Ник Перумов - Война мага. Том 4. Конец игры. Часть 1

– Гном и орк остались, как были, – отрезал некромант. – Вейде. Её работа. Больше некому.

Все молчали, растерянно переглядываясь.

– Ты скажи, некромант, цто делать-то? – осведомился Север, на всякий случай берясь за фальчион. – Пластовать, ци не пластовать?

– Нет! – услыхал Фесс собственный голос; и тихое, но явственно-злое шипение Аэсоннэ.

– Она мертва. – Драконица заглянула некроманту в глаза, почему-то забыв назвать его «папа». – Мертва, совсем мертва, даже больше, чем просто мертва! – Последние слова она почти выкрикивала.

– Аэ, милая моя, – спасибо Эйтери, оказалась рядом, обняла готовую вот-вот расплакаться драконицу за плечи, увлекла в сторону. – Ну, конечно, она мертва. Уж в этом ты можешь мне поверить, я таких… – Голос гномы упал до шёпота.

– Что станем делать, некромант? Неупокоенная уходит, – прогремел Чаргос.

– Н-ничего, – выдохнул Фесс и вновь удивился: эти слова словно произнёс за него кто-то другой. – Ничего не станем делать.

Одумайся, некромант, вопило в нём что-то. Она не жива, но и не тронута тлением. Неужели ты не возьмёшься вернуть обратно её душу?! Тем более помня о деревянном создании?! В конце концов, зря ты учился у Даэнура?

…Но мудрый дуотт никогда не говорил, как объединить душу с телом.

Значит, ты сам найдёшь путь!

Этого никто никогда не делал.

Значит, ты сделаешь первым!

Я понятия не имею, как…

Ты любил её или нет?!

Безмолвный диалог прервался.

Любил ли я Рысь? Та единственная ночь, что случилась у нас, – пустота ли за ней, судорожный поиск теплоты, или нечто большее, столь усердно воспеваемое трубадурами?

Не знаю. Правильный и честный ответ – не знаю.

Мне было хорошо с ней. Без неё – стало плохо. Не пусто, не тоскливо – просто неполно, словно сгинула половина моего собственного «я».

Значит, ты её любил?

Почему это «любил»? Любишь и сейчас!

Кого?! Эту неупокоенную?! Мерно шагающий труп, оживлённый неведомым, но, несомненно, злым чародейством? Или всё-таки память о ней, настоящей Рыси?

– Папа, – Аэсоннэ, вытянувшаяся в струнку, лицо – белое-белое, ни кровинки. – Ей нельзя дать уйти!

Он знал это. Знал, что каждый бродячий мертвяк, неважно, насколько хорошим человеком – или полуэльфом – он был при жизни, сейчас просто злобное и голодное чудовище.

Ей. Нельзя. Дать. Уйти.

Упокоить, загнать обратно, а сверху придавить каменной плитой потяжелее; за этим у Сфайрата дело не станет.

Но это же Рысь!

Нет. Ты давно потерял её. В безумном хороводе эгестского боя.

Рысь-неупокоенная тем временем безмолвно шагала к выходу из подземного зала; драконы расступились перед ней, нехотя попятился и Север, не выпуская фальчиона.

Аэсоннэ потянула Фесса за плащ.

– Пусть уходит, – резко бросил некромант. – Она никому не причинит вреда. Это не простой мертвяк.

Его слова встретили недоверчивым молчанием.

– Сколько горы ни топцу, – первым возразил Север, – а ни разу не видывал, цтобы мертвяк никому бы вреда не прицинил!

– Это не простой мертвяк, сколько можно повторять! – сорвался Фесс. Аэсоннэ отстранилась, губы её задрожали, словно она вот-вот расплачется.

– Позвольте мне, досточтимые, – Этлау, кряхтя, поднялся. – Я, конечно, не некромант, но кое-что…

– Ещё шаг, Этлау, и я… – Горячая ярость плеснулась из жил, затуманивая взгляд.

