Array Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

- Ага, и теперь он отрывается, как только может, - проворчал Рон. – А мне вот не нравится, когда он кадрит тебя и мою сестру! Это тебе всех жалко, удивляюсь, как ты ещё не возглавила движение за свободу и независимость джиннов!

- Глупости, - отмахнулась Гермиона. – Это же смешно, Рон. Он такой уморительно куртуазный… и безобидный. Хотя в больших дозах, - признала она, - дико нудный. В придачу в свободное от ухаживаний время он вечно торчит в библиотеке, мисс Эвергрин почему-то это действует на нервы. Просматривает какие-то жутко древние фолианты на арабском и хинди, я один раз пыталась хоть название прочесть, так он ладошкой закрыл – нечего, говорит, прекрасной юной пери забивать себе голову ненужными премудростями, представляешь? Это мне-то – а ведь видит, что мы с мисс Эвергрин головы от книг не поднимаем… - Гермиона устало вздохнула. – Хотя от него и польза есть – он иногда книжки нам ищет, с верхних полок помогает снять особо тяжёлые.

***

Самаркандский скоростной снегоградодождеотталкивающий ССС-СуперКовёр прогнулся под весом шестерых седоков – Джим настоял на своём участии в поездке, и это было справедливо, никакой власти над джинном у Гарри больше не было, и подбросить их до озера было свободной волей Джима. Скоро чувство локтя, обычное для пассажиров подземки в час пик, стало особенно острым. Против локотка Сьюзен Гарри не возражал, так же, как и против притиснутой к нему с другого бока Гермионы, всеми силами старавшейся избежать тесного контакта с Роном – но Джинни явно не пришлось по вкусу, что ей в ухо громко дышит благоухающий мускусом и амброй Джим, сегодня вырядившийся в чёрный фрак и красную бейсболку. Гарри порадовался, что они вовремя ускользнули от Клары – герцогиня засекла их в момент посадки на транспортное средство и, разумеется, пожелала участвовать в пикнике. Пришлось позорно сбежать, пока мисс Ярнли возвращалась в комнату за Севериной.

Они не стали подниматься высоко – над лесом Теней не нужно было опасаться быть замеченными, поэтому несмотря на приличную скорость, холодно не было, взятые с собой свитера и мантии не понадобились. Джим, ставший после получения статуса независимости необычайно разговорчивым, всю дорогу болтал без умолку, развлекая всех историями из своего богатого прошлого, даже Рон порой не выдерживал и хохотал до слёз. Внизу проносились зелёные усыпанные цветами полянки, хмурые хвойные чащи, прихотливо извивающиеся тропинки – звериные, надо думать, - мелькали на миг и сменялись новыми. Стадо пасущихся гиппогрифов, одинокий олень в излучине реки. Гарри вполуха слушал Джима, а сам пытался решить проблему дипломатическо-бытового характера: как добраться до середины озера, при этом оставив хозяина ковра на берегу. Не говоря о том, что управлять ковром не умел никто кроме владельца, как-то ведь невежливо заявить: «спасибо, что подбросил, а теперь слазь, дальше мы сами полетим вершить свои секретные дела…»

Вскоре Джим иссяк, у всех затекли ноги, а вдалеке, наконец, сверкнула озёрная гладь. Все ожидали, что больше уже не увидят Инисаваля, но равнодушно поблёскивающее водное пространство, на котором не было ни малейшего следа острова, навеяло на всех грусть. На песчаной отмели, усыпанной обломками плавника, у самой кромки воды лежал светлый эльфийский чёлн. Вот и решение! Наверное, это Глор его оставил. Ребята стащили чёлн в воду. Рон оттолкнул лёгкую лодку от берега и запрыгнул на корму. Джинн смущённо помахал им вслед – никто не осмелился запретить ему плыть с ними, но он и сам понял, что будет лишним, и тактично заявил, что на воде его «укачивает».

