Олег Мир - Колдун

— Я надеюсь, что это первый и последний раз, — ох как же я на это надеюсь.

Я поспешно собрался, извлёк из шкатулки старый набор мелков не помню, когда уже ими и пользовался, распихал по карманам. Тетрадь с набросками сложил в трубку и засунул во внутренний карман. Вроде все. Уже по привычке оказавшись на улице под курил сигарету, сделал затяжку, погладил онемевшую руку и поспешил в сторону трамвайно остановки. Еще только десять часов, так что трамваи должны ходить достаточно часто. Вышел из-за угла и тут же получил порцию холодного ветра в лицо. Осенние прогулки по ночам то еще удовольствие. Ладно бы спешил на свидание к очаровательной девушке, или на худой конец за бутылкой водки. Нет же иду бороться с нечистью, а ведь меня никто не просил. И это даже и близко не моя проблема.

Пока стоял на остановке заметил притаившееся в невдалеке такси, пару секунд борьбы с приступом жадности и выбор пал на комфорт и скорость. Шеф обещался заплатить так что нечего экономить, быстрее начну, быстрее закончу. Таксистом оказался заспанный дедок, опрятно выбритый, и с аккуратно подстриженными усами. У него в руках более уместно смотрелись бы вожжи для коня, чем спортивный руль от «мерсидеса». Хотя, чего это я, тот же мерин только железный. Адреса я не помнил, но все же смог объяснить куда ехать. Дедок оказался из той породы, что знает каждую улочку, поэтому вполне быстро сориентировался по моим объяснениям.

Машина легко стронулась, утаскивая нас в ночной город. В такси было тепло и уютно, играла какая-то ненавязчивая мелодия, явно не радио. Водитель же тактично молчал. Доехали быстро, я расплатился, и пожелав человеку удачной смены, пошел в нужном направлении.

В этот раз внутрь двора зашел с другой стороны, неспешно, словно я тут живу и просто совершаю вечернюю прогулку на сон грядущей. На мое счастье во дворе никого не было, оно и понятно не лето, да и ветерок очень уже злобный. Напротив, искомого подъезда, оперся о дерево, достал сигарету, потер ее в пальцах, разглядывая окна дома. Никого, впрочем, ожидаемо, тварь же не круглыми сутками торчит на стенах, выслеживая жертву. Вроде этаж помню надо выдвигаться. А инстинкт самосохранения, упорно твердил обратное, мол погулял и домой. Инстинктам неведома логика, они только и могу констатировать очевидные факты. Там опасно, там смерть. И если не смерть, то очень серьезные неприятности. Я уже давно ничем подобным не занимался, так по мелочам колдовал, но, чтобы полноценного злого духа изгонять такова не было. Тут как в стрельбе, нужно тренироваться каждый день, а если нет, то вроде делаешь все то же самое, а вот результат будет хорошо если плохой, а ведь скорей всего просто катастрофический. Что-то я в пораженческие мысли ударился, с таким настроем в бой не идут.

— А может Уроды его все же устранили. Схожу, совесть успокою, — самообман не самое лучшее средство от страха, но как говориться чем богаты.

Выбросил так и не подкуренную сигарету на сырую землю, и засунув руки в карман поспешил к подъезду. И так слишком долго торчал на виду как заправский маньяк, привлекая ненужное внимание. Лестничный марш встретил меня мраком, и вонью свежей кошачьей мочи, вроде в прошлый раз такого не было. Очень захотелось списать запах на злой дух, не зря их называют нечистыми, но тут скорей виновата осень, с ее холодами. Коты понятно дело тоже любят тепло. Неуверенно продвинулся вперед шаркая ногой, нос ботинка ткнулся в ступеньку, я протянул руку, и нащупал перила, и уже более уверено двинулся дальше. Стараясь производить как можно меньше шума, в гнетущей тишине подъезда, каждый шаг казался злобным стуком. На втором этаже, невнятный бубнеш из ближайшей квартиры, бытовой шум скинули тягость тишины, приободрив меня. Впереди ждало разочарование, Церберов и близко не было возле этого места. Уже приближаясь к злополучному этажу потянуло чем-то неправильным, словно в свежую выпечку подмешали аромат гнилых яблок. Руку чуть затрясло, мандраж накатил внезапной волной, давненько я не охотился на злобных тварей. То, что это не рядовой случай очевидно, как и то что я стою на бетоном полу.

Сделал шаг с лестничной площадки, толкнул дверь и в глаза больно ударил свет, я зажмурился, шипя от боли, какой-то умник вкрутил лампочку ват так сто пятьдесят, а то и все двести. Даже сквозь веки пробивался свет. Прошла почти минута, прежде чем я смог нормально приоткрыть глаза. Осмотрелся, чистый этаж, с новой плиткой под ногами.

Злосчастная дверь в злую квартиру обита старым дерматином, с почти полностью выпавшими заклёпками. Ручка пошарпанный корягой торчала на уровни пояса, дотрагиваться до нее очень не хотелось. Надо было перчатки одеть, ведь раньше носил с собой в обязательном порядке. Покосился на дверной звонок, но давить черную кнопку не стал, сомневаюсь, что он в рабочем состоянии. Постучал кулаком, хотел не сильно, по получилось наоборот, глухой стук разнесся по этажу. Прислушался, тишина. Повторил стук, но уже от все души, только сейчас прикидывая что скажу, когда дверь откроется. До этого мысли были заняты своей безопасностью.

Дело дрянь открывать мне никто не спешил, либо нет никого дома, либо тварь уже завладела разумом хозяев. Слева раздался звук открывающего замка, я сделал шаг назад, посмотрел в образовавшуюся щель, оттуда на меня глядело пол старческого лица.

— Здрасти! — слегка улыбаясь проявил я вежливость.

— Здрасти! — в тон мне ответила старушка, — вы это чего стучите?

— Так это в гости приехал. Дядя я. На поезде в девять пятнадцать прибыл, — врал я напраполю, первое, что приходило в голову.

А ведь мог не музыку в такси слушать, а легенду продумать. Лентяй блин.

— На похороны?

— Нет. Тут Королевы живут?

— Не, Пастовичи, а похороны вчера были.

Из-за дверей скверной несет, будь здоров, умерла наверняка плохой смертью. Надо бы уточнить.

— А кто умер-то? — придав голосу сочувственности спросил я.

Дверь приоткрылась больше, и бабка чуть вытянула лицо наружу, всматриваясь в меня, и затем недоверчиво так заговорила.

— Катька, доча ихная.

— И как?

— С окна сиганула.

Опоздал, тварь успела довести девчонку до самоубийства. А ведь что мне стоило подняться и предупредить. Предупреждён значит вооружен как-то говаривал один мой знакомый. А если вооружен значит можешь хотя бы обозначить сопротивление, и дождаться подмоги.

— А что так? — не особо надеясь на ответ спросил я.

Бабке явно хотелось обсудить происшествие, другой причины ее откровенности я придумать не смог.

— Дык все из-за любви. Ее парень бросил. А до этого мать нового мужика в дом привела. Они неделю как поженились, и вот укатили в медовый месяц, а она парня своего привела, они два дня тихо себя вели, а на третий поругали сильно. Он ее постоянно дурой косорукой называл. Потом ушел. Она три дня поплакала, а на четвертый и сиганула. Вот как, — и без всякого перехода той же скороговоркой, — как с утра уехали хоронить, так более и не возвращались. И не вернуться уже, у мужика ейного квартира получше этой. Да и дурная она теперь, квартира эта.