Олег Мир - Колдун

Шаг, и в голову ударило, словно артериальное давление скакнула верх на десятки единиц, голова пошла кругом, а колени казалось набили ватой и, если бы не рампа лежать мне на земле, уперев блуждающий взгляд в небо. А так завалился животом на бетон, приложившись к мокрой поверхности лбом. Чувствую, как кровь потоком льётся из носа. Ну, вот и все от бегался.

Через секунд десять полегчало, и я смог выпрямиться, и как ни странно меня никто не пытался атаковать или пленить. Я попытался сглотнуть, но во рту было суше, чем в песках Сахары. Оттолкнулся от рампы, вытер рукавом нос, шатаясь, пошел куда-то вперед, дыша, словно только что вынырнул после затяжного погружения. Оборачиваться и проверять, как там дела у враждующих не было ни сил, ни желания. Доковылял до перекрестка, память подсказала, правее в метрах двух ста автобусная остановка. Но эти метры надо еще пройти.

Может грохнуться прямо тут на дорогу, глядишь, кто скорую помощь вызовет, а они меня прямиком в больницу отвезут. Глупости — это все из-за усталости и боли, пораженческие мысли в голову лезут.

Пока голова была занята мыслями, ноги выполняли свои обязанности, тащили тельце в нужную сторону.

Я почти дошел до остановки, как со стороны «маркета» раздались выстрелы. А вот и полиция столкнулась с древней тварью. Надеюсь, что прогресс возьмет верх над прошлым и пули упокоят тварь. Надежда маленькая, но большего, увы, нет. Садиться на скамейку не стал, и не только из-за недовольного взгляда тетеньки в дорогом пальто. Просто если сяду не факт, что снова смогу подняться. Я обошел остановку и упал спиной на стеклянную стенку, надсадно дыша, прикрыл глаза.

Стоило разлепить веки, как первое, что заметил это равнодушно брезгливый взгляд таксиста. Водила сидел в стареньком «аудеке», положив локоть на открытое окно, и лениво затягивался сигаретой. Подарок судьбы не иначе, зачем ждать автобуса, когда машина рядом. Я оттолкнулся от стекла, и едва перебирая ноги, пошел к таксисту.

— Не дам, — раздраженно сказал он.

— Чего? — удивлённо вопросил я.

— Сигарет не дам, — он убрал локоть и активно закрутил ручку поднимая стекло.

— Подвезешь? — он еще больше нахмурился и вроде как ускорил процесс закрытия окна.

Внутри меня что-то ухнуло, и к горлу скакнул комок, пытаясь вырваться на свет божий, я только чудом удержал содержимое желудка внутри. Дурнота отступила, затаившись внизу в ожидании, когда я потеряю бдительность. Я облокотился о крышу машины, чуть нагнулся, другой рукой извлек кошелек из кармана. Хоть бы охранник не оказался стереотипно бедным. Трясущейся рукой с трудом раскрыл его, если уберу вторую руку, то упаду. Таксист смотрел на меня, уже не столь категорично. Достал бумажки, две двадцатки и десятка, должно хватить за глаза, потряс деньгами перед стеклом. Оно чуть опустилось.

— Даю десятку, — двойная цена должна убедить водилу.

— Двадцать, — жадно выпалил он, бессовестно пользуясь ситуацией.

— По рукам, но поможешь подняться, сам видишь, в каком я состоянии, — просунул банкноту в щель между стеклом и дверью, он ловко сцапал ее.

Я качнулся, ухватился за ручку задней двери, дернул на себя, она легко открылась, я кое-как уселся на сидение. И прежде чем закрыл дверь, меня стошнило на проезжую часть.

— Заблюешь машину, в тройне заплатишь, — тут же заворчал таксист.

Я откинулся на сидение, тяжело задышал, по всему получается меня не слабо так прокляли.

— Куда едем? — недовольно спросил он, смотря на меня в зеркало заднего вида.

А действительно куда? К бабушке на деревню? Но это девяносто км, таксист точно не повезет, а если и согласиться, то не факт, что я доеду. Чувство такое, что жизненные силы утекают как топливо из пробитого бака. Надо быстрее соображать.

— Ты чего спишь там, — прикрикнул таксист, оборачиваясь ко мне.

— Адрес вспоминаю, — огрызнулся я.

Надо ехать к Елезовете Петровне. Со старухой мы друг друга взаимно недолюбливаем, по вполне объективным причинам. Я из-за общей нелюбви к ведьминому племени, она же отвечала мне взаимностью. Но других вариантов на скорую помощь у меня нет. А подыхать из-за гордыни это совсем уже тупо.

Я вымученно назвал адрес. «Аудик» зло рыкнул, тряхнул всем телом, и завелся, водила воткнул первую передачу и не жалея транспортное средство въехал на дорогу. Затормозив на перекрестке, он спросил.

— Кто тебе так морду разукрасил?

— Да мудак один, а главное ведь пили три дня нормально все было, — выдал я первое, что пришло в голову, — а потом белочка пришла и вот…

Остаток пути в памяти не отпечатался. Водила что-то спрашивал я невнятно отвечал, когда он меня доставил по указанному адресу, вылезти из машины сам уже не мог. Голова кружилась, и жутко тошнило, таксист, видя мое состояние, быстро выскочил наружу, умело вытащил меня на свежий воздух. Я было подумал так и кинет на бордюр, но нет, довел до подъездной двери.

— Дальше сам? — несмотря на свое состояние, я уловил в его голосе нотки сочувствия.

— Да, — почти бодро отозвался я.

На свежем воздухе самую малость полегчало, я сфокусировал взгляд на домофоне. Если позвоню, травница не откроет, даже на хер не пошлет просто отключиться. Поэтому набрал первый попавшийся номер, гудки и не какой реакции. Следующую квартиру, тот же результат.

Ну да, утро все на работе, или еще по каким делам. Когда дверь открылась на улицу, поспешно выбежала девочка в розовой куртке, и синем рюкзаком. Я не сразу сообразил, и едва успел подставить руку, между дверью и стеной. Зашел в подъезд и, держась за перила, едва перебирая ноги, принялся за восхождение. На втором меня стошнило снова, и это как ни странно не принесло облегчения, а стало еще хуже. А вот и двадцать пятая квартира, утопил звонок, прижимаясь к стене так, чтобы меня не было видно в дверной глазок.

А в голову запоздало постучалась мысль, что травница вполне может уйти на работу, и я напрасно бьюсь в ее дверь.

Пару секунд и в глазке пропал огонек, ага смотрит.

Еще пару секунд звонка и дверь отворилась. Я, не мешкая шагнул вперед. Травница попыталась загородить мне путь, но я не мудрствую лукаво, тупо начал заваливаться на нее. Будучи мудрой женщиной, она отошла в сторону, я выставил руки вперёд и больно ударился об мягкий ковер, и со стоном перевернулся на бок, держась за живот.

— Какого лешего? — изумленно негодующе прокричала она.

— Помоги, — пыхтя проговорил в мягкий ворс, не в силах перевернуться. Меня отчаянно мутило.

— Пошел вон, — раздался рык прямо над ухом.

— Буду должен.

— По рукам, — тут же по-деловому согласилась травница.

— Небольшую услугу в удобное для меня время, — травница хоть и неполноценная ведьма, но все равно попадать к ней в дожинки, последние дело.