Райан Кирк - Клинок ночи

Нори посмотрел на Орочи с явным презрением. Орочи наполовину ожидал такой реакции. Нори ничего не знал об Орочи, тогда как Орочи знал почти все о Нори. Орочи подозревал, что Акира как можно меньше описал его своему генералу, чтобы сохранить тайну. Это давало ему еще одно преимущество перед разлагающимся человеком.

Орочи держался расслаблено. Он не одобрял приказы Акиры, хотя хорошо понимал его мотивацию. Он будет следовать им из уважения к его слову, но ему не нужно было любить Нори или выказывать этому человеку больше уважения, чем он заслуживал.

В тот момент, когда Нори открыл рот, Орочи понял, что он был пьян, хотя солнце недавно взошло над вершинами деревьев.

— Так это тебя Акира послал за убийцей моего сына!

Орочи удивленно приподнял бровь. Обращение к Акире без его титула в некоторых областях могло считаться изменой. Выказать презрение к человеку размером с Орочи было вообще глупо. Либо этот человек был высокого мнения о своих способностях, либо был более пьян, чем подозревал Орочи. В любом случае, он промолчал.

— Наш лорд послал меня сюда, чтобы я закончил работу, которую ты не смог. Мне понадобится вся имеющаяся у тебя информация о местонахождении наших целей. Как только мы их найдем, я покажу тебе, что значит быть воином.

В других обстоятельствах Орочи отрубил бы своему обвинителю голову. Но Нори был в таком жалком состоянии, что опозорил бы его клинок.

— Да. Я могу узнать, какой у нас план?

Орочи усмехнулся от гнева на лице Нори. Генерал не оценил отсутствие манер Орочи. Он не думал, что тут с ним будут обходиться как с равным. Нори привык вызывать поклонение, страх. Он не найдет этого в Орочи.

Орочи с трудом подавил гордость. Убийство Нори ничего ему не даст, зато потерять он мог все. Его сделка с Акирой была выгодной, а пьяный генерал того не стоил.

— Я подготовлю записи и принесу их с первым светом завтра.

Нори кивнул.

— Хорошо, — он ясно дал понять поведением, что встреча была завершена.

Орочи покачал головой, повернулся и вышел из палатки. Он предпочитал простую жизнь. Его не волновали придворные интриги и жажда власти. Он хотел отомстить, осуществил это и обнаружил, что хотел мира, и чтобы его оставили в покое.

В палатке было так тепло, что Орочи забыл о метели снаружи. Холодный ветер пронзал его одеяние, и Орочи наслаждался миг этим ощущением. Это казалось реальнее и правильнее, чем все, что происходило в палатке позади него.

Он осмотрелся. Вокруг должен был найтись тот, с кем стоило поговорить. Он увидел мужчину на страже по краю лагеря. Несмотря на мороз и ветер, он спокойно стоял на своем посту. Его знаки отличия указывали на то, что он был пехотинцем более высокого ранга, не офицером. Но Орочи догадывался, что помимо его и трезвого Нори, этот мужчина был, вероятно, лучшим мечником в группе, а также самым умным. Это он и искал.

Орочи подошел к солдату, оставаясь в поле зрения солдата, чтобы и не пытаться скрыться. Он заметил, что солдат слегка изменил свою позицию, теперь он смотрел на Орочи. Хотя он не придвинул руку к своему мечу, было ясно, что он был готов к бою.

Орочи увидел изменение, и солдат понял это. Они оба слабо улыбнулись, и Орочи чуть склонил голову, выражая уважение к другому мужчине.

Солдат был рад обществу.

— Так вы — убийца?

Орочи усмехнулся. Такая прямота была редкой, но он ценил это.

— Да.

Солдат посмотрел на Орочи.

— Хороший?

— Да.

Солдат кивнул.

— Я так и думал. Ты грозный даже на расстоянии. Хочешь потренироваться, когда я не на посту?

Орочи нравился этот мужчину.

— Если время позволяет, да.

Мужчина жил и дышал техниками меча, потому что по взглядам мужчины Орочи мог понять, что он собирался спросить о клинке Орочи. Он заговорил быстро, чтобы перебить его. Он кивнул на палатку Нори.

— Давно он такой?

Мужчина огляделся, проверяя, был ли кто-то рядом, метель выла вокруг них.

— Мне нельзя говорить, сэр.

— Мне нужно знать, могу ли я полагаться на него в трудный миг. Я не прибыл рушить его репутацию.

Страж задумался.

— На него всегда можно положиться. Просто нужно напомнить ему, почему он жив. Сейчас он может думать только о своем мальчике, от этого он и пьет. И из-за бесцельного пути ему стало хуже. Но если взять его на охоту, он придет в себя, это точно.

Орочи переварил совет, пытаясь определить, доверял ли он этому мнению. Быть членом почетного караула означало верность, непоколебимую преданность лорду. Но большинство мужчин не были дураками, какими бы предвзятыми они ни были. Раньше Нори был грозным. Возможно, если бы алкоголь покинул его организм, он мог бы быть таким снова.

Он был удивлен, обнаружив, что хотел в это верить. Этот человек потерял сына, и это повлияло бы на душу любого. Сын был так близко, когда это случилось, и его защищала та же армия, которая определяла этого человека, так что это несло уникальную боль. На дне винного кубка не было чести, но только холодный человек не стал бы оплакивать потерю сына.

Орочи поежился. Такие мрачные мысли угнетали его, хотя они приходили чаще после битвы с Шигеру. Будто клинок Шигеру ударил его не ради убийства, а чтобы гноиться, и мысли о раскаянии и потере подкрадывались к его сердцу.

Он покачал головой. Такие мысли ни к чему не приведут. Лучше действовать, чем размышлять. Он зашагал к своей палатке, уже с нетерпением ожидая занятий. Тренировок не бывало слишком много, и чистота движений часто сжигала мысли о его прошлом.

Когда на следующее утро взошло солнце, Орочи был готов. Он проснулся легким и отдохнувшим. Его тренировка накануне вечером лишила его страха и беспокойства.

Орочи вышел из своей палатки, чтобы встретить новый день. Снежная буря прошла за ночь, и нетронутый снег лежал вокруг него, следы оставили только дозорные за ночь. Воздух был свежим и холодил горло, но ветра не было, а одежда согревала его.

Он подошел к палатке Нори, чтобы сообщить стражам, что он попросит еще одну встречу, как только генерал будет готов. Они сказали, что передадут его сообщение, но один из них заговорщически прошептал Орочи, что должно пройти некоторое время, прежде чем Нори будет готов развлекать посетителей. Орочи понимающе кивнул и огляделся, искал, чем заняться.

В центре лагеря собралась группа солдат, согревая тела, занимаясь боевыми искусствами. Орочи подошел, чтобы понаблюдать за их движениями. Он слышал, что Нори обучал своих солдат уникальным навыкам, и надеялся, что сможет увидеть их.

Если солдат и обеспокоило его присутствие, они этого не показали. Они выполняли свой распорядок дня как те, кто проходил через это сотни раз раньше. Они мало говорили, пока капитан гвардии направлял своих людей в упражнениях.