Марина Ночина - Грань двух миров [СИ]

Впрочем, первый день в институте прошёл спокойно. Если так пойдёт и дальше, возможно я пересмотрю своё мнение о городе.

Я развалилась в кресле и задумалась, что делать дальше. На полу слева от меня возвышалась стопка учебной литературы, справа — художественной. Ну, как художественной? Я до смерти ненавидела фэнтезийные романы, особенно в жанре "попаданец всемогущий", в которых простые парни и девушки становились великими героями или магами. Бред это полный. Не бывает всё так складно и красиво. Приключения хороши, когда ты, сидя в удобном кресле с чашкой чая и пирожным, о них читаешь. Участвовать в таком — увольте! Врагу не пожелаешь. У некоторых авторов слишком садистская фантазия.

Но, к сожалению, ничего не могла с собой поделать. Видела новый "бестселлер" и тут же покупала. Частенько для этого специально шлялась по барахолкам. Чего там только нет, и цены особо не оттягивают карман. Ведь книги с собой не повезёшь. Вот и приходилось каждый раз либо просто раздавать их, либо сдавать в местную библиотеку, либо самой продавать за копейки на той же барахолке. Вот так вот. С собой из города в город я таскала лишь одну книгу — потрёпанную до безобразия "Фауст" Гёте. Не знаю уж чем она мне так приглянулась. Расставаться с ней я не желала ни при каких обстоятельствах.

Может, как раз её и перечитать в очередной раз?

Я быстро отбросила эту идею. Пришлось бы вставать с нагретого места и лезть в стол за любимым томиком, а я, если честно, была ленива до безобразия.

Ещё раз прикинув, чего бы почитать, выбрала правую стопку.

Та-а-ак… И какую сказку нам скормят сегодня?..

И потекли веселые, не очень, а порой и отчаянно унылые будни. Учёба, подработка в страйкбольном магазине, куда мне посчастливилось зайти от скуки (там как раз продавец с криками и матами решил сменить место работы), дом и снова учёба. Обычный замкнутый круг, которым живёт каждый второй, если не первый.

В институте тоже было тихо, как в трясине. Иногда кто-нибудь квакал что-то забавное, все смеялись, и снова ухали в тину сырости и безнадёги. И это город тысячи возможностей!

Но, один просвет всё же был. У меня появилась подружка.

Ну, это она так думала. Для меня же по самым меркантильным соображением она стала кладезем ценной информации.

Звали моего информатора — Олеся Одинцова. Училась она на том же экономе, только на курс старше. Леська даже с виду выглядела чахлым домашним растеньицем, имела кроткий характер и краснела от мата и пошлых шуток. Вечно плела коротенькую куцую косичку цвета пепла и одевалась как моль, теряясь в тёмных безразмерных свитерах и штанах. Лицо у девчонки было вытянуто, словно она постоянно чему-то удивлялась, нос длинный и острый, как у хищной птицы, ещё и с небольшой горбинкой, а брови колосились как поле ржи…

Хоть очки не носила, а то образ ботанички подошёл бы ей идеально. Мне вообще на ботаников везёт. С Леськой, например, я познакомилась, как в дешёвом бреде молодёжного американского кинематографа.

Трое девчонок, то ли с её потока, то ли ещё откуда-то (я тогда разбираться не стала), прижали эту моль в туалете и издевались, как могли. Никто из них не знал, что в одной из кабинок, по нужде не столь благородной, сколь необходимой — засела я.

Ну, посидела, послушала, подумала, прониклась к смелой моли, так и не позволившей себе хоть разок всхлипнуть, а говорили ей очень обидные и унизительные вещи. Видимо, решили лишний раз самоутвердиться за счёт слабого. От меня за такие вещи сразу бы схлопотали по размалёванным мордочкам.

Я не страдаю альтруизмом, но и просто так мимо пройти не смогла. Выползла из кабинки и…

К Леське теперь не лезет никто. Не хотят связываться со мной. И правильно делают.

Не скажу, что сильно "сдружилась" с Димоном (реально один единственный мужик на потоке, с которым не стыдно или скорее — не страшно прекрасной юной деве гулять по вечерам в тёмном парке), но один разок мы с ним, на спор, сошлись в армрестлинге, после чего я заработала уважение старосты и окружающих…

Димон, конечно, поддался, но сделал это так красиво, что никто и не заметил. Вообще, он понятливый. Стоит только намекнуть о чём-то, остальное он додумает сам. И спор этот он тоже затеял, чтобы ко мне не лезли со всякими глупостями. Мол, баба, способная завалить его в рукопашную…

Эх-х…

Я тяжело вздохнула и выглянула в окно. Там, наконец, распогодилось, и сидеть в четырёх стенах было невмоготу даже для меня — так и тянуло прошвырнуться по улицам. Но, впереди маячили ещё две пары. Единственным утешением была грядущая большая перемена и поход за едой. Возьму себе какой-нибудь бутерброд и свалю на одну неприметную лавку за клумбами в закутке у главного корпуса.

Студенты её отчёго-то недолюбливали. Если не ошибаюсь, с этой лавкой связана какая-то страшно нехорошая историю. Леська: тихая, но видящая и слышавшая всё вокруг себя, утверждает, что это — Чёртова лавка. Именно так — с большой буквы.

Когда я это услышала, лишь пожала плечами, скинула на тёмно-зелёную, местами облупленную скамейку рюкзак и уселась сама. Никаких чертей с требованием немедленно освободить их собственность, не появилось…

Прозвеневший звонок осчастливил заскучавшую аудиторию, и голодные студенты ломанулись кто куда. Кто в нашу столовку, кто в главный корпус (кормили там вправду вкуснее, но очередь была как в дефицит за батоном колбасы), кто-то сливался с пар домой, ну а я вышла на улицу, дошла до небольшого ларька в тупичке и купила длинный вкусный бутерброд и бутылку сока. Тут меня и подловила Леська. Она тоже не любила большого сборища невежд. Иногда такого можно наслушаться о себе в очереди…

— Привет, Лер, — монотонно, словно на последнем издыхании, поприветствовала меня Одинцова.

Она принципиально никуда не спешила и всё делала медленно, с толком и с расстановкой. Этакая немного пришибленная моль. Но и такого общения мне хватало с лихвой. Не понимаю, как люди заводят себе десятки, а то и сотни друзей, дружков и просто знакомых. Голова кругом.

— Ты на лавку, да? — оплачивая свою покупку, спросила Олеся. Я невежливо кивнула. Ибо говорить с набитым ртом ещё более невежливо, но куда нам, неотёсанным бабам, до приличий? Тем более, когда жрать охота!

Мы с Леськой заняли облюбованную лавочку, каждый сев на свой край и обедали, когда со стороны университетской парковки раздался яростный визг тормозов. Скорее даже вой, как будто стае волков одновременно отдавили хвосты.

— Это что? — мучительно кривясь, поинтересовалась я.

Леська вздохнула, оторвала взгляд от своей обглоданной шоколадки, и устремила очи вдаль. Я и сама приподнялась посмотреть, что же там такое. Любопытство — не порок! А вынужденная необходимость.