Роберт Сальваторе - Предел не положен

От неожиданной вспышки и раскатистого грома оба поморщились, предположив, что все уже могло быть кончено, а Атрогейт со свистом втянул воздух.

Далеко на южной дороге за гигантским пауком, пробежавшим по каменистой осыпи, а потом взобравшимся на стену Тернового Оплота, наблюдали еще две пары глаз.

– Мир сошел с ума, – сказала Реджису Далия, с трудом шевеля распухшими губами.

– Он сломан, – согласился Реджис. – Все сломано.

– Мы навеки обречены жить в зловонии и тенях демонов, – продолжила Далия, обращаясь не только к хафлингу, но и к себе самой, и, судя по повороту ее головы, к источнику мучительного отчаяния внутри экипажа. – Столько самых разных чудовищ мы не видели даже в самых страшных кошмарах.

Последовала долгая пауза, а потом Реджис выпрямился на своем сиденье и заявил громко и спокойно, без дрожи в голосе:

– Нет. Я не сдаюсь.

Как только двое дроу плечом к плечу вошли в помещение перед кузницей, им стало ясно, что подниматься на верхний уровень не придется. Бренор только что вышел и стоял у запертой двери Великой Кузни. Король дворфов явно был сильно озабочен.

Он увидел Джарлакса и Закнафейна и сразу замахал рукой, призывая подойти, и словно в подтверждение его тревоги от низкого гула, донесшегося откуда-то с большой глубины, завибрировал весь зал.

– Какие новости, король Бренор? – спросил Джарлакс.

– Вам надо отправляться в Лускан, и как можно скорее, – ответил Бренор.

– Отведи меня к магическим вратам.

– Они не действуют, – сообщил Бренор. – Совсем. А мы позакрывали кузницы, чтобы проклятый паук не разрушил их и не выпустил на волю щупальца огненного зверя – я видел это раньше, и больше не хочу этого. Но теперь мы не можем их реактивировать.

– Что ты предполагаешь?

– Предвечный удерживается в провале магией из Лускана, из-под башни, которой правит Громф, – объяснил Бренор. – Но необходимая нам магия больше не поступает. Если Громф промедлит, неважно, ворвутся сюда демоны или нет, все сооружение взорвется, можешь не сомневаться.

Джарлакс выдал свою тревогу, посмотрев на Закнафейна: он ведь знал о связи между Главной башней тайного знания и огнем Предвечного.

Еще один дворф подбежал к Бренору и отвел его в сторону, чтобы шепотом что-то сообщить. Несколькими мгновениями позже дворф убежал, дав знак остальным следовать за ним.

– Джарлакс, что тебе об этом известно? – напрямик спросил Бренор.

– Я не поним…

– Почему Главная башня нас отрезала?

– Я не знал об этом, но, если хочешь, я пойду…

– И почему они здесь? – добавил Бренор.

– Демоны?

– Дроу.

– Какие дроу?

– Целая армия дроу, – пояснил Бренор. – Огромная сила под знаменами многих Домов приближается к нашим нижним воротам.

У Джарлакса от изумления открылся рот, что случалось крайне редко. Бренор жестом позвал их за собой и провел Джарлакса и Закнафейна в соседнюю комнату, тщательно укрепленную и охраняемую. Внутри они увидели нескольких жрецов-дворфов, многие из них стояли перед хрустальными шарами. Они подошли к ближайшему жрецу, творившему магию прорицания, и тот предложил Бренору заглянуть в шар.

Король присмотрелся, издав при этом что-то вроде рычания и стона, потом поднял взгляд на Джарлакса и указал ему на магическую сферу.

И тогда Джарлакс понял, что они обречены, потому что хрустальный шар показывал войско Мензоберранзана, знамена Дома Бэнр и Дома Баррисон Дел’Армго; присутствие двух этих давних соперников подсказало ему, что по тоннелям прошел весь город.

А это, в свою очередь, дало ему уверенность в том, что он знает, почему Главная башня тайного знания, и в частности далеко не самый надежный архимаг, открыто ослабляет позицию короля Бренора.

– Ну? – спросил король Бренор.

– Что ну? – невинно уточнил Джарлакс.

– Почему они здесь, эльф?

– Я не знаю.

– Когда ты просил меня довериться королю Бренору, я не думал, что доверие будет односторонним, – вмешался Закнафейн, прежде чем успел ответить Бренор.

Его слова изумили Бренора, и король дворфов пристально уставился на Закнафейна, а тот лишь пожал плечами в ответ.

– Может, нам всем пора отправиться в Лускан, – предложил Джарлакс. – Хотя бы в Лускан.

– А может, стоит подняться и поохотиться на жриц, – заявил Закнафейн. – Неужели ты думал, что наши милые сестры смогут упустить такой великолепный шанс? Армия демонов наготове, защита крепости дворфов ослаблена…

Джарлакс только вздохнул в ответ на вечный, но, к несчастью, обычно актуальный цинизм своего друга.

Дзирт заставлял ловца гоняться за собой по тоннелям и залам в катакомбах нижнего уровня, а потом снова поднимался наверх, и повсюду паук оставлял за собой новые развалины и обращенных в камень дворфов.

У самого выхода из башни Дзирт отыскал небольшую трещину между камнями и положил туда цепочку со свистком, в последний раз улыбнувшись Андхару и надеясь, что волшебного единорога не настигнет никакое зло.

Он выбежал во двор крепости, но там остановился, даже не пытаясь взобраться на стену.

Вышел наружу и паук, в пылу погони разломав дверную раму и каменную кладку вокруг двери, и уставился на Дзирта, стоявшего спокойно и сосредоточенно, опустив руки вдоль тела.

Ловец поднялся на дыбы, размахивая передними лапами, чтобы блокировать любые выпады, его глаза вспыхнули нарастающей энергией, а затем метнули в жертву ослепительный фиолетовый луч.

Дзирт не шелохнулся – он знал, что это бессмысленно, и лишь порадовался, что хорошенько разозлил голема, и тот не вздумал его схватить.

Луч ударил…

И он исчез, разлетевшись осколками света, тысячами крошечных лепестков, уносимых легким ветерком. Его штаны затрепетали и захлопали, а потом тоже исчезли, рассеянные последним и самым мощным лучом ловца.

Демонический арахнид забегал мелкими кругами, его чувства, привязанные к жизненной силе жертвы, не обманывали: существа по имени Дзирт больше нет.

Зверь торжествующе завизжал: миссия его жизни была завершена. Он начал кружиться на том самом месте, где рассеялась его жертва, перебирая восемью лапами в состоянии, самом близком к счастью, какое только доступно подобному созданию. И сам рассеялся на том же самом месте; его массивная материальная оболочка быстро превратилась в струйку дыма, пронизывающую уровни существования.

Он завершил свое гнусное дело.