Вадим Панов - Кафедра странников

— Понятно.

— Если потребуется что-нибудь еще — в памяти телефона забит мой личный номер, звоните в любое время.

— Непременно.

Пользоваться современным телефоном Близнеца научил Иван.

Тем временем «Мерседес» выехал из ворот сада на широкую улицу, и за ним молниеносно пристроился массивный черный джип.

— Ваши люди? — осведомился Матвей, кивнув в окно.

— Издержки высокого положения, — хмыкнул Моня. — Иван вкладывает большие деньги в экономику России.

— Да, он рассказывал…

— Не то чтобы здесь так же опасно, как десять лет назад, но — в общем, надо держать марку.

— Понимаю, — согласился Близнец, выдержал короткую паузу и поинтересовался: — Иван говорил, какое дело привело меня в Москву?

— Намекнул, — ответил Кунцевич. — А если бы не сказал: я бы догадался.

— Догадались бы?

— Иван попросил меня встретить человека в Нескучном саду в пять часов утра, — пожал плечами Моня. — Это, мягко говоря, странно. А насколько я успел изучить Плотникова, странности в его инструкциях появляются только тогда, когда речь идет о Троне.

— Вас не смущают эти странности? — осторожно спросил Матвей.

— Будь я помоложе, обязательно постарался бы докопаться до истины, — не стал скрывать Кунцевич. — Но Моня слишком стар, толст, неповоротлив, хорошо умеет молчать и понимает святость семейных тайн. — Истинными были только два последних замечания: в свои пятьдесят с хвостиком Кунцевич был подтянут, крепок и весьма энергичен. — К тому же я ценю дружбу Ивана — он сделал меня очень богатым человеком. Мне нравится моя жизнь. Мне повезло, что я встретил Ивана.

— Мне кажется, повезло вам обоим, — серьезно кивнул Матвей.

— Не буду спорить, — рассмеялся Кунцевич.

— Мы приехали?

«Мерседес» плавно остановился у подъезда прекрасно отделанного дома.

— Моня, у меня есть несколько тем, которые я бы хотел обсудить как можно быстрее, — извиняющимся тоном произнес Близнец. — Не сочтете ли вы за труд…

— А я и не собирался ограничиваться ролью простого встречающего, — махнул рукой Кунцевич. — Пойдемте, Матвей, наверху нас ждут легкие закуски и бутылочка весьма достойного коньяка.

— Трон все-таки похитили из Кедрового, — рассказывал Моня, задумчиво попыхивая трубкой. — Сначала все было так, как хотел Александров: артефакт вывезли из центра и погрузили на платформу. Но доехал он только до следующей станции. Небольшой конвой, который выделил генерал, ликвидировали, а сам груз пропал.

— Это могла быть операция прикрытия, — предположил Матвей. — Заметание следов. Насколько я понимаю, Александров был не таким уж тупым.

— Мои источники уверены, что генерал остался с носом, — покачал головой Кунцевич. — И анализ последующих событий это подтверждает. Во-первых, Александров действовал с несвойственной ему истерией, все, что он делал, не было похоже на заранее спланированные ходы. Поверьте старому разбойнику: генерал ДЕЙСТВИТЕЛЬНО искал Трон. Комендант Кедрового «застрелился»… Вы понимаете, что я имею в виду? В итоге расследования всех собак повесили на него. Начальник станции, где произошла подмена, исчез при невыясненных обстоятельствах, а затем люди Александрова попытались взяться за уголовников.

— Только попытались?

— Вы схватываете на лету, Матвей, — одобрительно кивнул Моня. — Интрига закручивалась с потрясающей скоростью. Черкас спрятался, громилы Александрова мочили его бойцов пачками, а самого генерала тем временем срочно вызывают в Москву. Он прилетает, и в тот же день — удивительное совпадение! — покровитель Александрова из высших эшелонов КГБ неожиданно умирает после долгой и продолжительной болезни. Последний приступ которой, по моим данным, был спровоцирован разрывной пулей в голову. Смерть благодетеля так сильно подействовала на Александрова, что буквально через пару часов он в расстройстве шагает со своего балкона в никуда. А затем в течение суток стремительно уходят в мир иной трое его ближайших сотрудников. От естественных причин, разумеется: инсульт, автокатастрофа, ишемическая болезнь сердца… Тот, кстати, который с ишемической болезнью, успел добежать аж до Праги. Бедняга скончался за час до вылета в Западный Берлин.

— В КГБ узнали о предательстве?

— Возможно. А возможно, и нет. Некоторые мои источники уверяют, что смерть Александрова, и уж тем более его покровителя, стала для большинства вождей КГБ неприятным сюрпризом.

— Я, наверное, слишком устал, — вздохнул Матвей. — Поясните, пожалуйста, что вы имеете в виду?

— Троном заинтересовался кто-то еще, — без обиняков ответил Моня. — Причем кто-то такой, для кого аббревиатура КГБ — это просто три буквы: «к», «г» и «б». Не более. Этого кого-то вполне устраивало, что Трон выскользнул из научного центра, но не попал к американцам. Поэтому генералу мягко намекнули не мешать. — Кунцевич добавил коньяку в бокалы. — Помимо всего прочего, наши неизвестные друзья оказались весьма последовательны: архив Красноярска-151 исчез, официальная версия — пожар. Все материалы, хранившиеся в Москве, в Академии и в институте Симонидзе, тоже испарились — Более того, старательно прошерстили всех смежников, все научные группы, так или иначе привлекавшиеся к проблеме Трона. Изымались все документы, все наработки. — Моня покачал головой. — Кто-то получил доступ ко всем архивам и провел колоссальную работу.

— Вы можете предположить, кто это был?

— Нет, — покачал головой Кунцевич. — Но для девяносто первого года это было очень круто.

— Тогда вернемся в Красноярск. — Близнец потер виски. — Следует ли понимать так, что уголовники были ни при чем?

— Как раз наоборот! Я на сто процентов уверен, что фокус с Троном провернули ребята Черкаса. Иначе с чего генералу было на них наезжать? Начальник станции, на которой увели Трон, раскололся, навел на организатора, и Александров велел достать Черкаса хоть из-под земли. Чекисты взялись за дело резво, но потом кто-то решил, что Черкас пострадал достаточно, и охота мгновенно прекратилась.

— Гибелью Александрова и его покровителя.

— Угу. Но к тому времени от банды Черкаса осталось лишь воспоминание.

— А он сам?

— Выплыл в Москве года через два.

— Целый и невредимый?

— Относительно, — неопределенно ответил Кунцевич, аккуратно выбивая трубку. — Сейчас наш друг сидит под очень авторитетным человеком, обладает определенной автономией, но, как вы понимаете, без прежнего шика. — Кунцевич помолчал. — Знаете, Матвей, о появлении Черкаса я узнал довольно странным образом. Сложилось впечатление, что мне специально подсунули информацию, словно указали: посмотри, Моня, вот Черкас, ты его знаешь, когда-то потерял его из поля зрения, теперь нашел.