Василий Сахаров - Это наш мир

Один из быков решил обхватить его горло и провести удушающий захват. Но лишь только он протянул вперед руки, как Альфи ударил его ногой в грудь. Бычара, конечно же, упал, а дворянин навалился на него сверху и нанес добивающий удар. Кулак впечатался противнику в нос, раздался хруст хрящей и от болевого шока бык потерял сознание.

Тем временем драка разгоралась. Неизвестно, что пообещали местным бандитам за убийство Хромого и кому старый вор насолил, но они себя не жалели. Словно безумные, не обращая внимания на охранников, которые наблюдали за действиями заключенных с вышек и уже подняли тревогу, они пошли в атаку и выхватили заточки.

Бой! Битва! Не на жизнь, а на смерть! Вот чего не хватало Эрику, чтобы окончательно прийти в норму, он закричал:

- Карро!!!

На миг древний боевой клич его семьи ошеломил нападавших и они замялись. Всего на секунду. Но именно она дала возможность Хромому, Эрику, Шиле, Кровавому Эмиру, Кувалде и остальным «новичкам» перехватить инициативу. Действуя вместе, словно давно бились бок о бок, они отбросили бандитов. А потом на площадку ворвались стражники, которые стали молотить дубинами всех подряд.

- Лежать!

- Не вставать!

- Заткнулись!

Стражники быстро навели порядок, и когда Альфи упал на землю, он обнаружил рядом Хромого, который подмигнул ему и сказал:

- Ты все-таки вмешался, офицер. Пусть даже не по своей воле. Видать, это судьба, и я об этом не забуду.

Альфи промолчал.

Больше их никто не трогал, а спустя двенадцать часов после стычки в пересыльной тюрьме, избитый и голодный, вместе с другими штрафниками Ойгерд брел по городским улицам. В драке погибли четыре местных бандюгана, которых на Хромого натравили конкуренты. Со стороны каторжан убили всего одного, и это оказался Кувалда. Человек, который наводил ужас на столичных богатеев, садист и маньяк, получил заточку в шею, истек кровью и скончался. Такова его судьба – сдохнуть в тюрьме провинциального приморского городка на окраине Серой пустыни. И, каким бы мерзким человеком он ни был, можно сказать, что Кувалда отмучался, а остальным еще корячиться и корячиться.

Из группы будущих штрафников только четверо могли продолжать марш: Ойгерд, Хромой, Кровавый Эмир и Черныш. Остальные получили ранения разной степени тяжести и оставались в тюрьме до излечения. А уцелевших влили в маршевую колонну таких же каторжан, которые изъявили желание искупить свои преступления пролитой кровью на поле боя, и пешком погнали дальше в порт.

Горожане провожали их равнодушными взглядами. Каторжники здесь не редкость, а привычный фон. Все спокойно и обыденно. Но когда голова колонны заходила в порт, вышла заминка. На перекресток выкатилась телега с кирпичами. Образовался затор и пока хозяин телеги ругался с охранниками, а потом освобождал путь, под ноги Хромого из окна ближайшего дома метнули кусок материи, который он быстро поднял и спрятал под одежду. Позже выяснилось, что это послание от его друзей на воле. Они обещали вытащить своего пахана, но каким образом, не объяснили.

Ойгерд в воровское братство не верил. Впрочем, как и в любое другое. Слишком много плохого и неприглядного видел в своей жизни. Да и как иначе? Как, скажите на милость?!

В юности его, конечно, воспитывали на героическом прошлом предков, на благородных порывах аристократии, прививали верность и честность. Только это все в прошлом и, столкнувшись с реальной жизнью, он осознал, что все не так.

Сначала убивал северян и выжигал их стойбища. Потом резал имперцев. Затем его предали, развели на любовь и ревность, едва не казнили и он был вынужден стать изгоем. А дальше служба в наемном отряде и армия Ассира. Жизнь заставила его пересмотреть свои взгляды. Но самое большое влияние оказала каторга. Говорят – тюрьма, как и армия, школа жизни. В этом есть определенная правда. А каторга гораздо хуже любой тюрьмы. Там среди отбывающих наказание каторжников нет людей. Есть трудовые единицы, которые являются легко заменяемым инструментом. Голод, холод, пытки, тяжелейший физический труд, наркотики, произвол охранников и надсмотрщиков – все это направлено на подавление человека, на его уничтожение как личности и превращение в тупое животное. Альфи смог сохранить себя. Наверное, просто повезло, слишком незначительным был его срок пребывания на каторге. А если бы он провел в Серой Пустыне год? Или два? Об этом он не хотел даже думать. Лучше смерть, чем такое…

- Альфи вар Ойгерд! – разнесся над колонной каторжников чей-то сильный и уверенный голос.

Бывший полковник поднял голову, осмотрелся и увидел конного армейского офицера на превосходной лошади. После чего Альфи поднял руку и сказал:

- Я! Заключенный Альфи вар Ойгерд, приговорен к десяти годам каторги по статьям…

- Вольно! – сказал офицер, указал на него охранникам и приказал: - Именем командующего экспедиционным корпусом! Расковать! Живо!

Следуя инструкции, стражники должны были проигнорировать приказ армейского офицера, который не являлся их непосредственным начальником. Однако они подчинились. Под изумленными взглядами каторжан освободили Альфи от кандалов и погнали колонну дальше.

Сопровождающие офицера солдаты подвели Ойгерду лошадь и, взобравшись в седло, он услышал приказ следовать за своим освободителем.

Разумеется, Альфи подчинился и спустя четверть часа офицер, солдаты сопровождения и Ойгерд въехали в полевой армейский лагерь. Никто не собирался ему что-либо объяснять, а он не торопился задавать вопросы. Тюрьма и каторга отучили его от этого и притупили любопытство. Поэтому он плыл по течению и ждал дальнейшего развития событий.

В центре лагеря находилась просторная штабная палатка. Офицер провел каторжника внутрь и здесь он столкнулся с человеком из прошлого, с крин-генералом Лотаром Эвриго.

Генерал смотрел на карту, но услышал доклад и обернулся. Он смерил Ойгерда цепким оценивающим взглядом, нахмурился и сказал:

- Ты сильно изменился, Альфи. Если бы я встретил тебя на улице, не узнал бы.

Ойгерд опустил голову и промолчал, а генерал спросил:

- Ты в порядке?

- Более-менее… - еле слышно ответил Ойгерд.

- Разумом не помутился?

- Нет…

- Можешь думать про меня плохо, Альфи, но я не знал, что с тобой произошло. Иные заботы были, и я про тебя не вспоминал. Мой адъютант просматривал списки штрафников, искал тех, кто может возглавить будущий штрафбат и наткнулся на твою фамилию. Только тогда я навел справки и узнал, что с тобой произошло.

- Ну и что теперь? – Ойгерд поднял голову и с вызовом, как раньше, посмотрел в глаза Эвриго: - Все забудем и сделаем вид, что ничего не было.

- Узнаю прежнего Альфи, дерзкого и резкого, - улыбнулся генерал, а затем покачал головой: - Нет. Ничего забывать не надо. Будем жить дальше. И для тебя есть предложение. Возглавишь штрафной батальон?