Ольга Назарова - Дорога в туман

Катерина заплакала и бессильно повисла на Жарусиных коготках. Она ещё никогда не возвращалась в свой облик на такой высоте, в полете, но сейчас даже и думать ни о чем другом не могла.

— Хочу стать человеком! — решительно приказала себе Катерина, и в следующую секунду она уже была доставлена на спину Волка.

— Как же я вам всем рада!!! — Катя вытирала слезы. — Волк, ты как? Жаруся, спасибо тебе! Сивка, Котик, как же вы меня нашли? Ой, а туда уже не надо! Поворачиваем, пожалуйста! Ему сейчас уже не до нас! — выговорила Катерина, когда до них донесся пронзительный вопль мужичка с ноготок, борода которого, смотанная в гигантский клубок, надежно лежала у неё в сумке!

— Почему это не надо? — глухо прорычал Бурый.

— Да, как тебе сказать… Я ему бороду отстригла, совсем, под корень, — сквозь слезы проговорила Катерина.

Вся честная компания повисла в воздухе в полном ошеломлении. Снизу, через рокот реки, доносился пронзительный визг обездоленного мужичка с ноготок без бороды. Первым засмеялся Баюн. Он упал на конскую гриву и хохотал так, что аж слезы выступили. Потом, правда, пришлось взять себя в лапы, чтобы удержаться на спине оглушительно ржущего Сивки. Волк то ли смеялся, то ли всхлипывал, Катерина не решилась уточнить. Зато Жаруся была в полном и ослепительном восторге. Она подхватила Катерину за одежду и подняла её так высоко, что у девочки дыхание перехватило.

— Ты умница-умница-умница! — кружилась Птица в облаке, превращая его своим сиянием в слиток золота. — Ой, — спохватилась она, — я тебя лучше на Волка верну, а то ему, по-моему неуютно, когда тебя опять нет.

— Да, дорогая моя! — Баюн был доволен так, что, кажется, светился собственным светом. По крайней мере лоснился. — Ты как кошка, всегда падаешь на лапы. Я тобой горжусь!

— Кот, а кто недавно с печки рухнул на бок? Как спал, так и брякнулся, тюфяком? Аж Дуб задрожал! — фыркнул Волк, насмешливо косясь на сердитого представителя кошачьего рода.

— Это гнусные наговоры! — с достоинством отозвался Баюн.

Они все ещё висели в воздухе недалеко от дома незадачливого мужичка.

— А спуститься все-таки придется, — сказал Сивка. — Мне, по крайней мере. Там мой брат.

— Подожди! Твой брат Воронко? — удивилась Катерина. — Так я его отпустила. Он уже улетел.

— Ты сумела его выпустить? — на неё изумленно уставились все, и даже Волк повернул голову, чтобы Катерину видеть получше.

— Да-а, а что, не надо было? Мне его так жалко стало. Я специально туда сбегала. Он весь в цепях стоял.

— Да как же ты цепи-то сняла??? — ахнул Баюн. — Их расстегнуть только мужичок и может.

— Ключи там висели. Подошли к замкам. Я ещё удивилась, почему Разрыв-трава их не открыла. Но, наверное, просто далековато оказалось от той комнаты, где я её достала.

— Нет, просто, те оковы, которые он сам одел, снять может только он. Разрыв-трава тут не работает.

— Тогда не знаю. Коня я отпустила, жаль только, что он так сиганул, я и поговорить с ним не успела.

— Погоди, погоди, с Воронко ты ещё успеешь познакомиться. Он с радостью к тебе вернется, — пообещал Сивка, довольно приплясывая по воздуху.

Кот с сомнением чесал лапой макушку. — Катюш, вот ты бороду отстригла, а куда потом её дела? — наконец, осторожно уточнил он.

— Ой, я и забыла! Я её смотала и в мешок сложила. А мешок в сумке. Я что-то побоялась её там оставлять, а ну как сумеет обратно прирастить.

