Терри Гудкайнд - Первое правило волшебника

— Волки — достойные звери, — улыбнулся Ричард. — Ты жила среди людей и не жила в лесу. Волки дорожат кровными и другими узами, среди них сильна взаимопомощь. И они очень привязаны к своему молодняку. Вся стая будет драться, чтобы защитить чьих-то волчат. И заботятся о волчатах тоже всей стаей.

— Ты это понимаешь, — прошептал Брофи.

— Это правда, Брофи? — спросила Кэлен.

— Да, госпожа. У меня теперь хорошая жизнь. — Он завилял хвостом. — У меня есть подруга, славная волчица! У нее несравненный запах, я весь содрогаюсь от ее укусов, и у нее такая славная маленькая... ну, не стоит об этом. — Он поднял глаза на Кэлен. — Она — главная в стае. Вместе со мной, конечно. И ей хорошо со мной. Она говорит, что я самый сильный волк из всех, кого она знала. А этой весной она принесла шестерых волчат. Хорошие щенки родились у нас, теперь они уже почти взрослые. У нас трудная жизнь, но это настоящая жизнь. Спасибо тебе, госпожа, что отпустила меня на волю.

— Я так рада за тебя, Брофи. Но как ты здесь оказался? Почему ты не остался с семьей?

— Видишь ли, когда ты шла через Ранг-Шада, то проходила мимо моего логова. И я почувствовал, что ты рядом. Оказалось, что я смог найти тебя по запаху. Желание защитить тебя оказалось слишком сильным, чтобы противиться ему. Я знал, что вам угрожает опасность, и не мог спокойно жить в своей стае, не убедившись, что с вами все хорошо. Я должен защищать тебя.

— Брофи, — возразила Кэлен, — мы сейчас ведем борьбу, чтобы остановить Даркена Рала. Это слишком опасная затея. Не стоит сопровождать нас. Я не хочу, чтобы ты погиб. Даркен Рал и так уже причинил тебе достаточно зла с помощью Деммина Насса.

— Госпожа, с тех пор, как я превратился в волка, потребность быть с тобой и угождать тебе стала гораздо меньше. Но все же я готов умереть за тебя. Мне еще страшно трудно идти против твоей воли. Но сейчас я не могу поступить иначе. Я не могу оставить тебя в опасности, иначе мне никогда не знать покоя. Приказывай, если пожелаешь, но я все равно не уйду. Я буду следовать за тобой как тень, покуда ты не окажешься в безопасности.

— Брофи, — заговорил Ричард, и волк повернулся к нему, — я тоже хочу защитить Кэлен, чтобы она смогла довести начатое до конца и остановить Рала. Я почел бы за честь быть вместе с тобой, ты уже доказал на деле и свою силу, и свою любовь. Если можешь защитить ее, то делай это, невзирая на то, что она говорит.

Брофи посмотрел на Кэлен, и та улыбнулась ему.

— Это Искатель Истины. Я поклялась отдать жизнь в защиту Искателя. Если он так говорит, я должна согласиться.

Брофи от удивления открыл пасть.

— Он может тебе приказывать? Приказывать Матери-Исповеднице?

— Да.

Волк по-новому посмотрел на Ричарда.

— Чудо из чудес. — Он облизнул губы. — Кстати, должен поблагодарить тебя за еду, которую ты оставлял мне.

Кэлен нахмурилась.

— Ты о чем?

— Всякий раз, когда в ловушку попадалась добыча, часть он оставлял мне.

— Это правда? — спросила она Ричарда.

Ричард пожал плечами.

— Я знал, что он где-то поблизости, хотя и не знал, кто он. Но главное, я видел, что он нам не причиняет вреда. Поэтому оставлял еду, чтобы дать понять, что и мы ему зла не желаем. — Он улыбнулся волку. — Но когда ты на меня набросился, я было подумал, что ошибся. Еще раз — спасибо тебе.

Брофи, видимо, почувствовал себя неловко от этой благодарности. Он встал.

— Я уже долго здесь пробыл. Надо осмотреть лес. Мало ли какие твари могут бродить в округе. Вы, трое, можете не караулить. Брофи сделает все сам.

Ричард бросил в костер палку и посмотрел на искры.

— Брофи, — спросил он, — а как это было, когда Кэлен прикоснулась к тебе, когда ты почувствовал на себе ее волшебную силу?

Все молчали. Ричард поглядел в желтые глаза. Брофи повернул голову к Кэлен.

— Расскажи ему, — прошептала она, и голос ее дрожал.

Брофи улегся, положив лапу на лапу, и поднял голову. Он долго молчал, потом наконец заговорил:

— Мне сейчас трудно вспомнить все, что произошло тогда, но я постараюсь, насколько смогу. Первое, что я запомнил, была боль. Такая сильная и острая, что даже трудно себе представить. Потом, как я помню, появилось чувство страха. Необоримое чувство страха, что я могу сделать что-то, неприятное ей, даже если просто неловко пошевелюсь. А потом, когда она сказала, что хочет знать, я испытал такую радость, какую еще никогда не испытывал. Радость оттого, что теперь я знаю, как угодить ей. Я был счастлив, что она спрашивает меня о чем-то, что я могу доставить ей удовольствие, отвечая на вопросы. Вот это мне запомнилось больше всего.

Было безумное чувство, что мне следует сделать все, лишь бы доставить ей удовольствие, лишь бы она была счастлива. Больше ничто не занимало меня тогда. Одно ее присутствие было для меня более чем благословенным. Я готов был рыдать от восторга, потому что она рядом.

Брофи задумался, вспоминая. Затем продолжил:

— Она велела мне рассказать всю правду, и я был счастлив, потому что знал: это возможно. Я был в восторге, что могу выполнить ее желание. Я начал рассказывать так быстро, что ей даже пришлось попросить меня говорить помедленнее, чтобы она могла разобрать. Если бы у меня был нож, я бы, кажется, пронзил им себя за то, что ее огорчил. Потом она сказала, что все хорошо, и я заплакал от радости, что не огорчил ее. Я рассказал ей все, как было. После того, как я рассказал, что не убивал мальчика, она положила ладонь мне на руку, и от радости, что она ко мне прикоснулась, я чуть не потерял сознание. А она мне сказала, что ей очень жаль. Я сначала не понял и решил, будто ей жаль, что это не я убил мальчика. Я стал просить позволения убить ради нее другого мальчика. — Слезы появились у волка на глазах. — Но она объяснила, что сожалеет обо мне, что меня ложно обвинили в убийстве. Я помню, что не мог удержать слез из-за того, что она жалеет меня, ведь она была так добра ко мне. Я помню, какой радостью для меня было просто быть с ней рядом. Кажется, это называется любовью, но никакими словами невозможно передать это чувство.

Ричард встал. Он только мельком взглянул на Кэлен, в глазах которой стояли слезы.

— Спасибо тебе, Брофи. — Он еще помолчал, чтобы не дрожал голос. — Уже поздно. Сейчас нам лучше поспать. Завтра будет трудный день. Мне пора идти караулить. Спокойной ночи.

Брофи тоже встал.

— Поспи, я покараулю сам.

Ричарду было еще трудно говорить.

— Хорошо, но я все же постою в дозоре. Если хочешь, можешь оборонять меня с тыла.

Он повернулся, чтобы идти. Зедд окликнул его.

— Ричард! — Он остановился, не оборачиваясь. — Что это за кость, которую, как ты сказал, тебе подарил отец?

Ричард лихорадочно пытался что-нибудь сообразить. Про себя он умолял Зедда: «Пожалуйста, если суждено, чтобы ты верил, когда я лгу, то поверь и на этот раз!»