Дмитрий Тедеев - Бусый Волк

Змеёныш пронзительно взвизгнул, прянув назад. Что-то невидимое ужалило его в самое сердце. Это не было ударом Божественной молнии, его поразило что-то иное. Кто-то посмел отогнать его, Змея, от снеди, над которой он уже разверз свою пасть.

Но отказаться от вожделенной пищи было немыслимо, и Змеёныш, метнувшись прочь, попытался наброситься на людей с другой стороны. И всё повторилось. С той лишь разницей, что в этот раз Змеёныш сам напоролся брюхом на что-то непонятое, но очень острое.

Он бешено заревел от боли и ярости, из его нутра полилась наземь вода, Змеёныш завертелся вокруг живой плоти, оказавшейся недосягаемой. Попытался найти брешь в коварной преграде, укрывшей Волков. И… неожиданно обнаружил чуть в стороне другую еду. Такую же тёплую… Такую же сладкую…

Мавут в облике невидимой птицы, отчаянно каркая, бросился наперерез… Поздно! Змеёныш с плотоядным урчанием накрыл пытавшуюся разбежаться еду. И, чавкая, всосал её в себя.

Волки, тесно прижавшись и крепко держа детей, стояли, задыхаясь, под водопадом горько-солёной воды и яростными ударами небывалого ветра. Ветер с лёгкостью выкорчёвывал деревья, но был бессилен против людей, накрепко вцепившихся друг в дружку.

Бусому мерещилось, что рядом с ним на ромашковой лужайке плясала и радовалась Таемлу. «Не надо бояться. Всё будет хорошо! Всё будет хорошо!..»

И не было страха. Звоница мигом ополоумела от солёного ливня и устремилась из берегов, но деревня стояла высоко над рекой, на добром праотеческом месте. Не погаснут в избах очаги, не обрушатся стены. Встречались Волкам напасти похуже. И ничего, управлялись.

Волки стояли под материнской защитой пришедшей к ним на помощь Луны и наблюдали, как Змей, обогнув их деревню по дуге, устремился вдруг куда-то в сторону, прочь. И быстро исчез, растаял в ночи…

Стараниями наших уважаемых лингвистов слово бусый давно составило тайну, покрытую мраком. Помните у Пушкина? «В темнице там царевна тужит, / И бусый волк ей верно служит». Так вот, несчастного волка в разных изданиях как только ни обзывали. Бывал он и «бурым», и даже… «босым» (а то ведь волки в основном, как известно, ходят обутые). Кому и зачем понадобилось подправлять классика, нам непонятно. Может быть, кто-то посчитал, что дети при виде незнакомого слова испытают информационный шок и получат на всю жизнь тяжёлую моральную травму?.. Так вот, мы здесь из принципиальных соображений не будем ничего пояснять. Не поленитесь открыть непревзойдённый Словарь, там про бусого целая большая статья. – Здесь и далее примечания авторов .

Неклюд – нелюдимый, замкнутый человек.

Вабья – подкидыш, чужое дитя, принятое в семью.

Браться за свой род – приносить урожай, приплод.

Победýшки – череда малых бед как последствие главного несчастья.

Плюгавец – в старину это слово обозначало не столько «невзрачного коротышку», как теперь, сколько дрянного и никчёмного человека.

Задок – отхожее место. Это древнерусское название возникло оттого, что туалет располагался в тыльной части жилища, за пределами сруба, в особой галерейке, куда подводилось печное тепло.

Мстить – здесь : запрещать.

Корба – заболоченный ельник.

Победная – здесь : преследуемая бесконечными бедами.

Венисы – самоцветы, гранаты.

Словутый – «прославленный», «всем известный». В нашем обедневшем языке имеет хождение родственное слово с не вполне одобрительным оттенком значения – «пресловутый».

Гадина – слово «гад» означало просто «пресмыкающееся» и никакого изначально отрицательного значения не имело.

Нос – имеется в виду совсем не тот, который на лице. Так называли носимую повсюду с собой деревянную палочку, на которой для памяти делали зарубки.

Юр – высокое место, подверженное ветрам.

Напытóк – от «напытывать» – «разузнавать, доискиваться», пробный шурф, вертикальная яма в земле.

Стезя – раньше это слово было не только торжественным синонимом «жизненного пути», как теперь, оно означало вообще дорогу, тропу, «стёжку» – от глагола «стегать».

Кóпанец – яма, ямный колодец, здесь: пробный шурф, напытак.

Торёнка – пешеходная тропа, от слова «торить».

Ледянка – самолов для небольших куньих в виде пустотелого ледяного цилиндра. Её изготавливают, подмораживая воду в ведре и затем выливая через небольшое отверстие наверху. Любопытные зверьки спрыгивают внутрь за приманкой, а обратно выбраться не могут.

Трясина – «тряский», зыблемый слой торфа и растительности на поверхности топи.

Верста – здесь : ровня, пара.

Зорный – раньше сказали бы «зорная труба», а не «подзорная», как теперь.

Трущоба – густой непроходимый лес, сплошь загромождённый буреломом, корягами и трухлявыми пнями.

Боевая жила – артерия. Кровь в ней «бьётся» – ощущается пульс.

Между прочим, действительно не боялась.

Тул – сейчас нам более привычно тюркское заимствование «колчан».

Сулица – метательное копьецо, дротик.

Колотиться – мы сейчас говорим «околачиваться», с тем же значением.

Возгривец – сопляк.

Бусорь – здесь : дрянцо, «мусор» в характере.

Железко – железный наконечник.

Поршни – обувь, кроившаяся из одного куска кожи с завязками. Не отличалась изяществом, зато легко обтягивалась по ноге и была очень удобной.

Сумéжье – пограничье, рубеж.

Обсевок – место на ниве, по оплошности или иной причине обойдённое во время сева, оставшееся пустым. В современной речи выражению «в поле обсевок» соответствует «прореха на человечестве».

Изверг – это слово действительно происходит не от «зверя», как мы иногда полагаем, а от глагола «извергать», и обозначает изгнанника. Раньше оно также являлось синонимом «выкидыша» и «недоноска».

Вороний глаз – ядовитая ягода. Одному из авторов довелось вовремя остановить знакомого, который едва её не съел, приняв за чернику.