Сергей Раткевич - Вторая клятва

— Нужно, — покачал головой незнакомец. — Нужно было похищать… Всех… кто этого не сделал… вы почему-то убивали, владыка. А наши разумные предложения отвергали… в грубой форме. Мы решили сделать вам предложение, от которого вы не сможете отказаться, для этого и похитили вашу жену. У нас просто не было другого выхода, правда не было. Вы сами нам его не оставили, владыка…

Якш вздохнул. Он понял, какого рода предложение ему сделают. Он уже несколько раз отвечал на него. Вот только… что он ответит теперь, когда у них в руках Кэти?

— Я должен ее увидеть!

— Кто вам тогда помешает ее освободить, владыка? — усмехнулся незнакомец. — Мы всего лишь секретные агенты, среди нас нет столь могучих воинов, как вы. Достаточно вам ее увидеть, и вы перехватите инициативу, станете диктовать свои условия. А нам хотелось бы и дальше сохранять это право за собой.

— Пусть она напишет мне письмо, — помолчав, сказал Якш. — Подробное. Лучше всего, если она сделает это в стихах.

— В стихах? — удивился агент. — А если она не сможет?

— Для вас лучше, если бы она смогла. — Якш поглядел на секретного агента так, что тот побелел как простыня. — Потому что, если она не сможет, это будет означать, что ее у вас нет. А тогда я на всякий случай предположу худшее… чтобы вас потом по белу свету не разыскивать. Вы меня поняли?

Секретный агент судорожно кивнул.

Покончив с восхитительным ужином, поблагодарив и отпустив прислуживавшего ей за столом жилистого юношу с цепким неприятным взглядом и невероятно гибкими нервными пальцами, Катрин подошла к окну и, распахнув его, выглянула наружу.

Высоко. Вот и отлично, что высоко. И даже как-то совсем не страшно. Быть может, потому что ночь. И звезды. Когда звезды — не страшно.

«Ничего. Якш поймет. Он все поймет».

Непрошеные слезы навернулись на глаза.

«Якш… Связался на свою голову с такой дурой…»

Минуточку… А кто вообще сказал, что он узнает о ее смерти? Кто помешает этим мерзавцам и дальше говорить от ее имени? Приказывать ему. А он будет выполнять. Или не будет?

«Боже, я надеюсь, что не будет!»

Земля покачнулась и приблизилась. Катрин отшатнулась от окна.

«Нет. Такой способ явно исключается. А значит, нужно отсюда выбраться. И побыстрей, пока не случилось чего-нибудь непоправимого».

Катрин вновь выглянула из окна.

«Похоже, далеко меня не увезли. Какой-то особняк на краю города… А если подумать… если подумать, я даже знаю какой! Да отсюда пешком дойти можно! Если, конечно, выбраться наружу. Это, правда, и есть самое сложное».

«Это та проблема, над которой мы работаем».

Катрин подошла к ложу и кончиками пальцев коснулась лютни.

«Легко сказать — выбраться, а как?»

Катрин вновь вернулась к окну и внимательно вгляделась в ночь. Затем перевесилась через подоконник и пристально оглядела двор.

«А внизу-то, похоже, никого… Никто не верит, что женщина сможет уйти этим путем? Или просто не подумали?»

«А может, в отличие от меня они знают, что этим путем уйти нельзя. Разве что на тот свет».

«Нужно что-то придумать, и быстро. И почему в голове всегда образуется каша, когда требуется придумать нечто действительно важное?»

Разорвать занавески и простыни, связать веревки и спуститься?

Катрин на цыпочках подошла к двери и прислушалась. За дверью негромко переговаривались.

«Услышат. Если рвать на тряпки простыни и занавески — точно услышат».

Катрин влезла коленями на подоконник и снова высунулась наружу.

«Если бы здесь были какие-нибудь вьющиеся растения, я бы точно выбралась».

Вьющихся растений не было.

«Если бы здесь были вьющиеся растения, меня бы здесь не поселили».

«Думай же, идиотка проклятая! Думай!» — сама себе приказала Катрин, схватила лютню и заиграла бравурную мелодию.

«Пусть думают, что у меня муки творчества, что это из-за них я мечусь туда-сюда по комнате!»

Муки творчества? А что, это идея!

Она решительно подошла к двери и постучала.

— Да, госпожа? — откликнулись с той стороны.

Мелодично прозвенели ключи. Дверь приоткрылась.

«Двое! — подумала Катрин. — Если все остальные спят…»

— Мне нужна нотная бумага. И побольше! — не терпящим возражений тоном приказала она.

— Сию минуту, госпожа, — тотчас поклонился один из ее стражей, повернулся и заспешил прочь, кивнув напарнику.

Тот кинул на Катрин пренебрежительно-оценивающий взгляд и продолжил сосредоточенно бдеть.

«Отлично, — подумала она. — Вот ты мне и проиграешь. Ты слишком профессионал, слишком безупречен, чтобы выиграть».

— Ну где он там? — нетерпеливо процедила Катрин, когда ей надоело молчать. — У меня вдохновение! Если мне его испортят, я откажусь иметь с вами дело!

— Подождите еще немного, госпожа, — равнодушно отозвался охранник. — Сейчас все-таки ночь. Сколько я помню, нотная бумага для вас покупалась, но никому и в голову не могло прийти, что вы пожелаете получить ее уже сегодня. Да еще немедленно.

— Охламоны, — проворчала Катрин. — Я подожгу эту чертову дыру, если мне в ближайшее время не принесут бумагу!

— Я бы не советовал вам что-то поджигать, госпожа, — все так же равнодушно ответил он. — На крайний случай у меня есть приказ вас связать. А это неприятно. И даже больно. На руках потом остаются ужасные синяки, которые никак не украсят столь важную даму.

— Связать… изнасиловать… — томно протянула Катрин, бросая на охранника страстный взгляд.

— Что вы, госпожа… никто не отдавал приказа вас насиловать.

— Мы ж не разбойники какие. Скорей уж тайная дипломатическая миссия, — ехидно подхватила Катрин.

Охранник промолчал. Похоже, ему было наплевать, что эта дура здесь несет. Он лишь бросил короткий недовольный взгляд в ту сторону, откуда должен был появиться его напарник.

«Он на меня смотрит, как на табуретку, — разозлилась Катрин. — Вот ледышка!»

— А если я попытаюсь вас изнасиловать? — Она уперла руки в бока и яростно сверкнула глазами.

— У вас не получится, госпожа. — В его голосе впервые появилось нечто похожее на эмоцию. Улыбка?

— Да? Откуда вам это известно? — Катрин шагнула вперед.

— Вернитесь назад, госпожа… или мне и в самом деле придется вас связать, — нахмурился он.

— Ну-ну… какой сердитый мальчик. Я пошутила! — Катрин попятилась. — Просто эту чертову бумагу все не несут, и я начинаю беситься! Я ведь могу забыть ту замечательную композицию, что пришла мне в голову!

— Без всякого сомнения, бумага сейчас будет, — ответил страж и бросил еще один недовольный взгляд в ту же сторону.

— А может, мы пойдем в кроватку? — манерно растягивая слова, предложила она. — В такой большой кроватке бедной девушке холодно одной. Вот если бы большой и сильный мужчина согрел бедную девушку в своих могучих объятиях… Вы же можете меня охранять, находясь со мной в одной постели, разве нет?