Сара Файн - Хаос

— Так что, думаю, нам лучше поторопиться, — я посмотрела в её тёмные глаза.

— Эй, кто здесь капитан? — спросила она, но без лишней колкости.

Я знала, что она хочет вытащить Малачи оттуда. Она просто не хотела быть сожжённой в процессе, и я не могла винить её.

Такеши бесшумно появился позади нас.

— На площади всего два стража, по крайней мере, те, которых мы видим. Вероятно, в зданиях по периметру есть ещё несколько таких же. Очень скоро они все будут внутри, когда наступит "Огненный час", но это также будет самое опасное время для входа на площадь. Малачи стоит под навесом, потому что они не хотят солнцу дать полностью уничтожить его тело.

Не желая предложить ему даже несколько часов целостности, они не хотели, чтобы он умер и снова появился у городских врат. Вместо этого они держали его едва живым и постоянно страдающим. Моя ярость переполнила меня, сильнее и горячее любого пламени.

— Мы не можем позволить никому из них сбежать и поднять тревогу, — сказала Анна.

— Тогда мы должны идти сейчас. — Такеши поднял капюшон, а затем сунул руку в карман плаща и вытащил главный ключ Кузнеца.

— Ты хочешь, чтобы я это сделала? — спросила я.

Анна подтолкнула меня локтем, убеждая взять его.

— Я думаю, что ты лучше всех подходишь для этой задачи.

Я приняла ключ.

— Вы двое справитесь со стражами?

Анна кивнула, глядя на пояс с гранатами, висевший на груди Такеши. Мы не хотели использовать их, если не будет на то необходимости. У нас осталось только шесть, благодаря усилиям Такеши во дворе Кузнеца. Но если бы они нам понадобятся, то "Огненный час" станет идеальным прикрытием, так как взрывы были обычным делом в это время дня и не вынудят Мазикинов бежать на разведку.

— Мы позаботимся о них, — она повернулась ко мне. — Малачи нужно будет услышать твой голос, Лила. Обязательно поговори с ним. Ему понадобится любая мотивация, которую ты сможешь дать ему, чтобы спуститься с той платформы, — она посмотрела на меня печально и серьёзно. — Он в плохом состоянии, и...

— Я знаю, Анна. Давай просто заберём его, ладно? Зип ждёт?

— Да, — сказал Такеши. — В одном из коридоров над её берлогой открывается вид на площадь. Она наблюдает и готова.

— Тогда это всё. Спасибо вам обоим, — тихо сказала я, сжимая ключ в кулаке.

Я последовала за Такеши по переулку. Жара усиливала зловоние города: жареное мясо, бензин, кровь, дерьмо и пот. " Вот так, — подумала я, — пахнет ад ". Я натянула капюшон на волосы, когда солнечный свет ударил в меня, обжигая кожу. Удивительно, но я чувствовала себя сильной, готовой прорваться сквозь цепь своих врагов. Любовь исцелила меня, и теперь моя любовь спасёт Малачи. Всё так и будет.

Мы стояли в углу площади и смотрели вдаль. Мне придётся бежать прямо через неё и подниматься по ступенькам, чтобы добраться к Малачи, который стоял под широким куском рифлёного металла. Его пот струился тонкими ручейками сквозь кровь, покрывавшую кожу. Его глаза были закрыты. Под грудной клеткой виднелась страшная огромная рана. Слёзы защипали мне глаза, пока я смотрела на него. Я снова задумалась о том, что все эти травмы могли сделать с ним. Неужели он всё ещё там?

Я отогнала страх прочь. Он станет тем, кем был, и единственное, что имело значение — это спасти его от новых страданий.

— Вон те стражи выглядят довольно жалко, — прошептала я, указывая на грязных существ, которые сидели по обе стороны ступенек с низко надвинутыми капюшонами, даже их морды не высовывались наружу.

