень дружелюбным.

Секунду девушка молчала.

— Зачем ты пытался спасти свинью? — спросила она. Он поднял брови, словно ожидал другого вопроса.

— Кирка объяснила мне, что другие свиньи последуют за Генни. Он был нам нужен, чтобы контролировать их.

Царь Итаки встал, вытер нож о грязную тунику и повесил его на пояс. Затем он смахнул песок с ног, уничтожив изображение лица.

— Пока тебе удалось спустить их с корабля и поместить в загон без его помощи.

Между ними снова воцарилось молчание. Одиссей выглядел напряженным, не было и следа его обычной грубовато-простодушной манеры поведения; он был сосредоточен и внимателен. Пирия испугалась, что он уже принял решение предать ее и поэтому чувствовал вину.

— Я хотела поблагодарить тебя, — сказала она, заставив себя улыбнуться, — за то, что ты принял меня как Пирию. И за то, что позволил мне отправиться на твоем корабле в Трою.

Он уклончиво хмыкнул.

— Ты слышал о Каллиадесе до встречи с ним? — спросила его девушка.

Царь Итаки взглянул на нее.

— Да, я слышал о нем. У него репутация прекрасного воина.

— Он и его друг спасли меня от пиратов, от неизбежных пыток и смерти, не думая о награде.

В душе она не верила в это, но продолжала говорить, беспокоясь, что заставила царя сомневаться.

— Он смелый человек, которому можно доверять, — Пирия посмотрела в глаза царя. — На Зеленом, в этом пенном море, встречается мало людей, похожих на него.

Он ничего не ответил, поэтому девушка кивнула и собралась уходить. Но обернулась.

— А ты — такой человек, Одиссей?

Его спас от ответа беспорядок в загоне свиней. Пирия повернулась посмотреть. Свиньи визжали и беспокойно хрюкали, многие из них бросались в ту часть загона, которая была обращена к морю, и рвали ногами сухой хворост.

Затем земля начала трястись. Пирию закачало из стороны в сторону. Одиссей поймал ее и крепко держал, когда камни полетели вниз по горному склону. Море заволновалось, затем внезапно отхлынуло назад от берега, превратившись в огромную разрушительную волну, которая бросилась вперед, обогнув Пирию и Одиссея, вверх по берегу. Костры смыло, но главное пламя на возвышенности избежало наводнения, как и загон свиней. «Пенелопу» подняло на первой волне и отнесло далеко на пляж.

Огромные волны бились о побережье, но земля перестала дрожать. Теперь свиньи визжали от страха. Ругаясь, Одиссей побежал к загону, Пирия — за ним.

— Успокойтесь, вы, глупые сыны коров! — заревел он, свиньи замолчали, испугавшись внезапного шума.

В тишине можно было услышать далекий визг, доносимый с моря ночным ветром.

— Там! — один из мужчин показал на воду. Пирия напрягла зрение и смогла заметить в лунном свете маленькую черную точку, которую поднимали в отдалении волны.

— Генни, — выдохнул Одиссей. — Во имя всех ублюдочных богов…

Он сбросил свой драгоценный пояс, сандалии и бросился в воду. Биас с проклятием побежал за ним и схватил его за плечо.