Саймон Грин - Охотник за смертью. Война

А на поверхности продолжалась битва, все более жестокая и кровавая. Армии бежали по улицам и заполняли площади, сражаясь с Имперскими Войсками каждая за свое, но единые в своей борьбе против Лайонстон, сумасшедшей бабы на Железном Престоле. Казармы опустели – всех солдат погнали в бой, и две силы сталкивались в битве повсюду, где встречали друг друга, и каждый считал, что право и судьба на его стороне. Одни сражались за порядок, другие за справедливость, и не было в этой битве места ни пощаде, ни милосердию. Каждой стороне предстояла либо сокрушающая победа, либо сокрушительное поражение. Дрались мечами и секирами, силовыми щитами и лучевым оружием и незнакомым огнестрельным оружием, которое доставляло Подполье. Кровь била фонтаном, и люди с криком падали в текущую по улицам кровь, умирая от ран, от шока или просто под ногами дерущихся армий. Ни у кого не было времени на раненых, и мертвые валялись повсюду. Их отшвыривали с дороги пинком или оттаскивали в кучи на перекрестках, и там они лежали, забытые в пылу битвы друзьями и врагами равно.

У некоторых войск Лайонстон было новое оружие – стазисные прожектора. Внутри их узких фокусированных пучков останавливалось время, и те, кто попал в это поле, беспомощно стояли, выдернутые из времени, как застрявшие в янтаре мухи. Наступающие застывали целыми рядами, и наступление захлебывалось. Но это была новая технология, и прожекторов было очень ограниченное число. Еще они работали нестабильно и ненадежно. Иногда просто при включении весь аппарат взрывался и убивал всех в радиусе тридцати ярдов. И вполне понятно, что солдаты не очень охотно их применяли. Иногда только с приставленным к голове пистолетом офицера. Но там, где машины работали, эффект был потрясающим. В поле прожектора можно было замедлить время до скорости улитки или ускорить неимоверно. Попавшие в луч становились живыми статуями, или – чаще – со страшной скоростью старели. Сморщивалась кожа, становилось дряблым тело, сердца не выдерживали и мозги гнили в расколовшихся черепах. Даже при малой мощности машины давали поле, которое могло заполнить улицу, замедлив наступающих и сделав их легкой мишенью для более традиционного оружия.

Но этот успех длился недолго. Как только угроза стала ясной, киберкрысы проникли в компьютерные системы этих машин и отключили их. Боевые эсперы с безопасного расстояния сняли операторов прожекторов, разрушая их разум или вызывая огонь. Там, где войска были защищены эсп-глушителями, эсперы применяли пси-бомбы – страшные устройства, созданные из тканей мозга мертвого эспера. Взрываясь, они вызывали буйное помешательство у любого не эспера. Солдаты набрасывались друг на друга и разрывали на части голыми руками, крича, вопя и воя, купаясь в крови своей и своих товарищей. Силы повстанцев прорвались, опрокинули стазисные прожектора и пошли дальше. После будет время о них подумать.

Императрица отдала приказ выпустить на улицу Гренделианских Стражей – безжалостных машиноподобных пришельцев, найденных в Гробнице Спящих. Злобные чудовища в кроваво-красной шипастой кремниевой броне двигались со скоростью, недоступной человеческому глазу, и убивали всех. Оружие было против них бесполезно. Сильные настолько, что с ними невозможно было драться, быстрые настолько, что их не успеваешь заметить, они шли по забитым людьми улицам, оставляя за собой лишь груды кровавого мяса. К несчастью, управлять ими императрица могла лишь в очень узких пределах. Освобожденные от принуждения своих кибернетических поводков, они убивали все живое вне зависимости от того, на какой стороне сражается жертва. Недоступные контролю и управлению, они шли по улицам – алые дьяволы нечеловеческого ада – и оставляли штабеля трупов. Будь их в распоряжении Лайонстон еще столько же – они могли бы повернуть ход дела. Но их было не очень много, и не очень был велик ущерб, который они могли нанести городу, в котором бились армии.

Подполье выслало против пришельцев боевых эсперов, но из них многие погибли просто от контакта с разумом гренделиан. Слишком они были чуждыми, слишком отличными, слишком страшными. И тогда Подполье обратилось к эльфам – экстремистам из Фронта Освобождения Эсперов, и те выслали мастеров полтергейста и пирокинеза. По улицам прокатилась пси-буря, разрывая гренделиан на части и поджигая окровавленные куски. Пришельцы падали один за другим, сражаясь до последнего с врагом, которого они не могли ни схватить, ни увидеть, и их пожирал ревущий огонь. А обе армии приветствовали эсперов как героев. Еще никогда не давали пришельцам шляться по улицам людских городов, убивая людей, и опять-таки обе армии увидели в этом еще один признак растущего безумия Лайонстон. Солдаты и гражданские, которые были вынуждены бессильно смотреть, как гренделиане свежуют их товарищей и любимых, теперь проклинали императрицу и переходили на сторону восставших.

Но не все выходило, как хотелось восставшим. Легендарный Пол-Человека вел свою собственную армию через Бесконечный Парад, сражаясь в первых рядах, и подавлял бунт всюду, где его находил, и любыми средствами, которые требовались. Его успехи и уверенное поведение военного профессионала воодушевляли солдат, и почти только силой своей личности он вывел их к центру города и не уступал ни пяди, какое бы тяжелое ни складывалось положение. Для своих солдат он был не только героем, но и легендой, защитником Человечества, и они стояли насмерть и были готовы лучше умереть, чем подвести его. Поэтому повстанцы оставили им центр и обошли вокруг. Ведь он в конце концов был только один, и он не мог быть сразу всюду.

Киберкрысы влезли в главные системы связи Голгофы и отключили все военные каналы, до которых смогли добраться. Немедленно войска оказались отделены друг от друга, каждая единица изолирована на своем островке битвы. Стратегия стала бессмысленной, а подкрепления беспомощно бегали по кругу. Имперские эсперы в подметки не годились организованным телепатам Подполья, и управление войсками развалилось, как карточный домик. Приказы не доходили до подчиненных, на призывы о помощи некому было ответить. Воцарился хаос. Но бунтовщики стали тратить силы на мародерство и месть, а Подполье могло только указывать им цели. И к тому же все равно у противника было превосходство в численности и в оружии, и чем дольше шла битва, тем хуже были шансы повстанцев. Им надо было ударить молниеносно, использовав преимущество внезапности, и захватить власть над Голгофой, иначе, несмотря на все успехи, Восстание могло рассыпаться и быть подавлено. Военные это знали и пытались выиграть время, удерживая ключевые пункты и отказываясь их уступать. И потому лилась кровь, и умирали с обеих сторон люди, качались в одну и в другую сторону весы сражения, и вожди Подполья начинали отчаиваться. Начинало казаться, что все надежды теперь можно возлагать лишь на горстку героев и людей из легенды, которые еще даже не появились; что судьба всего Восстания зависит лишь от действий Оуэна Дезсталкера и его спутников.