Гай Орловский - Ричард Длинные Руки - Гроссграф

Он с беспокойством смотрел, как я перекрестился и легко вскочил на Зайчика, затем сам взобрался на своего чудовищного коня и взял в руку копье.

Мы разъехались на вытоптанные копытами наших коней края поля, одновременно пришпорили их и понеслись навстречу друг другу, выставив копья. Давай, Зайчик, взмолился я, и ты, Господи, помоги, сам знаешь, что от меня пользы больше, и ты, копье, выдержи удар, и вообще я должен, обязан…

Мы сшиблись на середине поля, как два стальных метеорита. Раздался страшный грохот. С неба посыпались оглушенные птицы, из-под земли выбрасывались мертвые кроты, а я сам, потерявший сознание и полумертвый, держу в руке копье, чувствуя, что это не копье, а жалкий обломок древка…

Зайчик почему-то остановился. Я с жутко грохочущей головой с трудом оглянулся. Конь Тамплиера с пустым седлом, а сам Тамплиер лежит на спине, раскинув руки среди разлетевшихся в щепы обломков наших копий.

Я повернул Зайчика, еще не веря своему счастью. Тамплиер зашевелился, сел, тряхнул головой и с трудом поднялся на ноги. На мой взгляд, он пострадал меньше меня, только лицо остается все таким же озабоченным, а в глазах тревога. Я с замиранием сердца понял, что своим обвинением в неверности святым заповедям я потряс его сильнее, чем молодецким ударом копья, а в бой он вступил, думая совсем о другом.

- Поздравляю вас, сэр Тамплиер, - сказал я поспешно, голос мой хрипел и срывался, как у старой больной вороны, - вы спасли душу!

Он прогрохотал с непониманием:

- В чем?

- Вы не призвали демонов на помощь, - объяснил я. - Это значит, вы еще не предали идеалы рыцарской веры сознательно! А мелкие проступки и грешные мысли всегда можно искупить благочестивыми делами.

Он посмотрел на меня враждебно.

- Я не предавал…

Я отмахнулся:

- Сейчас это не важно, мелкие проступки не в счет. Я вижу, что в целом вы на стороне святого дела!… И Господь Бог это видит тоже, хотя ему и труднее: нас много, а он один. Впрочем, сейчас, когда наш поединок закончен… вы ведь не станете оспаривать результат?… Мы можем продолжить разговор уже у костра.

По его честному лицу я видел, что оспорить результат ему ох как хочется, но святость - это прежде всего ограничения, он сжал челюсти и ответил контролируемым голосом:

- Если, конечно, не услышу ничего предосудительного.

Я спрыгнул с коня и, если бы не держался за седло, упал бы на подломившихся ногах, однако выдавил слабую улыбку и заверил с достоинством:

- Сэр, вы сами убедитесь! Я понимаю, там дама… Кстати, по условиям, от выполнения которых вы, как честный человек, отказаться же не можете, эта женщина переходит ко мне, вы не забыли?

Он прорычал тяжелым голосом:

- Господь наказал меня за гордыню!… Что в сравнении с этим потеря женщины, доспехов и даже коня?

- Вот и хорошо, - сказал с облегчением. - Вообще-то я не бабник, ради женщины даже не оглянусь… Нет, оглянусь, конечно, если в самом деле красивая, но на край света не пойду. Так что смогу отдать вам женщину взад… при одном маленьком условии.

Он спросил почти равнодушно:

- Каком?

Мы подошли к костру, женщина бросала на меня испуганные взгляды, но я не обращал на нее внимания, и она сразу обнаглела, не чувствуя крепкую мужскую руку, начала пофыркивать все громче, смотрела свысока и всячески демонстрировала свое высокое положение, что выражалось в полном отсутствии всяких манер.

Ветер дует свежий, но высокая зеленая стена из виноградных лоз защищает надежно, пламя костра почти не колеблется. Тамплиер медленно опустился по ту сторону огня. Я видел по его лицу, что все еще потрясен обвинениями в недостаточной святости, даже поражение в поединке отступило на второй план, а я, стараясь не упускать инициативу из своих рук, заговорил напористо и деловито:

- Вы отправляетесь в замок Стальной Клык и принимаете его под свою власть. Если продержитесь год и один день, я возвращаю вам вашу женщину. Коня и доспехи отдам, естественно, прям щас.

Он прорычал в недоумении:

- В замок? Почему?

- Там непростая ситуация, - объяснил я. - Участились нападения варваров, степных людей, бароны Байру Руаяль и Доминик Волтон сцепились в схватке за те земли… Тот замок очень важен как крепость. К тому же земли, которые он охраняет, на границе!

Он буркнул:

- С чем?

- С Турнедо.

- А-а-а, с Гиллебердом…

Я кивнул.

- Вот-вот, вы уже слыхивали о его репутации? Если удержите замок и земли, получите женщину. Не удержите - вас раскатают там по двору, как лягушку. А я скажу, что вы вообще-то слабый рыцарь. Больше хвастун и трепло перед бабами.

Он прорычал злее:

- Я и не удержу?… Но я не понимаю, почему я должен принимать такое странное условие!

- Объясняю на пальцах, - ответил я любезно. - Я дурак, самодур и тиран, а вы в белом и весь из себя идеал справедливого рыцаря. Народ стонет под моим гнетом, а вы, приняв замок, сразу же устанавливаете самую лучшую форму правления, самую справедливую и достойную, вы же… ну вы же себя знаете! И весь народ в замке и прилегающих окрестностях будет славить вас и проклинать меня. Разве это не сладкая морковка?

Он задумался, смотрел на меня набычившись. Если мускулы его работают быстро, то мозг явно уступает в скорости. Наконец прорычал уже тише:

- Но вам что это дает?

- Вы беспокоитесь обо мне? - удивился я.

- Да идите вы в задницу, - ответил он разозленно. - Скорее в аду снегопад костры загасит, чем стану о вас беспокоиться! Я хочу понять, где тут подвох.

- А вы не дурак, - сказал я уважительно, подумав, что дурак редкостный, вот прямо щас расскажу, в чем подвох, жди, я рыцарь, но не настолько. - Вы сразу раскусили меня… В общем, мне важнее сохранить ту крепость под моим контролем, чем мнение обо мне тамошних людишек. Я хоть и христианин, а перед Богом мы все равны, но то перед Богом, а так вообще мелкие людишки вообще-то говно редкостное, потому их мнение обо мне интересует мало.

Он подумал, тяжелый и медлительный. Я слышал, с каким скрипом проворачиваются жернова его мозгов, наконец прогудел тише:

- Год?

- Да, - ответил я быстро, - год и один день. Не знаю, правда, при чем тут день, но все так говорят. Наверное, красивше. Или торжественнее! Достаточный срок, чтобы всем показать, какой я никчемный правитель! А вы не только себя прославите, для вас это не так важно, вы же благородный, но продемонстрируете, как правильно устроить жизнь в том баронстве. И вообще, как надо жить. Кстати, есть еще одно важное обстоятельство, крайне важное для вас лично.

Он буркнул:

- Какое?

- Вы быстро вернете свою пошатнувшуюся святость, - сказал я быстро. - И укрепите ее праведной жизнью, поступками и примером! Как вы понимаете, в роли хозяина земель быстрее набираете баллы, чем в сингле. На вас ответственности будет больше, а за год вообще можно стать святым!