Array Constance_Ice - Гарри Поттер и Лес Теней. Альтернативное окончание.

Всю неделю после возвращения хогвартсчан в газетах печатали слухи о том, что душа Вольдеморта вместе со всеми его сомнительными идеями о чистоте магической крови переселилась в Поттера. День ото дня тон статей становился все более злобным, а нападки все более двусмысленными, и Гарри был уверен, что за Ритой Вриттер и прочими авторами стоит Нарцисса Малфой, по крайней мере, некоторые намеки в тексте однозначно указывали на подробности смерти Темного Лорда, свидетелем которым был только Драко. Каждое утро Гарри, дрожа от ярости, швырял в камин прочитанную газету, а Снейп снисходительно наблюдал за этим процессом. Но в этом вопросе Гарри было плевать на профессора…

В стекло стукнул совиный клюв. Дрожащими руками Гарри распечатал конверт.

Здравствуй, Гарри, - писала Сью.

Я так и не успела тебе ответить на твой вопрос о дементорах и том, что у меня забрали во время перехода, но я думаю, ты и сам уже понял. Мне очень грустно сейчас, Гарри, наверное, и тебе тоже, но так должно было произойти. «Дорогое, но не нужное» – такой была для меня моя любовь к тебе. Она стала не нужна тебе… Причина, наверное, в том, что все мы слишком быстро и резко повзрослели. Мы изменились и… перестали узнавать друг друга. Те, кто были близки, словно дышали одними с тобой лёгкими, близки до последнего содрогания пульса, стали просто хорошими друзьями, и напротив, былые ссоры и разлады утратили свой смысл... Это было неизбежно, учитывая, что мы пережили. Упивающиеся, смерть и страх вокруг, осада Хогвартса, а потом средневековье, Инисаваль… Нас вышвырнуло из детства, как жестокий хозяин вышвыривает на улицу подросшего и переставшего забавлять его котенка… Тебе досталось больше всех, Гарри, поэтому я не виню тебя, несмотря на то, что ты порой делал мне очень больно. Так случается, что один перестает любить раньше. Ты перерос нашу любовь, и я не должна отягощать тебя своей. Я даже рада, это случилось сейчас, перед расставанием на лето, иначе мне было бы слишком тяжело перенести эти месяцы без тебя. В доме, где все напоминает мне о папе… Знаешь, оказалось, что мне совсем не так невыносимо жить здесь, как предполагала тетушка Эллен. К тому же я просто обязана была поддержать беднягу Уолли, он так сдал после смерти отца, дом и сад запущены, так что я занимаюсь ими. Тетя, оказывается, тоже увлекается цветами. У нее есть давняя мечта вырастить фиолетовые и голубые розы, я обещала помочь ей в этом, и мы сейчас много времени проводим вместе в саду. Знаешь, все получается просто отлично! Мир Теней почти не повлиял на мою магию, а может, это сад помог мне быстро восстановить её: я помогаю растениям, а они мне. У меня все растёт, как на дрожжах! До осени мне с лихвой хватит хлопот и дел, и это хорошо: отвлекает от печальных мыслей и воспоминаний. Я думаю, Гарри, что тебе тоже нужно совершенствовать свои умения, все-все-все, даже самые неожиданные. И я ни капельки не верю в эти гнусные сплетни про тебя.

Желаю тебе удачи, Сьюзен.

Письмо яснее ясного говорило – все кончено. Разве он не сам виноват в этом? Разве он не дал ей понять за последние недели в средневековье, что нуждается в одиночестве, а не в ней? Кто знает, может быть, она поступила бы также и безо всяких дементоров… Да, но тогда она бы продолжала любить его, и у него был бы шанс вернуть её! А теперь? Теперь все кончено. По крайней мере, для него.

В какой-то момент ему захотелось швырнуть письмо в камин, но Гарри пересилил себя и аккуратно положил письмо в карман. Пусть она будет счастлива. Джастин рано или поздно сумеет, как и обещал, сделать её счастливой. А то чудесное весеннее утро, и запах асфоделей, и их первые, сладкие поцелуи – отныне удел воспоминаний. У Гарри теперь совсем другая судьба…

Гарри поднял глаза на Снейпа – читая письмо, он совсем забыл о присутствии профессоре, а тот сидел очень тихо, ничем не напоминая о себе. Юноша не ждал, что зельевар нарушит молчание, но Снейп вдруг заговорил:

- Иметь близких – это не та роскошь, которые могут позволить себе такие, как мы, – сказал профессор. - Иногда проиграть разумнее, чем выиграть. Одиночество – это стена, которую необходимо построить для собственной безопасности. И для безопасности окружающих.

- Да, - согласился Гарри, не глядя на собеседника. – Так безопаснее. Так разумнее. Так правильнее. И если бы я был слизеринцем, я бы согласился с вами. Но я гриффиндорец, и буду отстаивать нелепое, бессмысленное, но искреннее безумство против вашего хвалёного холодного здравомыслия. Иногда безумство гораздо действеннее, я неоднократно проверял это... И кстати – стены не только защищают от врагов: они также не дают войти друзьям и союзникам. Так что иногда полезно взрывать свои стены! Изнутри…

Не дожидаясь ответа, Гарри хлопнул дверью. Чёрные глаза насмешливо и слегка изумлённо проводили молокососа, осмелившегося поучать его.

Очутившись в своей спальне Гарри достал перо и чернильницу и выглянул в окно: горгулья ухмылялась ему уголком рта: «мы ещё сделаем тебя слизеринцем!». «Не дождёшься!» - пообещал ей Гарри, зажигая огонь в камине. Гриффиндорское безумство двигало его рукой, когда он писал письмо Сью, и клокотало в его крови, когда он выплескивал в окно зелье для Сна Без Сновидений.

***

Фиолетовое пламя рвёт в клочья лиловые шторы, пламя кричит, пламя стонет, зовёт и проклинает… Это снова та комната. Огонь в зрачках, огонь в крови. Амулет жжёт грудь, всполохи волшебной палочки, огонь везде: дверной проём окантован огнём – он не помнит, как ему удалось открыть её… Снова, в который раз – не помнит. Корчатся в огне статуэтки, простирая вверх обгорелые руки, стекают лужицами на пол бронзовые канделябры, плавятся шкатулки, трещат, скручиваясь, кожаные обложки древних фолиантов, меж страниц алыми драконами извиваются, сгорая – буквы? заклятья? люди? Пламя добирается до гобеленов на стенах, и они разделяют общую судьбу, обугливаются и умирают с шорохом, напоминающим злобный стариковский шёпот. Горит вся комната, лопается от жара оконное стекло.

Гарри не страшен огонь, но всё же и он выскакивает из рушащейся комнаты на балкон, не из страха перед стихией: он сам – стихия, но из жалости. Умирает не часть замка, умирает живой человек, пусть даже плохой, неизвестно почему он знает это. Горгулья смотрит на него, сжимая птицу в костлявых лапах – птица ещё жива, она трепещет и бьётся.

- Отдай, - сурово говорит Гарри.

- Нет, - усмехается горгулья.

- Тогда я убью тебя, - Гарри пожимает плечами, в руке невесть откуда возникает меч – огненная копия Эскалибура. Гарри размахивается и сносит горгулье голову.

- Ты ничего не выиграл, убив меня – мы умрём вместе, - шипит тварь, падая вниз, в бездонный колодец двора, даже обезглавленная, она не отпускает добычу, и Гарри бросается вслед за ней, не думая, не рассуждая.