Воспоминания о Глоре, настойчиво завозившиеся в голове Гарри при виде серебристой лодочки, стали ещё печальнее, когда Сьюзен подняла со дна пряжку от эльфийского сапога в виде горностая. Гарри точно знал: такую носил только принц.

Юноши догребли до середины озера, но никаких следов Инисаваля не нашли. Остров вместе со всеми населявшими его эльфами, пикси, птицами, цветами и деревьями, исчез, как не бывало. С тяжёлым сердцем Гарри опустил в прозрачную воду кельтский клинок. Тот начал медленно погружаться сквозь зеленоватую толщу воды – неправдоподобно медленно. Наверное, так выглядят постепенно падающие звёзды, если смотреть на это сверху – они так же тихо угасают, унося свой неяркий свет в синие бездны космоса… За кинжалом последовал Эскалибур, потом чаша Грааля и камень Фаль. И всем одновременно показалось, что они увидели, как две сияющие руки, протянувшиеся вверх, к солнцу, поймали плавно кружащиеся сокровища.

Возвращение принесло им сюрприз. Сидевший на берегу и вскочивший при их приближении человек оказался отнюдь не Джамаледдином.

Гвеннол Дивир. Маленькая, хрупкая фигурка в серебристой мантии, с гордо выпрямленной спиной.

- Зачем вы здесь, люди? - рука медленно поднялась, встречая их, но тихий голос звучал недружелюбно.

- Гвеннол… - растерянно протянул Гарри, спрыгивая на песок.

- Зачем вы здесь? Что вы ищете? Уходите, - повторила эльфийка, быстро обведя всех глазами, Гарри догадался – искала Валери. Не нашла, лицо немного смягчилось.

- Мы не сделали тебе ничего плохого, - тихо сказала Гермиона, но Гвеннол яростно сверкнула фиолетовыми глазами:

– Нет, сделали! Правитель Куно говорил, что кончилось время эльфов и наступила эпоха людей. Но я по-прежнему считаю, что во всех вас – Зло! По крайней мере, мне вы принесли только зло. После вашего появления и вторжения в священное подземелье правитель принял решение уйти из этого мира… Инисаваля больше нет…

И Глора больше нет! – обвиняющим тоном воскликнула она. – В этом мире я осталась одна из всего народа. Принц Глендэйл предал эльфов и пожертвовал собой ради людей! Род правителя Глендэйла прервался, а скоро и весь народ эльфов постигнет забвение, - маленькая эльфийка вдруг опустила голову. Капюшон соскользнул на спину, и распущенные медово-рыжие волосы закрыли склонённое лицо.

- Только теперь, потеряв его навсегда, я поняла разницу между вами и нами: вы счастливые существа, люди. Вы обладаете бесценным даром – своей быстротечной жизнью! Вы смертны, и вы помните об этом. Может это позволяет вам так легко жертвовать своей жизнью – сознание того, что она так кратка? Потому вы умеете любить без оглядки, сжигая себя, как свечи? Не потому ли, что времени у вас так мало, стараетесь вы успеть сделать и почувствовать больше, горите настоящим пламенем, а не холодным, никого не согревающим эльфийским светом?

Гвеннол плакала, но страдающий голос её все равно звенел металлом.

- Теперь я понимаю, о чём говорила та женщина… Да, у эльфов холодное сердце, и в этом наше счастье – потому что жить так долго, как живём мы, и переносить такие муки, такую боль, какую я терплю сейчас, невозможно… Душа разорвётся или износится… Она научила его любить. Он стал подобен людям: наверное, смерть для него была желанным концом. Жаль, что я слишком долго колебалась с выбором… Я выбрала… выбрала его! И опоздала! Теперь и я – предательница своего народа, «бесплодное семя, гонимое ветром» - так он сказал… И я одна… И он был один. Ничтожные, оторвавшиеся от ветки листья, потерявшие всё – самих себя, смысл, цель, корни…