Виктор Шибанов - Черная троица

Тихо поскрипывала палуба. Корабль, подгоняемый слабым бризом, переваливаясь с одного бока на другой, медленно двигался к цели. Брат Умберто, стоя на носу и ухватившись рукой за натянутый канат, с жадным любопытством смотрел на приближающуюся землю. Уже видны были высокие, обрывистые берега, вершины которых утопали в зеленом море деревьев. Ближе к берегу из воды торчали десятки островков – высоких скал причудливой формы, также увенчанных непроглядными зелеными зарослями. Вдали справа, еще на грани видимости, в море уходила скалистая коса, на самом конце ее примостилась башенка с причудливым навершием, которую моряки называли маяком. Тут и там, вдоль всего берега, по синевато-зеленоватым водам залива плыло с десяток небольших кораблей и рыбацких лодок.

Долгое морское путешествие почти подошло к концу. За месяц путешественники натерпелись всякого – и ужасающие штормы, когда огромные валы, казалось, готовы были поглотить небольшое судно, и утомительные дни штиля, когда паруса уныло обвисали вдоль мачт, не колеблемые даже малейшим ветерком.

Самым же мучительным оказалась качка – и если брат Умберто смог привыкнуть к ней уже на третий день плавания, то у крепкого брата Винциуса, как ни странно, ушло на это дней десять, а Анти так и не привыкла и целыми днями пластом лежала в небольшой каюте.

Однако время, ушедшее на дорогу, было потрачено не зря. Едва брат Винциус достаточно оправился, он тут же вернулся к усиленным тренировкам с братом Умберто, постоянно помогая тому развивать свою духовную силу. Да и сам юноша тоже старался изо всех сил – так что теперь он мог защитить себя от огня и воды, смягчить удар рукой или оружием, рассеивать и создавать мороки. Мог исцелить раненого или облегчить страдания умирающего. Мог в несколько раз увеличить свои силу и скорость.

Но и тренировки с обычным оружием они тоже продолжали. Иногда нескольких мгновений, необходимых для прочтения нужной молитвы или псалма, могло не хватить – и тогда надо было рассчитывать лишь на холодный клинок или тяжелую дубину.

Корабль тем временем приблизился еще более к берегу и, подняв все паруса, чтобы уловить самое малейшее дуновение постепенно слабеющего бриза, обогнул мыс с маяком. Небольшая бухта Нового Рас-Халейна была куда меньше, чем гигантский залив Колкарна. Такого брат Умберто еще не видывал. Огромное водное пространство, охваченное с двух сторон скалистыми мысами, заполняли тысячи судов. Здесь были и рыболовецкие баркасы, на которых тянули сети полуобнаженные люди с бронзовой кожей, и крошечные лодочки, снующие во всех направлениях, и стремительные парусники с невиданными косыми парусами, и корабли, сходные с тем, на котором плыли они сами.

На берегу залива возвышался сам город – во столько же раз превосходивший оба Рас-Халейна, и Старый, и Новый, вместе взятые, во сколько гавань Колкарна превосходила порт Халейна. Сквозь зелень садов виднелись невысокие строения многочисленных домов, а над ними возвышались крутые многоступенчатые пирамиды, на широких внешних площадках которых возносились к небу многочисленные шпили, купола и башенки.

Вскоре на палубу к брату Умберто поднялся Винциус. Пожилой монах мрачно взглянул на приближающийся город.

– Говорят, братья Общины Колкарна строги в вопросах веры не только к мирянам, но и к священникам других Общин, считая, что уставы Всеобщей Церкви должны быть куда суровее к грешникам.

– Я хотела бы увидеть их всех на костре, – неожиданно раздался рядом голос Анти. Превозмогая слабость, девушка смогла выйти наверх и теперь жадно смотрела на зеленые сады перед собой. – Вон там, – она протянула дрожащую руку, – когда-то мы и жили. Боюсь, что сейчас от моего дома не осталось даже развалин. Эти злобные твари выжигают дотла убежища тех, кого только подозревают в служении Злу. И стараются, чтобы стены в это время не были пустыми.

– Церкви в свое время пришлось выдержать серьезную битву с силами Черной Троицы, – заметил брат Винциус. – Некогда этот древний процветающий город был столицей великой империи. Однако позже правители империи предались Злу, и постепенно город приходил в упадок, пока не превратился в небольшую прибрежную деревеньку. В руинах же древних храмов справляли свои кровавые ритуалы почитатели и слуги Владыки Ненависти. После того как Спаситель уничтожил Владыку Ненависти, Колкарн вновь расцвел, и на фундаментах языческих храмов вознеслись к небу башни церквей Творца.

– Все равно, – прошипела Анти, – по сути они остались теми же язычниками. В городе заправляют религиозные фанатики, процветают секты аскетов и умертвителей собственной плоти.

– Возможно, – мягко сказал Винциус, – они несколько ортодоксальны в своих взглядах. Поэтому, брат Умберто, старайся держать язык за зубами. И еще… – Он, чуть помедлив, продолжил: – Духовные способности, которые ты столь развил за последние недели, тоже старайся лишний раз не проявлять. Боюсь, что тебя могут обвинить в колдовстве. А ты не боишься, – обратился он к Анти, – что тебя здесь еще помнят?

– Нет, конечно, – пожала плечами девушка. – Я была совсем еще ребенком, когда нам пришлось отсюда бежать. Даже если кто-то и помнит ту Анти, которой я когда-то была, вряд ли он сможет меня узнать.

Пока они разговаривали, их судно, лавируя меж других кораблей, окруженное лесом мачт, медленно пришвартовалось к пристани, выложенной из огромных каменных блоков. Умберто удивленно уставился на пеструю толпу, заполонившую берег. Люди самых различных оттенков кожи и в разнообразных одеяниях галдели на десятках языков и наречий, ругаясь, торгуясь и смеясь.

Мельком молодой послушник заметил, что, несмотря на злобные слова, девушка с любовью смотрела на берег. Видно было, что она счастлива наконец-то после долгих лет изгнания вернуться в родной город.

– Что нам теперь делать? – растерянно спросил брат Умберто у Винциуса. – Ты не знаешь, есть ли здесь Подворья каких-нибудь Общин или Монастырей?

– Нет, – Винциус нахмурился, – как я уже говорил, жители Колкарна истинно верующими считают только самих себя, остальные же Общины любят упрекать в маловерии. Поэтому, боюсь, нам не остается ничего другого, как обратиться за помощью в Храм Колкарна…

Громко стукнули о каменный берег сходни, и путники сошли с корабля на сушу. Умберто чуть не упал, не ощутив под ногами покачивания палубы, ставшего таким привычным за последний месяц. Похоже, что столь же неуверенно почувствовали себя и Винциус, и Анти, которая сразу же ухватилась за руку Умберто.

Гвалт толпы, и без того громкий издали, теперь просто оглушил путешественников. Но куда неприятнее шума, из-за которого им приходилась кричать во всю глотку, просто для того, чтобы расслышать друг друга, был запах. Вернее, зловоние – как еще иначе можно было назвать мешанину из испарений потных тел, влажных водорослей и тухлой рыбы.