Роберт Сальваторе - Предел не положен

Все должно быть безупречно. Он сам должен быть безупречным.

Ничто не должно его отвлекать, а этот подарок Джарлакса, как его ни повязывай, ему мешал.

Очень хотелось сорвать повязку и выбросить ее подальше.

Но он этого не сделал. Несмотря на постоянное ворчание по поводу наемника, Закнафейн не мог не признать – только наедине с самим собой: если он и дальше намерен с удовольствием проводить время в компании Джарлакса, то должен больше доверять ему.

Несколько шагов он прошел с закрытыми глазами, проигрывая в голове приемы из своей практики, возбуждая мышечную память. Возникло ощущение легкой тошноты, и это было отлично.

Он на грани.

Он готов к бою.

Еще до того, как свернуть за угол «Гниющего миконида», он ощутил на себе многочисленные взгляды. Множество дроу, и среди них немало аристократов, стояли впереди по обе стороны переулка, кто-то забрался высоко на стены, некоторые наблюдали с крыш. Стоящее напротив здание, как и большинство построек дроу, было возведено на основе нагромождения сталагмитов, и его неровные стены обеспечивали массу естественных ниш, тоже до отказа заполненных зрителями.

Он увидел своего противника. Дювон – все еще в маскировке – стоял в противоположном конце переулка рядом с женщиной-дроу, незнакомой Закнафейну, но одной из тех, кто сразу привлекает к себе внимание. Она подняла вверх правую руку и прижала к ладони средний палец, оставив промежуток между указательным и безымянным пальцами, затем стала опускать руку до уровня лица, глядя на юго-запад.

Закнафейн все понял, едва проследил за ее взглядом. Там высилась башня Нарбондель, магические часы Мензоберранзана, показывающие время своим сиянием, поднимающимся от подножия до вершины к полудню и опускающимся вниз по столбу в течение дня. Расстояние между выпрямленными пальцами женщины указывало время до окончания приема ставок.

И действительно, по всему переулку позади таверны из рук в руки переходили монеты.

Закнафейн на миг задумался, не проявить ли притворную нерешительность, чтобы обеспечить более высокий уровень ставок.

Но он посмотрел вдоль переулка и понял, что не в силах изменить выражение лица. Там стоял Дювон, тот, кто пытался его убить, по чьему наущению в его напиток подмешали яд в надежде, что грибные споры замедлят реакцию и убийца быстро справится с намеченной жертвой.

Никакое сочувствие, никакая солидарность с другим мужчиной-дроу не могли затмить этого обстоятельства.

Закнафейн дошел до ближнего конца переулка и стал ждать.

Еще одна женщина-дроу, имени которой он не знал, но часто видел в районе Вонючих Улиц, вышла из боковой ниши, держа в руке тонкий голубой жезл.

Она подняла руку, призывая к тишине, и зрители послушно замолчали.

– Убрать монеты! – объявила она. – Согласно правилам Брерина с этого момента ставки не принимаются.

Сверху, в окнах, послышался звон монет последних заключенных ставок. Закнафейн слышал об организованных поединках, но никогда не присутствовал ни на одном из них. Зато теперь он понял, что женщина, стоящая между ним и Дювоном, обладает огромным влиянием в Вонючих Улицах, иначе ей не удалось бы так быстро утихомирить толпу.

– Кто заявил эту схватку? – спросила она.

– Я, уважаемая госпожа, – произнес Джарлакс, выйдя из тени по правую сторону переулка через заднюю дверь «Гниющего миконида».

– Это участники схватки? – продолжила она, указав на Закнафейна и Дювона.

– Да, это они, – подтвердил Джарлакс.

– Ты уверен?

– Уверен.

– И они известны под именами?..

– Закнафейн известен в Брерине, – ответил Джарлакс. – Что же касается второго… – Он помедлил, глядя на Дювона, а тот в ответ прищурился. – Мы будем называть его Синий, поскольку он не предложил никакого имени.

Закнафейн со всех сторон услышал перешептывания: «Авинвеса Фей-Бранш» и даже «Дювон Тр’арах»; некоторые заверяли: мол, Джарлакс его точно знает.

Возможно, Джарлакс не так уж умен, как он думал, пронеслось в голове Закнафейна. Если участники пари знали, что Джарлакс близко знаком с обоими бойцами, как ему удалось сделать ставки?

Закнафейн не позволил своим мыслям даже свернуть на этот извилистый путь. Для этого у него не было ни времени, ни сил. Джарлакс в этот момент выглядел донельзя довольным, хотя и это вызвало в голове Закнафейна противоречивые предположения и опасения.

– Синий? – переспросила женщина.

– Имя имеет значение лишь при заключении ставок, – вмешался Джарлакс. – Закнафейна все знают. Какая разница, кто его противник?

– Интересно, а когда Закнафейн упадет замертво, разница появится? – зазвучал еще один голос, на этот раз самого Дювона.

Его выпад вызвал улыбку Джарлакса.

– Убрать монеты! – снова прокричала женщина. – Бойцы, сходитесь на пять шагов.

Закнафейн шагал на указанное женщиной место, не сводя глаз с Дювона, и противник отвечал ему тем же.

– Имеющееся у вас оружие – ваше, – произнесла женщина. – Надетая на вас броня – ваша. Любые приемы, на какие вы способны, ваши, кроме…

Она замолчала и оглянулась на Джарлакса.

– Они оба воины, – сказал он.

– Значит, двеомеры не допускаются, – объявила она. – Кроме тех, что уже наложены на ваше снаряжение, и врожденных способностей аристократов. Согласны?

Пальцы Закнафейна обхватили рукоятки мечей – оружия, давным-давно похищенного им и Джарлаксом из сокровищницы Дома Баррисон Дел’Армго. Отличное оружие и, возможно, не хуже того, что принес с собой Дювон. Закнафейн верил, что у них примерно одинаковое снаряжение.

– Согласны, – почти одновременно ответили противники.

Женщина направила свой жезл на Закнафейна и произнесла команду. Мастер оружия ощутил что-то вроде дуновения ветра, волну освобождения от чар. Это уничтожающее заклинание отменяло любые наложенные на него чары: защитные, увеличивающие силу, скорость или ловкость.

Женщина повернулась и проделала то же самое с Дювоном, а затем подняла в руках большой хрустальный шар.

– Я узнаю о любых двеомерах, направленных на участников поединка или просто примененных в переулке, – предупредила она.

Закнафейну хотелось уже поскорее покончить со всем этим и начать бой, но он полагал, что таков порядок самой «честной» битвы, какая только может происходить в Городе Пауков.

Кроме того, он не сомневался, что бой не будет честным, и лишь надеялся, что его противник не знает, что он об этом знает. Он не представлял, как пособники Дювона сумеют достать его заклинанием, но Джарлакс явно не зря его предупреждал и снабдил этой повязкой.

Мастер оружия испытывал такое отвращение, что ему хотелось сплюнуть. Он предпочел бы поединок в обычном зале, при одинаковом снаряжении, или без снаряжения и без зрителей. Лишь мастерство против мастерства, его опыта против опыта Дювона, и пусть победит сильнейший.