Карина Вран - До самого пепла [СИ]

«Он, теперь точно он», – с облегчением выдохнула Вероника.

И зачисление на счет в этот раз не вызвало в ней смущения. За моральный ущерб с Людмилы Львовны она бы и большую сумму не постеснялась принять.

Еще одно крылатое испытание ждало по ту сторону виртуальности. Дракон Двенадцатого Часа.

Детеныши дракона, рядовые мобы, с которыми дрались по пути, оказались не так уж страшны. Да, иммунитет к магии огня, земли, воздуха. Сниженный урон от заклинаний прочих стихий. Да, чешуя цвета умбры такая плотная, что пробить ее сложно. Уязвимые места у них все же имелись: глаза, точка под нижней челюстью, по точке под каждым крылом.

Дракон «взрослый» – в кавычках, потому как в сравнении с лавовой драконицей эта особь проигрывала по всем статьям и характеристикам – от детенышей отличался размером, баром здоровья и еще более плотной чешуей.

Чувствительный урон он получал только от критических ударов или от ударов по уязвимым точкам. Лучше всего, когда одно совмещалось с другим (и «крит», и в «уяз»). Барби с Маськой ему скорее «щекотали пузико», как в печали выпалила гномка, чем реально вносили «дамаг».

Дракон не гнушался магии. Он поплевывал огнем, бесформенными гудящими сгустками пламени. Для полноценной струи огня, чего от него ждала с опасением группа, видимо, не вышел уровнем мини-босс.

Вместо струй он вызывал камнепад, причем куда более мощный, чем могла организовать Хэйт. Во время камнепада от Дракона Двенадцатого Часа с потолка камушки сыпались размером не с вишенку, а со среднюю дыньку. Камнепад охватывал весь зал, возможность укрыться не предусматривалась.

Изначально не предусматривалась. Массакре решила, что Дракону хватает «чесальщиков пузика» и соорудила небольшой навес. И стенку пристроила. И сама же первая в это укрытие забралась, чтобы не сбился случайными «плевком» или каменной глыбой призыв «големища».

В тоннеле эту махину было не призвать, там не хватало места. А в зале, да с высоченным потолком – вполне. Желательно в процессе забыть про стоимость материалов, идущих на создание громадины от инженерии.

Стоимость – это еще не все сложности. На этого внушительного голема шли, в числе прочих, редкие ингредиенты. Такие, что на аукционе появлялись далеко не каждый день (опять же, молчим и вздыхаем об аукционных ценниках).

– У нас одна попытка, – решительно сказала Мася, призвав махину. – Превосходный берилл с искрой хаоса с нашего последнего визита в Велегард больше на аук не выкладывали.

– С таких козырей заходим, – нашел секундочку для восхищения Рэй. – Проигрывать нельзя.

Хэйт перехватила взгляд Кена – в том сквозило сомнение. Предположила, что эльф предпочел бы сделать пробный заход, без убойных, но одноразовых «аргументов». Но и гному понять было можно. Столько времени угробили на это подземелье, что желание расквитаться с последним недобитым его обитателем поскорее – было более, чем объяснимо. Глава Ненависти это рвение разделяла.

…Не в меру импульсивная орчанка снова вопила что-то на грани поэзии и брани. Маленькая гномка с воинственным взглядом направляла на крылатого врага «големище». Летели стрелы, звенела сталь. Струны лютни и голос барда звучали под сводом, танцовщица превосходила саму себя в необузданности и грациозности движений.

Хэйт, как по заданной программе, активировала умения из стихии тьмы.

И отчаянно хотела плюнуть на всю эту магию, забраться в Маськино укрытие, разложить принадлежности для живописи – и писать эту битву. Не участвовать в ней, стать зрителем.

Это было неправильно по отношению к группе. Ребята и девчата выкладывались изо всех сил, рвали виртуальные жилы, проливали кровь. А ее нестерпимо тянуло к краскам и кисти…

Компромисс – вот, что требовалось.

– До раздвоения без меня, ребят, – виновато сообщила она группе. – Постараюсь управиться побыстрей.

Когда еще она сможет нарисовать всамделишного дракона в режиме боя? Сколько вообще в Тионэе драконов? И сколько из них – «урезаны», подогнаны под уровень драконоборцев?

Правильный ответ был: не важно.

Самописное стеклянное перо, подарок Стеклодува, заняло место в ее руке. Особый пергамент, который она по случаю купила в лавке всякой всячины, как ждал этого дня. Рисовать на нем что-то обыденное не поднималась рука. Для эскизов монстров из подземелий удобнее были одинаковые листы, которые потом соединялись в альбомы.

Быстрее!

Крылатый ящер, запертый в недрах горы, выгнул шею. Сейчас он взмахнет крыльями, взревет, и с потолка начнут сыпаться глыбы.

Красивый бросок Локи. В раскрытую пасть летит дымящийся ядовитой зеленью снаряд… Ударяется о сомкнутые зубы, падает, катится в сторону.

Барби впихивает дымовую пакость под брюхо Дракона. Уворачивается от удара лапой, от летящей сверху глыбы. Закрывается щитом, чтобы не попасть под град из летящих камней. Ревет похлеще того дракона.

Красивыми пируэтами и па уходит от каменюк демоница. Вал успел спрятаться под навес до того, как потолок начал падать обломками.

Рюк ныряет под приподнятое крыло. У него секунд десять, не больше, до того, как крыло хлобыстнет о чешуйчатый бок. Девять, восемь…

Огневой плевок в сторону гномы. «Големище» подставляет верхнюю конечность под удар. Из режима невидимости взрывается искрами Рэй: Дракон после «плевка» замер на мгновение, открыл такой удобный доступ к уязвимому месту под челюстью.

…Хэйт так и тянет сказать: под клювом. Улыбку никак не сдержать, хотя момент не особенно подходящий…

Хрустальное перо сверкает. Переносит на пергамент драконью мощь.

Резко бьет лапа, сжимает в когтях свою жертву. Монк отвечает полупрозрачным щитом и столбом света. Рык Дракона, рык Барби. Рэя швыряют в сторону, каким-то чудом он жив после хвата, сжатия, полета и удара о стену.

Автор чуда скромно накинул на «летуна» регенерацию. И выдал слабенький, но массовый исцеляющий ветер. Камнепад прошелся по многим, и общее лечение весьма кстати.

Голем завершил замах. Он силен, но неповоротлив, потому «козырь» из него средненький. Конечность шедевра инженерии бьет в чешуйчатую грудь. Удар даже со стороны выглядит страшным. Крылатый ящер пятится, а после – взмахивает обоими крыльями. Барби, Маську, Локи сносит порывом ветра. Собирает в компактную кучку, начинает подтягивать ближе к Дракону с каждым новым взмахом.

Новый рык. Страшнее, громче прежних. Результативнее: Ненависть замирает на местах, где кого рык застал. Рык и ошеломление, полученное впоследствии. «Плевок» перед собой. По всем троим, что так неудачно попали под драконью «притяжку».

Очищающее пламя!

Перо – в инвентарь, пергамент – на пол свободным падением. Почему на пол, не в инвентарь? Пальцы спешат к пиктограммам, помеха – незавершенный рисунок – отбрасывается, чтоб не потерять и доли секунды.