Такеши, стоявший рядом со мной, кивнул в сторону широкого здания, занимавшего большую часть квартала рядом с огромной цементной аркой, которая отмечала дорогу к Костяному дворцу.

— Остальные стражи, наверное, уже там. Единственная угроза, которую они ожидают, исходит от самого Малачи, но они так же хорошо, как и мы, видят, что теперь он никуда не денется.

— Хорошо, — хрипло сказала я, засовывая ключ в карман брюк. — Я могу убить одного из тех стражей у платформы, но не обоих.

Я вытащила нож и зажала его в правой руке. Твёрдый, желанный вес был продолжением моего тела.

— Я возьму того, что слева, ближе к арке, — сказала Анна.

— А я займусь теми, что в здании, — сказал Такеши. — Они будут спать. Анна поможет мне, когда покончит со своими. Лила, когда ты освободишь его, вход в логово Зип вон там, — он указал на переулок в противоположном конце квартала от нас. — Она будет ждать, чтобы отвести вниз до того, как кто-нибудь узнает, что происходит.

— Поняла.

В нескольких кварталах от нас земля содрогнулась от ударного гула. Начинался "Огненный час"

— Сейчас! — крикнула Анна.

Мы бросились на площадь. Мой плащ развевался позади меня, а мои ноги стучали по бетону. Мои ботинки на мягкой подошве были настолько бесшумны, что страж-Мазикин не заметил моего приближения, пока я не оказалась менее чем в двадцати метрах от него. Он громко тявкнул и встал на задние лапы, но я оказалась на нём до того, как он успел вытащить кинжал из-за пояса. Я использовала его движение против него, низко пригнувшись и выкинув вперед руку с ножом, погружая свой клинок в живот стража и выкручивая его внутри. Кровь потекла по моим рукам, когда Мазикин дёрнулся. Я быстро выдернула нож и обхватила руками его бьющееся конвульсиями тело, затем швырнула его на землю. На другой стороне площади визг стража-Мазикина резко оборвался. Анна сделала своё дело. Мой противник всё ещё брыкался и задыхался. Его когти вцепились в мой плащ, но не порвали его, и я позволила ему сопротивляться, когда выпрямилась и ударила изо всех сил прямо в горло Мазикину. Он булькнул и обмяк.

Я прыгнула на ступеньки, всё ещё слыша звуки отчаянной борьбы, доносящиеся из здания, где Такеши сражался с оставшимися стражами. Но я не остановилась и даже не посмотрела в его сторону, моей миссией был Малачи, и я смотрела только на него. Малачи, казалось, не обращал внимания ни на шум, ни на драку, ни на жару. Его глаза оставались закрытыми, когда я добралась до верха платформы и вытащила ключ из кармана брюк.

Моё сердце мучительно сжималась при виде его, такого близкого, такого изодранного.

— Малачи, — тихо сказала я, вкладывая всю свою надежду в это драгоценное слово. — Малачи, это Лила.

При звуке моего голоса его глаза распахнулись и остановились на мне. Он попытался заговорить, но из горла вырвался лишь тихий стон. Его губы шевелились, но он, казалось, не мог выдохнуть ни слова. Я осторожно коснулась одного из немногих неповреждённых мест на его груди. Он вздрогнул, и я одернула пальцы, скользкие от его пота и крови.

— Шшш, я здесь.

Кандалы на его шее были сняты первыми. Я вставила ключ в замок и мысленно вознесла благодарственную молитву небу, когда он легко повернулся и позволил тяжёлым железным манжетам соскользнуть с его шеи. Он застонал, и его голова упала вперёд. Я опустилась на колени у его окровавленных, покрытых волдырями ног и сняла кандалы с его лодыжек. Я освободила его правую руку, которая тяжело упала на бок, обнажив глубокие раны на запястьях, где он пытался освободиться. Прижав его тело к своему, отводя глаза от едва прикрытой раны, покрывающей его восстанавливающееся сердце, я сняла наручники с его левого запястья.