Ольга Назарова - Дорога в туман

Катерина сидела на толстом слое мха и сосновых игл, над ней высоко над склоном горы, летели кроны сосен, как зеленые облака, и пахло так чудесно! Летом, лесом, чуть-чуть горьковатыми травами. А сосны, которые росли ниже по склону, казались зеленоватой водой. Так, стоп! А это и не вода вовсе, а туман! Вон, проглядывает под сосновыми ветками. Она поднялась с нагретого солнцем склона, и оглянулась на своих спутников. Все были заняты разговорами. Степан просто слушал, даже вон рот приоткрыл, чтобы ничего не пропустить, наверное. — Ну-ну, что в уши не влетит, то рта не минует, — хихикнула про себя Катерина. Хотела она окликнуть Баюна и спросить, какая здесь может быть сказка, но при Елисее не захотелось привлекать к себе лишнее внимание.

— Так, вот тут как тропочка, тихонечко, тихонечко, и вовсе не крутая гора, оказывается. И ничего страшного нет. И все рядом совсем. Да подумаешь, кривил губы, кривил, будто что-то испорченное унюхал, а как от Баюна подробности услышал, так сразу улыбаться приветливо начал. — Катерина не переносила такое выражение лица какое увидела у Елисея. Был у неё в классе такой Андрей Бычков, который обычно себя вел как принц крови. И именно так он оглядывал большинство одноклассников, и в частности Катерину. И именно так как и Елисей сменил гнев на милость, как только узнал, что она знакома с Филиппом Соколовским. Удостоил милостивого внимания!!! Поэтому Катерина спускала и ворчала. — Вот благодарствую за такую радость! Даже улыбнуться мне изволили! Фрррр. А! Вот и туман начинается. Ой, а там кто-то стоит, и близко совсем! И на монстра не похож, вроде. И вовсе даже женщина. Я просто гляну и вернусь! — решила про себя расхрабрившаяся Катерина и шагнула в зеленоватый сумрак.

— Беее, гадость какая! — ей тут же захотелось срочно вернуться, как только с легкого, вкусного горного воздуха она попала в туманную плотную духоту. Но женщина стояла совсем рядом, и Катя решительно подошла поближе. Обычная женщина, лицо очень приятное. В одной руке корзина, в ней травы. Собраны пучками, разные и много. Явно устала, вон, другую руку ко лбу подняла.

— А куда она шла-то от вершины горы? — Катерина в азарте посмотрела в ту сторону, куда должна была пойти женщина, если бы её не застал туман. — Вряд ли ушла очень далеко от дома. — Катерина покосилась на склон, где остались её спутники, и решила рискнуть.

Под ногами нашлась утоптанная узкая тропинка, и Катя шустро сбежала по ней до небольшой избы. Около избы огород, над грядками склонилась девочка примерно лет шести. На завалинке сидит старушка, около старушки два малыша в одних длинных рубашонках и толпа кур. Из-за избы выходил старик с коровой, да так и остался стоять, когда опустился туман. А ниже по склону паслось стадо овец, и рядом с ними, почти незаметный в тумане, сидел мальчишка. Катерина смотрела в растерянности.

— Да что же это за сказка-то такая! — Катерине страшно хотелось им помочь! Вот жила себе семья, мирно, спокойно. А прилетел туман. И всё, и про них все забыли!

— Так, как же мне выяснить-то? Кто они такие? — Катерина обошла кругом избу, потом и туда внутрь зашла, ничего такого интересного не увидела, кроме мужской рубахи с прорехой на рукаве, лежащей на лавке. — Значит, ещё есть отец семейства! Наверняка где-то что-то делал, когда туман спустился, а рубаху утром тем порвал, да и оставил жене зашить, — сделала вывод девочка.

— Вот в прошлый раз, я у веретена спросила. А тут у чего? У горшка что ли? — ворчала расстроенная Катерина. Ей очень хотелось помочь этой семье.

Катя вышла, спустилась к овцам, уже от полной безнадеги, и тут увидела в руке у мальчишки дудочку.

— Ой, это же свирель!

Катя потихоньку вынула из пальцев мальчика легонькую свирель. Покачала на ладони. Подумала. Совсем недалеко отсюда легкий чистый ветер нес облака и качал сосны, и пел что-то, что слышал и этот мальчик.

И поднесла к губам легкую резную дудочку. Только и успела чуть подуть, как свирель, уставшая от долгого молчания, запела, тоненько и жалобно. Катерина изо всех сил пыталась услышать слова в этом напеве, так, как это получилось с веретеном, но была слышна только мелодия.

— Не понимая, милая, как же мне угадать-то? — и тут она увидела, как даже во сне овцы стараются сдвинуться с места, пойти за мелодией.

— А, точно! Пастушья свирель, мальчик, овцы. Чего-то я где-то видела такое! Она села рядом с зеленоватыми от тумана овцами и начала копаться в планшете.

— О! Пастух Ваня. Только вот там жили-были старик и старуха, и был у них сын, который пошел на заработки. А кто, собственно, возраст их уточнял? Никто! Походу старик и старуха, это просто люди не юные, видимо, просто взрослые имеются ввиду. Сходил Ванюша на заработки, и денег заработал и овцы с ним пришли, вот и достаток в семье! Сестренка маленькая, наверное, уже была, но про неё в сказке речи-то не было, вот и не уточняли, то же про деда и бабушку можно сказать. А малышам явно чуть больше года все-то. Никак из картины не выбиваются. Родились уже после того, как мальчик вернулся, — рассуждала Катерина. — Ладно, в конце концов, если эта не та сказка, то она просто не проснется и все, — она аккуратно вложила свирель в пальцы предполагаемого Вани и начала подниматься повыше. Села за ствол огромной сосны и начала сказку:

— Жили-были старик и старуха и был у них сын Ванечка…

Пока читала всматривалась в туман, но он и не думал исчезать, но Катерина решила все-таки довести сказку до конца, и уже почти в последних предложениях увидала, как зелено-серые противные сумерки начинают бледнеть, закручиваться, подниматься вверх, и развеиваться клочками под чистым горным ветром. И тут услышала заунывный и отчаянный многоголосый крик:

— Катеринаааааа!

— Ой, мамочки! Что-то я совсем забыла! — Катя вскочила на ноги и вихрем кинулась вверх, обежав еще не полностью пришедшую в себя Ванину маму, которая так и не поняла, что это мимо неё просвистело.

— Да тут я! Тут! — на полном ходу Катерина едва не врезалась в Степана, который отважно спускался в клочья тумана, и чуть успел убрать в сторону меч.

— Блин!!!! Ты что творишь! — Степан крепко взял её за рукав и поволок вверх. Не переставая ворчать и ругаться!

— Степочка, ну не ругайся, я просто увлеклась! — Катерина и не думала расстраиваться. Зато думала о том, что сейчас мама Вани спустится к избе, поцелует малышей, и пойдет зашивать мужу рубашку, а дедушка доведет корову до хлева, и усядется рядом со своей бабушкой на завалинку, порадоваться на маленьких внучат, а старшая внучка, гордая тем, что может помочь, как взрослая разогнется и вытрет пот со лба, и услышит, как её брат Ваня играет на свирели.