Ирина Фельдман - Академия драконьих всадников [litres]

Валь поморщился, будто ему предложили целовать Глэдис.

– Я попробую.

– Нет, дружище. Ты давай так, чтобы наверняка, – развеселился Эдрик. – А то ищи тебя потом по кукольным домам и шкатулкам с колечками и серёжками. Хотя, знаешь, если Хоуп по-настоящему постарается и ничего не напутает, то вы к следующему вечеру поженитесь.

– И через девять месяцев родите первенца, – всё-таки не выдержала я.

– Ладно-ладно!

– Я проверю, – окончательно добил мальчика Дарнли. – А сейчас ты должен отдохнуть. Завтра ты нужен мне собранным и с полностью раскрытым магическим потенциалом.

Он взмахнул рукой, как бы накладывая на Валя некие чары, и тут же взгляд мага помутился, а ноги подкосились.

– Профессор! – Эдрик первый кинулся его ловить. – Это что, замедленные сонные чары?

Мы с Валем присоединились к нему. Дарнли почти потерял над собой контроль и походил на пьяного.

– Это моя вина. Я на всякий случай повесил на себя отражающие чары.

– Молодец какой! Поставишь новую зеркалку, эти чары одноразовые…

– Тихо, – шикнула я на мальчишек. – Он что-то хочет сказать.

Они с благоговением прислушались, и пришибленный профессор с усилием повторил: «Снимите…»

– Наверное, он очень сильно устал, раз чары так быстро подействовали, – пробормотал Валь.

Замечательно. Раз робкий студент заговорил о суровом преподавателе в третьем лице, значит, уже не воспринимает его за человека в адекватном состоянии.

– Пусть спит, – решила я. – Где в этом доме ближайшая кровать?

Надо отдать должное благородству Валя. Он без возмущённых воплей уступил свою спальню тому, кого ещё утром считал своим кровным врагом. Даже обувь сам с него снял. Дарнли если и пытался сопротивляться, то сделать всё равно ничего не мог. Сил у него хватало только на то, чтобы что-то неразборчиво бурчать. То ли благодарности, то ли проклятья. Доверив Валю в одиночку рассказать Эдрику про меня и Снежинку, я осталась с Дарнли и прилегла рядом с ним. Не чужие люди, да и глаза уже слипаются.

Заснёшь тут, как же. Когда твой сосед по кровати из последних сил борется со сном и мычит.

Я придвинулась ближе и положила руку ему на лоб:

– Тише. Спи.

– А… Алекс…

– Тш-ш-ш. Тебе надо больше отдыхать. Я знаю, ты даже по ночам вечно что-то делаешь. А потом ходишь злой и студентов пугаешь.

– М-м-м…

– Сам не спишь, так другим не мешай.

Я пропустила сквозь пальцы несколько мягких прядок и вдохнула его запах, тёплый и чуть терпкий. Сладкие орехи и горький кофе. Запросто поверю, что это был весь его ужин. Или же он так заставлял свои мозги работать более усиленно.

Столько на себя взвалил. И ведь сам же вызвался снимать с Валя приворот, никто не заставлял. А Китон всего пару дней назад доказывал друзьям, что строгий профессор – упырь, ни больше ни меньше.

Дыхание Дарнли выровнялось. Он больше не вырывался из вязких пут сна.

– Ты хороший, – шепнула я и снова погладила его по волосам. Почему-то это казалось неправильным и приятным одновременно. – А хочешь, расскажу тебе сказку?

Что ж, молчание знак согласия.

– Жил-был мальчик, – тихонько начала я, продолжая его наглаживать. – И было у него сердце. Большое и красивое.

Почему мальчик? Почему сердце? Почему красивое? Просто говорила то, что само шло с языка.

– Но злые и глупые люди трогали его сердце своими грязными руками. Хватали, швыряли и даже пинали ногами. Тогда сердце потускнело, пошло трещинами. И мальчик, испугавшись, что его совсем сломают, спрятал сердце. Да так далеко, что забыл куда…

Как бы творчество ни увлекало, моя сонливость завершилась логическим образом. Я провалилась в глубокий сон.

– Александра, проснись.

Не хочу. Мне и так хорошо.

Я прижимала к себе Дарнли, как огромного плюшевого медведя, и наслаждалась спокойным, но неминуемо ускользающим сном.

– Лучше намагичь нам одеялко, – пробормотала я, не открывая глаз.

– Так нельзя, надо просыпаться. – Речь Дарнли была ненамного чётче моей.

Хм, Дарнли. Мило звучит, но как-то не очень по-дружески обращаться к человеку по фамилии.

– Слушай, – я потёрлась об него щекой, стараясь устроиться поуютней, – а как мне тебя можно называть?

– Наверное, после этого «дорогой супруг».

После какого ещё «этого»? Ничего же не было! Ах да, здесь же даже дышать в сторону девушки до свадьбы нельзя, а мы буквально спим вместе.

– Вот ты… вредина. Можно по имени?

– Ногу сначала убери.

Ой, ну закинула на него во сне ногу, подумаешь. Так теплее.

– Не могу. Мне лениво.

– Спорить тебе зато нелениво.

– Сам тогда… – Я оборвала фразу, желая снова погрузиться в мир сновидений.

Зря сказала такое магу. Меня вдруг крутануло, и я откатилась чуть ли не на край кровати. Почти одновременно в комнате зажглась люстра. Спать сразу расхотелось.

– Ну чего ты так грубо, – обиделась я. – Дай отдохнуть нормально, мне ж завтра опять драконом быть.

Дарнли сел и потёр глаза.

– Извини. Мне надо найти Крофтона и вернуться в академию. А ты можешь остаться здесь до утра.

– Ладно.

– Но ты понимаешь, что из-за этих ведьм мне придётся отложить работу над твоей проблемой?

Хотя я была сосредоточена только на текущих задачах, осознание масштаба трагедии дошло до меня быстро. Моё пребывание в чужом мире затягивается как минимум на сутки…

– Я… – Я сглотнула подкативший к горлу ком и отвернулась, чтобы он не увидел моих эмоций. – Я бы всё равно не ушла, не убедившись, что с Валентайном всё будет хорошо.

Почувствовала на себе его взгляд.

– Александра, я бы отправил тебя домой хоть сейчас, если бы мог. Ты же скучаешь по родителям, тревожишься о них. И не упрекаешь меня в этом ежечасно, хотя имеешь на это полное право. А хочешь, – Дарнли неожиданно приблизился ближе, – я попробую показать твою матушку через зеркало? Полноценной связи не получится, но ты хотя бы посмотришь на неё.

Отказаться? И речи быть не может! Правда, я больше скучала по папе, но Дарнли так хотел загладить свою вину передо мной, что капризничать было бы некрасиво.

Мы с магом подошли к висевшему на стене зеркалу в раме с витиеватыми узорами, и он несколько минут подряд сосредоточенно водил перед зеркальной гладью руками и помогал себе заклинаниями. От переливающихся разноцветных волн у меня немного кружилась голова, и когда они начали принимать очертания какой-то комнаты, я от напряжения прикусила губу.

Может, мама переживает, что я пропала? Не спит ночами? Выпивает? Жалеет, что мало уделяла мне внимания? А может, думает, что я уже взрослая девочка и уехала куда-нибудь на поиски счастья и любви? Или вообще не догадывается о том, что я просто-напросто исчезла?

А папа, наверное, с ума сходит…

Я сморгнула набежавшие слёзы и уставилась на полутёмное помещение. За столом в окружении горящих свечей сидела женщина с распущенными волосами и в ночной рубашке.