Кот ахнул и с восторгом уставился на Катерину. — Гениально! Просто гениально! Даже если бы я тебе сам, собственнолапно, инструкцию писал, как надо сделать, и то так складно не вышло бы! Вот поэтому ты и цепи с коня сняла! Сила этого гада, нет, гадика мелкого, в бороде! А ты её с собой взяла!

— Так, но я все равно хочу к нему наведаться, — мрачно заявил Волк. — Катерину красть никому не позволительно!

— Мой бурый друг, Катюша, похоже, приносит любому своему похитителю, сплошные несчастья! Это, кстати, идея. Надо слушок распустить. Чтоб неповадно никому было! А то взяли манеру, ребенка красть! Так что, если ты даже очень захочешь, ещё больше расстроить хозяина этого роскошного особняка, у тебя просто не выйдет! Даже если ты его пришибешь, он тебе спасибо скажет, что избавил от позора! — заявил Кот, косясь на мужичка, который внизу носился по двору и подвывал, периодически падая в пыль и катаясь по земле.

Волк осмотрел вид снизу, и кивнул. — Похоже так. Но, собой-то я не доволен!

— Да, ладно тебе! Ты лучше вспомни о Матвее. — Кот мягко усмехнулся, издав уютный горловой звук. — У него вотчина теперь напоминает поле, чистое такое, ровное. Слуг Волк просто по туману разогнал, а вот строениям совсем не повезло.

— А сам Матвей? — осторожно уточнила Катя, когда они летели назад к Дубу.

— Видишь ли, — вещал Кот, удобно устроившись у неё за спиной, так как Сивка попросился поискать Воронко и стремительно улетел. — Когда мы прилетели ночью в вотчину Матвея, там уже был полный разгром. Решили мы, что Матвей повел свою игру и его Авдей догнал, но быстро поняли, что Авдейке такое не по плечу. Начали тебя искать. Народ по щелям прячется, как тараканы. Матвея нашли в подвале, и не в себе. Бормотал чего-то, бормотал. Насилу разобрали, что кто-то тебя отнял. Волк отловил рыжего паразита, который тебя увез, немного его потряс, тот всё и выложил. Матвей и те, кто участвовал в визите к нам, сейчас нас дожидаются. Потом с ними разберемся. Строения Волк и Сивка просто разметали. То, что осталось, Жаруся спалила дотла. Короче, поле чистое и есть.

— Я только не понял, чего там кузнец мямлил? — спросил Волк.

— Какой кузнец? — Катя ничего не поняла, кузнеца она и в глаза не видела.

— Да такой дюжий дядечка все каялся, что виноват, а в чем, я так и не разобрал.

— А, это он, наверное, кольцо по ноге мне перековывал.

— Чего он перековывал? — уточнила Жаруся.

— Да цепь мне одели. На ногу. Там у них в подвале валялась, но, кольцо было широкое. Вот кузнеца и заставили.

— Я не видел там цепи, — удивился Баюн.

— А меня мужичок вместе с ней забрал. У него тоже мания все приковывать. Коня вообще обмотал цепями.

— Так, а как же ты от неё освободилась? Разрыв-травой?

— Не взяло. Там замка не было, цепь заклепали. Я подумала, что у лебедя-то нога потоньше, и даже лапка складывается так узенько. Недавно только на Гуслика смотрела, обратила внимание. Стала лебедкой, сняла кольцо. — Катя почувствовала, как напрягся Волк. И обратилась к нему. — Да ладно тебе, сдается мне, меня ещё долго никто не захочет похитить. Очень уж дорого мой визит, в результате, обходится. — А как там Степан?

— Знаешь, молодец мальчик. Представь, мы Волка мертвой и живой водой облили. А Степан велел на него время не тратить. Не позволил себя полечить, хоть его прилично побили. Ждет нас, — ответил Баюн.