Виктор Шибанов - Черная троица

– Тогда не сочтите за дерзость мою смиренную просьбу присоединиться к вам. – Джосси прижал руку к груди. – Не скрою, что и сам я направлял стопы свои в сторону столицы.

Не дожидаясь ответа, он запрыгнул на телегу.

– Чем больше людей, тем спокойнее, – глубокомысленно заметил брат Амбросий.

Это замечание помощника келаря, а также то, что он совсем не удивился присутствию Клаудии, навело Умберто на подозрения, что монах отчасти был причастен к неожиданному появлению его дочери. Впрочем, впереди было еще несколько дней пути, и попутчик, весьма искусно владеющий мечом, был кстати.

Только пегие лошадки неодобрительно фыркали и косились на Джосси. Их прибавление еще одного пассажира совсем не радовало.

– Да, а откуда ты знаешь слова молитвы Судного Часа? – спросил у дочери Умберто, когда злосчастная роща осталась позади. Клаудия, опустив глаза, смущенно призналась:

– Мама научила… на всякий случай.

– Так… – с расстановкой протянул изумленный Умберто. – Ну-ка, негодница, рассказывай, чему тебя еще научила мать «на всякий случай»?

Менестрель, устроившийся позади них, с трудом подавил смешок.

Четвертый день путешествия подходил к концу, когда путники достигли предместий столицы. И первым издали показался королевский замок – островерхие крыши и устремленные ввысь башенки. Дома и фермы вдоль дороги попадались все чаще и чаще, пока не слились в сплошное городское предместье. Клаудия во все глаза смотрела на нарастающую суету – она никогда не была дальше Вермана с его шумными, но не такими уж многолюдными ярмарками. Менестрелю же подобная обстановка была явно не внове. Он мало смотрел по сторонам, а все больше бормотал что-то себе под нос. Умберто решил, что он готовится к выступлениям или же сочиняет очередную балладу.

Увидев наконец вдали городские ворота, нависающие серыми башнями над двух– и трехэтажными домиками предместий, лекарь обратился к менестрелю:

– Ты говорил, почтенный Джосси, что не раз бывал в столице. Как нам с Клаудией проще всего попасть на Конклав, в аббатство Избавителя?

– Аббатство находится за городскими стенами, с другой стороны от королевского замка. Но Конклав начнется только завтра, да и не так просто попасть туда даже столь уважаемым особам, как досточтимый целитель из Вермана и его прекрасная дочь. Поэтому предлагаю не спешить, а остановиться сегодня всем вместе на постоялом дворе «Три розы», что на Мясной улице. Она как раз начинается сразу вон от тех ворот. Кстати, они называются ворота Скелетов. Ну а завтра мы что-нибудь придумаем. У меня тут в городе есть кое-какие знакомые, и они, быть может, помогут моим спасителям!

– А почему у этих ворот такое мрачное название? – вздрогнула Клаудия.

За последние дни упоминания о скелетах и бродячих мертвецах изрядно всем надоели. Несмотря на то что их дальнейшее путешествие до столицы обошлось без приключений, народ в придорожных тавернах только и твердил, что о новой напасти. Очевидно, это небывалое бедствие затронуло не только округ Вермана, но и все центральные области королевства. Разговоры о развороченных могилах и восставших мертвецах, шагающих в ночной тиши, будили в Умберто и Клаудии тяжелые воспоминания. Брат Амбросий бледнел и едва не терял сознание, а Джосси, несмотря на недавнюю переделку, в которую он попал, с жадностью впитывал все услышанные разговоры и слухи. Они явно настраивали его на творческий лад, и он даже несколько раз принимался декламировать начало своей новой баллады. Пока, впрочем, она не слишком удавалась.

– Мрачное? Ну, возможно, – ответил менестрель. – Насколько я знаю, раньше здесь было старое кладбище. Впрочем, сейчас там уже вроде как давно не хоронят, но название осталось.

По мере приближения к крепости шум нарастал. Видя некоторое беспокойство спутников, Джосси поспешил успокоить их:

– У ворот здесь постоянно толчея и сутолока. За вход в город собирают пошлину – по два фартунга с человека и по пять с лошади. А на площади перед воротами всегда чем-то торгуют.

Путники уже проезжали последний дом перед площадью, когда навстречу им выбежали несколько человек. Ничего не замечая на своем пути, люди мчались прочь от городских ворот.

Недоумевали путешественники недолго. Как только телега, завернув за дом, выехала на площадь, их глазам предстало ужасное зрелище. Около десяти человек, спина к спине, стояли неподалеку от ворот. Трое из них были облачены в рясы, остальные – в кольчугах и шлемах. Все они, кроме одного из церковников, были вооружены одноручными короткими мечами. Самый толстый священник размахивал массивным посохом. Еще несколько человек, воинов и монахов, лежали рядом – тяжелораненые или убитые, никто не шевелился.

А вокруг людей смыкался круг давних знакомых – оживших покойников. Их было не меньше полусотни, и откуда-то из выходящих на площадь проулков тянулись все новые скелеты, теряя на ходу лохмотья разлагающейся плоти. Почти все они были вооружены ржавыми мечами или топорами, многие в костлявых руках держали щиты. На зияющих провалами глазниц черепах были напялены шлемы, такие же ржавые, как и мечи. На некоторых мертвецах, кроме шлемов, висели остатки полусгнивших кожаных доспехов.

Повсюду валялись разбросанные лотки торговцев, по булыжникам мостовой катились рассыпанные овощи и фрукты, а ветер волочил цветастое тряпье одежд. И надо всем этим стоял тяжелый запах тления.

Двери домов, выходящих на площадь, были плотно закрыты – как и ставни на первых этажах. Окна же вторых и третьих этажей, напротив, были распахнуты настежь. Зеваки едва не выталкивали друг друга, стараясь рассмотреть, что же происходит. Городской стражи почему-то нигде не было видно – кроме двух вояк, торопливо бегущих к крепостным воротам, причем один из них приволакивал за собой ногу. Едва они добрались до стен, створки огромных ворот вздрогнули и начали медленно закрываться.

Рядом с Умберто раздался сдавленный стон, и сразу вслед за ним глухой стук – брат Амбросий применил свой испытанный способ борьбы с неприятностями – потерял сознание. Джосси тем временем уже выхватил свой меч и, похоже, собирался пустить его в ход. По сосредоточенному лицу и шевелящимся губам Клаудии Умберто понял, что она начала читать молитву Упокоения. Схватив менестреля за рукав, лекарь покачал головой:

– Их слишком много. Боюсь, нам не справиться.

– Но не можем же мы смотреть, как эти твари… Небеса и Преисподняя! – Джосси, видя, как еще один из воинов упал, сраженный огромным скелетом с секирой, вырвал руку и спрыгнул с телеги.

Несколько мертвецов вспыхнули, охваченные пламенем святой молитвы. Менестрель уже бежал к окруженным людям, размахивая своим мечом. Умберто посмотрел на бледное лицо дочери и понял, что ее надолго не хватит. Однако на площади было уже больше сотни скелетов – даже если бы они с дочерью были полны сил, с таким количеством врагов им не справиться.