Дэвид Геммел - Троя. Повелитель Серебряного лука

Если Агамемнон хотел знать, какие полки патрулируют город, это могло означать только то, что преимущество микенцев зависит от того, какой полк сейчас стоит в городе. В любом случае, не так уж важно, кто охраняет стены Трои. «Ты больше не царский стратег, — упрекнул он себя. — Планы Агамемнона больше тебя не касаются», конечно, если Приам не согласится отдать в жены Лаодику. Тогда по закону микенец станет зятем царя и троянцем. Какой невероятной показалась бы Аргуриосу эта мысль, когда он поднимался на борт «Ксантоса».

Снаружи удлинились тени. Аргуриос застегнул свои поножи, надел доспехи и зому. Наконец, он пристегнул наплечники, встал, подошел к двери и остановился. Оглянувшись, он посмотрел на меч и ножны. Повинуясь внезапному импульсу, Аргуриос схватил меч и отправился во дворец.

Для Геликаона это был неприятный день. Он отправился во дворец в поисках Андромахи, но нашел только закрытые ворота. Орел на стенах у ворот сообщил ему, что по приказу Агатона во дворец никого не пускают до заката солнца. Поэтому Счастливчик решил вернуться в Дом каменных лошадей, но сначала сел на коня и поскакал во дворец Гекабы через реку Скамандр, надеясь найти Андромаху там.

Вместо этого он нашел опустевший дворец. Младший сын Гекубы, прилежный Парис, сидел в тени деревьев и смотрел на бухту. Рядом с ним склонилась над какими-то старыми пергаментами коренастая молодая женщина с простым честным лицом и светло-рыжими волосами.

— Мама спит, — сказал ему Парис, отложив в сторону пергамент, который держал в руках. — Она провела беспокойную ночь.

— Сожалею об этом. Я ищу Андромаху.

— Она была здесь вчера с Лаодикой. Сегодня все в городе, готовятся к празднику.

— Все, кроме тебя?

— Меня не пригласили. Агатон знает, что мне неуютно в толпе. Я чувствую себя намного счастливее здесь. — Он бросил взгляд на молодую женщину. — О, прости, брат, — сказал он. — Это Елена. Она остановилась у нас. — Парис застенчиво улыбнулся.

— Меня зовут Геликаон, — представился Счастливчик.

— Я слышала о тебе, — тихо сказала девушка, встретившись с ним взглядом. Елена покраснела и быстро отвела глаза.

— Елена разделяет мой интерес к истории, — рассказал Парис, с любовью глядя на девушку.

— Ты умеешь читать? — спросил Геликаон, пытаясь быть вежливым.

— Парис учит меня, — ответила она.

— Тогда я больше не буду вам мешать, — сказал он. — Я должен ехать, чтобы успеть приготовиться к пиру.

Парис встал со стула и проводил Геликаона по пустынному дворцу.

— Разве она не прекрасна? — восторженно спросил он.

— Похоже, ты влюбился, — улыбнулся Счастливчик.

— Думаю, да, — признался счастливый юноша.

— Когда свадьба?

Парис вздохнул.

— Это все слишком сложно. Отец Елены враждует с микенцами. Я ничего не понимаю в сражениях и стратегии, но Антифон объяснил мне, что Спарта проиграет эту войну. Поэтому ее отца или убьют или заставят заключить союз с Агамемноном. В любом случае, судьба Елены будет в руках Агамемнона.

— Она — спартанка? Парис, мой друг, она не для тебя.

— Да, спартанка, — запротестовал он. — Она для меня — все! — возмутился юный царевич.

— Я не это хотел сказать. — Геликаон глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. — У спартанского царя нет сыновей. Если Спарта проиграет, тогда Елена выйдет замуж за одного из полководцев Агамемнона, чтобы успокоить народ. Даже если Спарта каким-то чудом выиграет, то дочь царя станет женой знатного спартанца, который унаследует трон ее отца.

Парис выглядел удрученным

— Что если отец вступится за нас?

Геликаон задумался. Ему нравился тихий юный царевич. Из всех сыновей Приама он был меньше всех на него похож. Париса не интересовали война, сражения и политические интриги. Он никогда не принимал участие в атлетических турнирах, даже не пытался научиться обращаться с мечом, копьем или луком.

— Парис, друг мой, ты сам сказал, что ничего не понимаешь в сражениях и войне. За кого бы ни вышла Елена, ее муж будет претендовать на трон Спарты. Ты можешь себе представить, чтобы Агамемнон позволил троянскому царевичу предъявить такие претензии? Даже Приам со всей своей силой не сможет изменить этого. Выбрось это из головы.

— Я не могу этого сделать. Мы любим друг друга.

— Цари не женятся по любви, Парис. Боюсь, тебя ждет разочарование, — сказал Геликаон, взявшись за белую гриву коня и запрыгнув ему на спину. Пришпорив жеребца, он поскакал обратно к мосту через Скамандр.

Разговор с Парисом расстроил Счастливчика. Он приехал в Трою с уверенностью, что сможет завоевать Андромаху, но, может быть, его тоже ослепили эмоции? Зачем Приаму соглашаться на такой союз? Почему бы ему просто не выдать девушку за Агатона? Или затащить в свою постель? Последняя мысль особенно разозлила его — эта картина причинила боль. Возвращаясь в город, Геликаон начал придумывать план действий, который становился все более абсурдным. Проезжая через Шеанские ворота, он даже решил похитить Андромаху и убежать с нею в Дарданию. «Все ли у мня в порядке с головой»? — спросил он себя.

Его маленькая армия, состоящая, по большей части, из народного ополчения, никогда не сможет противостоять войску Трои. Такой поступок навлечет беду на его государство.

Геликаон, стараясь думать трезво, представил, какую выгодную сделку и какие сокровища он может предложить Приаму. Запутавшись в подсчетах, Счастливчик медленно подъехал к Дому каменных лошадей. Геликаон увидел двадцать воинов во внутреннем дворце, а, подъехав поближе, заметил кровь на камнях мостовой.

— Что здесь происходит? — спросил он молодого фракийского военачальника. Этот человек узнал его.

— Было совершено нападение, господин Эней, — сказал он. — Ваш слуга отказался нас впустить.

Пройдя мимо воина, Геликаон постучал кулаком в дверь.

— Кто это? — послышался голос Гершома.

— Геликаон. Открой дверь.

Счастливчик услышал звук открывающегося затвора, дверь распахнулась. Первое, что он увидел, — тело на полу, закрытое двумя плащами. Кровь пропитала ковер, на котором лежал труп. Несмотря на то, что лица человека не было видно, Геликаон понял, что это Антифон. В Трое больше не было людей с такими габаритами. Фракийский военачальник вошел следом за ним и посмотрел на накрытое плащом тело.

— Мы не знали, что делать, господин, — сказал Гершом, низко кланяясь. — Этот человек добрался сюда и спрашивал вас. Затем он упал и умер.

Геликаон внимательно посмотрел на Гершома. Этот человек не отличался особой услужливостью и никогда не кланялся. Посмотрев ему в глаза, он понял, что ему еще что-то известно. Геликаон повернулся к фракийцу.