Карина Вран - До самого пепла [СИ]

«Придется снимать заколочки», – задумалась о своем Хэйт. – «И осторожненько трясти головой».

О том, чтобы отказаться от участия в кулачных схватках, у нее и мысли не возникло. Отказаться от характеристик и достижений? Нет, такое ей не подходило.

– Артефакт дорогой? Купить сможешь? – уточнила у трактирщика Мася. – Ненависть покроет расходы.

– Не дешевый, смогу, куплю сам, – по пунктам ответил Сорхо. – Так, знатоки клуба, в письменном виде прошу сформулировать правила. Найм сотрудников я ускорю. С Лифией побеседую. Сделаю удобный, но скрытый вход в подвал. На открытие нужен будет бард, спеть гимн.

– Бард будет, – закивал Вал, слегка ошарашенный бурным обсуждением, разгоревшимся на фоне его песни.

Перепеть уже созданную бардом композицию может всякий, игра не воспрепятствует. Только при смене исполнителя это будет обычная песня, бонусы она давать будет только в авторском исполнении.

– Правила следует не слямзить, а переосмыслить под текущие реалии… виртуалии, – гномочка подняла вверх указательный палец. – Никому не говорить о Ненависти… Хм, спорно. Один участник клуба Ненависть имеет право привести одного гостя. За все время. Нужно продумать атрибутику. Скажем, что-то вроде кулонов. Или жетонов. Для участников и «гостевые». Гость становится участником, если примет бой.

Локи и Рэй переглянулись, блеснули глазами, пожали друг другу руки.

– Гость обязан сдать жетон, входя внутрь, – лицо Рэя осветила многообещающая улыбочка. – Приняв бой, гость получает личный жетон участника и один гостевой жетон. Или кулон. Покинувший Ненависть без боя навсегда теряет право попасть в клуб.

– Договор, – Мася закончила писать, сверяясь с чем-то, только ей видимым; пододвинула хозяину трактира бумажный лист. – Доля от прибыли Обжорки будет формировать фонд для выкупа долей в принадлежащих местным трактирах других популярных городов. Или открытие своих, там видно будет, это все дело не одного дня.

Сорхо поставил печать, очень похожую на личную печать, полученную Хэйт в гильдии художников.

– Печать собственника, получена в гильдии торговцев, – дал ответ на уточняющий вопрос повар. – Если получится быстро уладить с наймом, запустим клуб до отъезда к Отрогам. Сеть рингов… Надеюсь, получится. Звучит, по крайней мере, весьма многообещающе.

– Полагаю, к раскрутке имеет смысл привлечь Хель, – подала голос глава клана. – Если у нее не найдется связей, наверняка отыщется дельный совет.

Рэй и Локи переглянулись.

– Правила с ней тоже согласуем, – сказал убийца. – И с присутствующими, само собой. Я бы еще сгонял в Крейнмер, к мастеру меча, как его… О, Дагвору. Порасспросить про устройство арены, вдруг пригодится.

Вал, не вступая в обсуждение, принялся перебирать струны лютни. Кажется, подбирая аккорды новой мелодии.

– В идеале, как я это вижу: мы лупим народ по лицам и не только; народ доволен и счастлив, и заносит нам денежку малую в виде процента с тотализатора, – потерла ручки Маська, отложив в сторону перо и убрав готовый договор. – А даже если игроки не заценят наше начинание, у нас будет своя точка для подъема характеристик.

– Елозим лицами по полу, залитому их же кровью, – кровожадно усмехнулся Рэй. – Так это вижу я.

– А неписи работают наглядными тренажерами, – добавил Локи.

Хэйт, примолкшая ненадолго, подвинула на центр стола рисунок.

– А так я вижу.

Нарочито грубая четырехпалая лапа с длинными когтями на этом рисунке сжимала камень. По камню шли трещинки, а в центре камня было крупно высечено: НЕНАВИСТЬ.

Лапа по задумке предположительно принадлежала дракону или виверне, на худой конец – гарпии. Образом для вдохновения послужила маленькая лапка домашней виверны художницы – Вив.

– На обороте можно выгравировать номер, – оценив восхищенные взгляды всей компании, включая хозяина трактира, сказала Хэйт. – Просверлить камень вдоль, чтобы можно было пропустить через него цепочку или веревку. Сорхо, среди твоих кто-нибудь занимается ювелиркой? Было бы совсем хорошо делать номерные знаки участников самим, не привлекая неписей.

– Гринвич занимается, озадачу, – кивнул толстяк, забирая рисунок. – Ему не так много до мастера осталось, так что, если с нынешними навыками не потянет, вложимся, качнем и наладим выпуск. А для гостей есть придумка?

– Да такой же камень, только без лапы и трещин. Драгоценные камни ни к чему, наоборот, пусть будет погрубее.

– А звукоизоляция в подвале хорошая? – поднял руку, как на уроке, авантюрист. – Я понимаю, что тут игра и свои особенности, но у меня зданий в собственности не было, не с чем сравнить.

– У строений есть свои настройки, видимые только владельцам, – откликнулся Сорхо. – Может, еще местным, не уточнял. Я выставляю исходящий из подвала звук на ноль, и ничего вне его не слышно. Звук извне аналогично регулируется. Очень удобно.

«В реале бы так», – подумала Хэйт, вспомнив вечно орущую под окнами сигналку на старом драндулете, мешающую спать на той стороне. – «О той стороне и снах… Пора бы».

Оставив друзей обсуждать мелкие детали, она скомандовала: «Выход!»

Главное ведь что? Озадачить товарищей любопытной задумкой. Выполнить то, в чем она хороша: часть художественную. А что до реализации – этим пускай занимаются озадаченные сокланы. Причем в данном случае казна клана не будет затрагиваться. Стартовые условия имеются, некие вложения готов сделать владелец Обжорки – это и ему прибыль в дальнейшем, и клану, если все пройдет, как задумано – достаток. Даже если задумка с треском провалится, база своя для кулачных боев всяко пригодится. Статы на дороге не валяются.

«Это я удачно заглянула», – похвалила себя девушка.

– А-а-ах, какие краси-и-ивые белые ко-осточки! – почти на ультразвуке тянула Хеольвия, босс-баньши. – А-а-ах, какая краси-и-ивая алая кро-овушка!

– Погодите, не добивайте! – увещевала компаньонов Хэйт. – Мне нужно ухватить этот блеск безуминки в мертвых глазах.

В новый игровой день, как не трудно догадаться, их группа снова пошла по подземельям. Кроме оформления новых альбомов, прокачивали питомцев. Их стало больше: под ногами Кена крутился «маленький Кат Ши» – дух черного котенка, названный Шивой. Лучник периодически направлял малявку цапнуть какого-нибудь подранка, чтобы тот побыстрее рос.

Массакре рассказала, что выкупить все пять «изделий Фаберже» клановые ресурсы не позволяли, и она сосредоточилась на борьбе за два «вместилища для притяжения души неведомого существа». Успешно, хоть и дорого, около тридцати тысяч золотых за два невзрачных яичка пришлось отдать.

Барби из своего яичка получила детеныша серпарда: существо с телом и головой кошки, но с шеей длинной и гибкой, как у змея. Рэй угорал над приятелями, мол, даже игра намекает, что им суждено холить и лелеять кошачьих. Был крыт в неизящной форме на заявление о том, что первый будет в очереди на котенка, когда эти котэ подрастут и их можно будет скрестить. Каких только методов скрещивания, в основном межвидовых и технически сложно выполнимых, ему не порекомендовала орчанка. От всей своей широкой орочьей души, с чувством, с толком, с расстановкой давала советы Барби.