– Нет! – выкрикнула Эйтери, бросаясь между ними. – Совсем ума лишились, драку сейчас устроить! Пусть она уходит, господа драконы. Если Спаситель и впрямь в Эвиале, тут такое начнётся… один лишний мертвец, по земле бродящий, ничего не изменит. Их мириады поднимутся!

– Воля ваша, – криво улыбнулся Этлау, напоказ разводя руками и садясь обратно.

Аэсоннэ сделала ещё шаг подальше от некроманта.

– Ждите меня здесь, – Фесс вдруг сорвался с места. – Я… недолго.

Драконы безмолвствовали, Этлау продолжал всё так же криво ухмыляться, Аэсоннэ совсем забилась куда-то в тень.

– Я с тобой, – схватила некроманта за руку Эйтери. – Знаю, что ты задумал, даже и не мечтай один уйти!

– Ну, тогда и я с вами, – не колебался Север. – Цай, недалеко ходить придётся.

– Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь, – напутствовал некроманта Чаргос.

Аэсоннэ исчезла, Фесс так и не нашёл её взглядом.

…Со склона Пика Судеб отлично была видна золотая лестница и источающая свет фигурка на её ступенях.

– Ещё далеко, – вырвалось у некроманта.

– Какая разница? – пожала плечами Эйтери. – Давай, делай, что задумал, пока драконы не решили, что ты попросту сбежал.

– Куда ж это я побегу?! – возмутился Фесс, однако гнома только рукой махнула.

– Делай, что решил, – повторила она. – А я тебе помогу. Звезду ведь чертить станешь, я угадала? Хочешь разыскать Деревянную, правильно?

Мгновение Фесс поколебался, потом кивнул.

– Я бы тоже так поступила. – Гнома решительно взялась за дело. – А ты, Север, не стой столбом. Проследи за… за Рысью. Чтобы никуда не убрела.

– Я ей цто, пастух, цто ли?!

– Не пастух, не пастух! – отмахнулась Эйтери. – Просто следи за ней. Скоро она нам понадобится.

То, что раньше было полуэльфийкой Рысью, медленно ковыляло вниз по склону, шаталось, падало, вновь поднималось, с поистине нечеловеческим упорством пробиваясь к одной ей ведомой цели. Север нехотя двинулся следом, держась на почтительном расстоянии.

– Ты, некромант, не серцай, ежели цто, – напоследок развёл он руками. – Ежели она, знацит, на меня кинецца, придётся-таки её того, ну, сам понимаешь…

Фесс отвернулся и не ответил. Гном неловко потоптался, потом, ворча, отправился вслед за неупокоенной.

– Семи лучей хватит, Сотворяющая.

– Знаю, – кивнула гнома. – Да ты не думай, Фесс, Деревянная – она наверняка где-то здесь околачивается.

– Почему?

– Она кто? Лесной голем. Я, сущеглупая, сразу-то не догадалась, потом только, книги почитав. Никто, кроме Вейде, такого не сотворит, даже нарнийцам подобное не по силам. А големы, в которых вложили бродяжью душу, они обречены искать тело, вечно искать. Конечно, приказы они выполняют, но после того, как хозяину стало не до них – отправляются на поиски. Не удивлюсь, если она сейчас где-то в Эгесте, причём недалеко от Пика Судеб. А ты – неужто и впрямь надеешься оживить?..

– Черти, пожалуйста, вон там, где я отметил.

– Э-э, Фесс, ты не злись на меня, не злись. Добра ведь тебе желаю, и не только тебе.

– Аэсоннэ, – вырвалось у некроманта.

– Естественно, – строго сказала гнома, проводя линию. – Ей, бедной, кроме как со мной поговорить-то и не с кем – о тех делах, про которые женщины меж собою балакают. Любит она тебя, Фесс. Как только драконы любить умеют.

– Мне это уже говорили, – буркнул некромант, избегая смотреть в глаза Эйтери.

– Говорили? Кто же?