Ольга Назарова - Дорога в туман

Над забором показалась женская голова, привлеченная шумом во дворе у царской кормилицы, и тут же исчезла. Потом в ворота ещё кто-то заглянул, и тоже умчался, только кинув взгляд на Катерину. В конце концов оказалось, что почти вся деревня собралась на улочке у маленького дома Марьи. В ворота, подталкиваемый со всех сторон соседками, вошел очень смущающийся пожилой сухонький старичок, откашлялся и начал речь:

— Здрав будь, сударь наш Баюн! Мы слыхали, что нашли вы трудами великими сказочницу, которая туман прогоняет. Так хотели узнать, не та ли это девица, что с вами прибыла?

— Да, так и есть! — заважничал Баюн, который вежливое обращение очень ценил, а тут и про его заслуги да труды упомянули! — Зовут её Катерина, прилетели мы передохнуть по пути с западных застав.

Люди во дворе зашумели, на голоса выскочила Марья, вся в муке. Заметив, что она готовит, да ещё для сказочницы, бойкие соседки моментально оттеснили старичка, который оказался старостой деревни, и закружились в каком-то бесконечном хороводе. Кто-то истошно кричал какому-то Ваньке, чтобы тот немедля волок стол, и лавки. Кто-то несся за пирогами, соленьями, откуда-то как по волшебству, появилось море посуды, да не пустой, а с яствами.

— Санька, Санька, тащщщи капусту! Усю капусту тащщщи! — над Катиным ухом верещала какая-то худая тетка. — У нас луччая капустка во всей округе! — доверительно поведала она.

— И не ври вовсе! И не у тебя, а у Марьиной дочки… Была, — ответила полная женщина, несущая огромную глиняную миску соленых белых груздей.

Сказала и закрыла себе рот рукой. Марья, радостно расстилающая чистые скатерти замерла, и у горестно опустились плечи.

— Да что у тебя не язык, а помело-то? А? — хмуро укорил женщину староста.

И тут уж не выдержала Катя.

— А какая сказка в той деревне, где ваша дочка живет? — она решительно подошла к Марье и протянула её свой платок, слезы вытереть.

— Дак про волшебную кобылицу. — Марья не решалась взять платок. Катерина его просто силой вложила в руки расстроенной женщины.

— Баюша, у нас эта сказка есть? — через головы уточнила Катерина. Баюн закивал.

— Завтра тогда сходим? — Катерина решительно посмотрела на Волка. — Вот, вроде даже спросила! — подумала она.

Волк кивнул и поставил на стол абсолютно целый кувшин.

— Столько есть нельзя! Лопнуть можно! — Баюн вылез из-за стола, когда половина деревни, у которой в соседней деревне были дети, родители, внуки и кумовья, уже отправилась по домам, а вторую половину безуспешно выпроваживал староста.

— Имейте совесть-то! Девочка вон по заставам моталась, устала, завтрась в туман собралась, а вы!

— Ты не можешь лопнуть, ты растягиваешься! — усмехнулся Волк Баюну, угощающий серую голубку-Жарусю зерном, варенным в меду.

Елисей сидел чуть повеселевший, но явно размышляющий о своих друзьях-побратимах. — Они же меня искать поехали, и из-за меня сгинули! — он покосился на кувшин, взял его и опять им замахнулся.

— А ну, поставь где взял! Я терпеть не могу посуду восстанавливать! — остановил его мрачный Волк.

Катерина проснулась рано-рано, как будто кто-то толкнул. Достала планшет и внимательно прочла сказку про волшебную кобылицу.

— Баюн, а Баюн, а это же похоже на Конька-Горбунка!

— Ясное дело! — зевал Баюн, стараясь сфокусировать сонные глаза. Мамаша Горбунка это и есть, морская кобылица. Красавица редкостная, а как мамаша, такая кукушка, я тебе скажу! Детей раздает направо и налево! Аааах, хорошо вчера посидели! Катюш, может чуууточку ещё поспишь? — Коту страсть как не хотелось вставать рано. Во-первых спать охота, а во-вторых роса, будь она неладна! Котики такое не любят!

Катерина зашла в туман по ровной дороге, её сопровождала вся деревня, утирали слезы, и смотрели с осторожной надеждой. Она нашла дом старика у которого были три сына по четким указаниям старосты. Устроилась под гигантским лопухом и начала сказку:

— Жил был старик и было у него три сына. Начал кто-то к ним на луга ходить…

— Даа, красавица мама у Горбунка. Ничего не скажешь, — подумала Катя, увидев кобылицу, пойманную младшим сыном старика. Дочитала сказку и была оглушена истошными воплями.

— Да держи ж ты эту скотину! Хвостом по морде хлестнула, вся как есть теперь в навозе! И молоко всё разлила, тварь рогатая! Ай, да копытом ещё метит! Вот я тебя сейчас хворостиной!

Где-то заплакал маленький ребенок. — Может как раз Марьина внучка, — подумала Катерина, и выбралась из-под лопухов. По дороге навстречу Катерине тяжелой рысью неслось все население деревни, в которой Катя ночевала.

— Ай, милая моя, родная, ты только не улетай! Я своих найду и вернусь! — схватила её за руки Марья, крепко обняла и тут же со всех ног кинулась искать дочь и внучку.

Катя дошла до Волка, и они взлетели к дому Марьи. Та вернулась на подводе, запряженной красивой каурой лошадкой, с дочкой, малышкой и зятем. Все кинулись Катерину благодарить. А потом Катя услышала, как дочь спрашивает у Марьи, а вернулись ли её братья.

— Нет, милая, не вернулись, сгинули они. Царевича Катерина вызволила, а братья так и пропали. И никто не знает, куда они пошли-то!

— Да как же не знает! Они ж мне говорили, что пошли к мужичку с ноготок, борода с локоток, им сам боярин Матвей сказал, что это он вроде козлом златорогим обращается. Хотели у него спросить, не видал ли царевича, — ответила Марьина дочка.

Катя как услышала её слова, так и села. Волк поднял голову и медленно переспросил:

— Что ты, красавица, сейчас сказала?

Елисей вскочил с крыльца и схватился за голову.

— Да это же он специально побратимов к карлику поганому отправил, чтобы сгубить!

Марья опять ударилась в слезы. Катя, чтобы на это не смотреть утянула Баюна в сад. — Котик, убил он их, да?

— Если они добрались до его владений, то скорее всего убил. Рядом с царевичем-то их не было. А, может в камни превратил, есть у него такое развлечение, — печально сказал Кот. — Если так, все равно что убил, потому как где же их найдешь? Мерзавец сам нипочем не скажет.

И тут Катерину кольнуло какое-то воспоминание. Что-то такое же совсем недавно было с мужичком связанное?! Упала она в подземелье, а там проход, зал, мечи длинные, кольчуги… Сколько? Она и не считала… Зато вот каменные столбики она как раз сосчитала, и было их восемь!

— Котик, а сколько там Елисей говорил, у него побратимов?

Кот озадаченно поднял голову. Голос у Катерины был странный.

— Два молочных брата, да шесть названных. Восемь всего. А что?

— А у мужичка восемь столбиков каменных стояло в зале. И на лавках кольчуги да мечи, но не на него сделанные. И столбики эти мусором закиданные. Я поэтому и внимание обратила. Думаю, что за глупость? Яблоками, яйцами да костями кидаться.