Валентин Никора - За гранью игры

Ой, что это я несу? Что подумают о нас порядочные инопланетянки?

Но Аллана ничего не сказала, а лишь качнула головой: мол, поняла, ты чувствуешь раздражение. Надо же какая проницательная!

Я прикусил губы до крови и только тогда немного успокоился:

– Извини, я слегка погорячился.

– Вот поэтому, – сказала Аллана, – граждане Империи и не идут на контакт с людьми. Вы непостоянны. В вас нет стабильности. Чувство – это движение, изменение мыслей и поступков. В землянах нельзя быть уверенными даже процентов на тридцать.

– Наверное, ты права. – Я обиделся и отвернулся.

В этот момент двери открылись и снова вошли синеликие стражи:

– Велено доставить вас в Зал Ожидания Приговора.

– Достоевские, блин, – проворчал я. – Вам бы только доставлять и доставать. Только я вам не Раскольников, бабушку вашу фашистскую убью, но не заплачу!

Ничего они не поняли, эти охранники синие.

Плохо, когда враги такие тупые. Мне даже показалось, что я просто мечу бисер перед свиньями. От этого осознания собственного величия стало чуточку легче, даже немного веселее.

Зал Ожидания Приговора мне понравился еще меньше, чем все остальные помещения, в которые судьба забрасывала меня в последнее время. Это был даже не зал, а путаный пещерный лабиринт, возможно, природный, естественный в горном массиве – уж очень высокой была влажность. Стражники нас освободили от пут суперэлектронных веревок, втолкнули внутрь и удалились.

Я не услышал, как закрылись двери, но когда обернулся, уперся взглядом в стену. Мать честная: у них тут техника на грани нашей фантастики. Вот она, магия гномов в действии. Где дверь? Да был ли здесь проход?

– Самое печальное место всех галактик, – отрекомендовала Аллана. – В ожидании приговора здесь можно провести всю жизнь. Залы оборудованы так, что только при максимальных физических усилиях со стороны заключенного процессор запускает программу продовольственного минимума. Права на владение или на доступ к любому виду информации здесь нет. Животная жизнь низшего уровня. Именно в этих Залах умирали клоны от голода, а заговорщики-граждане от скуки и от информационного воздержания.

Я хмыкнул, представив себе, как синеликие заговорщики корчились на полу и скрежетали зубами: «Газету мне, газету! Полцарства за пятнадцать минут доступа в интернет!» Или это были египетские боги с песьими головами? Или с рыбьими? Или гигантские жуки? Или тролли? Я не стал уточнять, кто были заговорщики. Мне очень хотелось надеяться, что это были не люди:

– У нас свободны руки и ноги. Нужно действовать. Побежали!

– Куда? – Аллана искренне удивилась. – Это Зал Ожидания Приговора.

– Да понял я, понял! Может быть, это настоящие пещеры, а не муляж!

– И что?

– Мы с тобой будем двадцать лет долбить породы и выйдем из этих подземелий. Я обрасту белой бородой, нарекусь Аввакумом и стану миссионером. Научу граждан Империи тыкать в кнопочки не тремя перстами, а двумя!

Аллана посмотрела на меня, как на идиота, только что у виска пальцем не покрутила, не знала, наверное, об этом интернациональном жесте.

– Авва Вакуум – это твое настоящее тайное имя?

Какое, к чертям, тайное! Я же не полковник ФСБ. У меня все явное. Эх, медленно прогрессирует моя журналистка, все еще пробуксовывает на специфическом русском юморе. Пришлось признаться:

– Я пошутил.

– Зачем?

– Чтобы смешно было.

– Да?

Нет, эта Аллана периодически просто выводит меня из себя!

Я демонстративно отвернулся от журналистки и потопал вглубь пещеры. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих! Подумаешь, Зал у них. Ага, собрался я тут ждать вынесения приговора. Что я, суды не знаю? Везде одно и то же, десятки раз убеждался. Мирами правит коррупция. В общем, что-то мне подсказывало, что суд барона Шеллеша, а уж тем более фюрера, не будет снисходителен к такому нарушителю границы, как я. Мне уже наверняка инкриминировали зверское нападение на должностное лицо с отягчающими обстоятельствами, угон чужой квартиры вместе со всеми пожитками, похищение журналистки с целью выкупа, неоднократное покушение на жизнь граждан Империи, а так же негуманное отношение к животным, в результате чего Банга скончался в неизвестном месте при невыясненных обстоятельствах. Любой суд любой страны приговорил бы меня к десяти годам повешения через расстрел, или чего похуже.

Пещера оказалась самой обыкновенной. Холодной. И каменные стенки были покрыты изморозью. Изо рта валил пар. А под ногами хлюпала грязь. Милые у них Залы! Почти бальные: встретишь здесь Наташу Ростову – и испугаешься. Интересно, а как заключенные спят в такой сырости? Тут же и радикулит, и пневмония, и старческий маразм за каждым углом караулят!

Тюрьма она и есть тюрьма. Но если здесь нет самого распаршивого компьютера, то как же мыться и есть? Да в обычный туалет, черт возьми, куда идти? Палачи они все, а не инопланетяне.

И сразу почему-то захотелось есть. А еще сильнее – по малой нужде. Вот вечно так: не вспомнил бы и прекрасно себя чувствовал. Да, кое в чем инопланетяне правы: жить одними эмоциями накладно.

Аллана брела за мной скорбной тенью.

И вот тут мне стало совсем невтерпеж. Ну что же эта журналистка не понимает, что людям иногда и одним хочется побыть? О боге подумать, например...

– Аллана?

– Да?

– Слушай, давай я схожу на разведку вон за тот поворот. А ты стой и жди.

– Зачем?

О, боги!

– Надо проверить, не водятся ли здесь минотавры.

– Нет! – просияла Аллана. – Минотавры живут на планете Криирк. В Залах Ожидания их быть не может.

Вот чертова баба, надо же: такой интеллект, а элементарных вещей не понимает! Я уже едва не приплясывал. И чему их только в школах учат?

– Слушай, Аллана. Я умоляю: постой на месте. Я сейчас вернусь.

Инопланетянка равнодушно пожала плечами:

– Это Зал, в нем нет устойчивых микросхем. Восприятие окружающего мира здесь меняется периодически. И сама реальность искажается тоже. Если мы не будем держаться вместе, то рискуем оказаться в разных камерах.

Я не совсем понимал, о чем толкует Аллана, да и некогда мне там было особо предаваться философским размышлениям. Все, достала!

– Если я сейчас же не уйду за угол, у меня разорвется мочевой пузырь!

Кажется, Аллана поняла. По крайней мере она хихикнула в кулак, как нормальная женщина. А я бегом направился к первому повороту...

Не успел я застегнуть штаны, как понял, что Аллана оказалась права: мир изменился. Это уже была не пещера, а самый обыкновенный город. Земной. Без всяких прибамбасов и финтифлюшек. Нормальные заводы, типичные четырнадцатиэтажки. Я чуть не прослезился: Екатеринбург! Слава богу! Очень похоже на то, что по поводу выходных я просто основательно перепил пива, всю ночь прошлялся где-то по барам и все эти звездные Империи, заговорщики, фашисты просто привиделись мне в пьяном угаре. Ура! Нет никаких инопланетян. Сейчас доберусь до холодильника, опохмелюсь, и завалюсь спать! Домой, домой!