Карина Вран - До самого пепла [СИ]

– Убить, – коротко скомандовал Монк, подразумевая вовсе не Гултака. – Весь урон в жертву. И дальше по меткам.

Над вражескими головами стали появляться привычные по аренам метки, от единицы и далее. Ни одной из этих меток не загорелось над головой босса.

– Лучшее решение, – согласился с мнением монаха Кен. – Убрать «батарейки», и больше не отвлекаться на них.

– Тогда он будет тянуть кровь из нас, – возразил Локи. – В чем разница?

– Он не может ошеломлять нас постоянно, нон-стоп, – выпуская стрелу за стрелой, ответил эльф. – Такая механика противоречила бы игровой логике. А своих ему не надо контролить. Нам же не придется делить урон.

– Перевожу: будет больно, но вы крепитесь, – фыркнул Бигбир. – А, нам не привыкать. Легко не бывает, вся эта игра – про боль.

– Фликс, нужен тотем трепета, – прикрикнул Сорхо.

– Шеф, обижаешь, – прогудел шаман. – Трепет, иллюзия и громобой стоят.

Когда орк в первый раз ставил свои тотемы, Хэйт не без любопытства поглядывала на процесс. Шаман извлекал из воздуха (инвентаря) маленькие палочки, дул на них, что-то нажимал (из пиктограмм перед собой), а затем бросал на землю. Там, где палочка падала, «вырастало» обструганное полешко с подсветкой.

Трепет – зеленый тотем трепета – повышал вероятность устоять под воздействием негативых эффектов, таких как: оглушение, ошеломление, страх, паралич. Не на сто процентов, на текущем владении умением трепет давал десятипроцентную устойчивость всем союзникам в радиусе тридцати пяти метров.

Прежде, до трепета, в самом начале боя, когда было неясно, чего от босса ожидать, на месте тотема трепета стояла другая деревяшка, вся усыпанная яблоневым цветом – тотем цветения. Это полешко добавляло по двадцать пять хп и десять мп каждые пять секунд всем союзникам в радиусе действия. «Тыблоньку», так обозвала полешко Барби, как наименее важную, и заменили на трепет после массового ошеломления.

Иллюзия повышала шансы уклонения, парирования и блокирования ударов (распространялось действие только на физический урон) на пять процентов. Бонус тотема иллюзии развивался до двадцати пяти на мастерском уровне владения умением. Полешко иллюзии светилось голубым.

Громобой – тотем цвета бордо – повышал урон союзников по существам-гигантам (не только великанам, но и всем большим существам, от горных троллей до драконов) и по существам сложности «босс». Этот тотем был улучшен Фликсом до «ученика» в уровнях владения и давал прибавку в десять процентов ко всем ударам, как физическим, так и магическим.

Задание: Дело всей не-жизни – обновлено.

Членов банды Кровавого Гултака уничтожено: 100/100.

Рядовые бандиты повержены! Сразите главаря банды.

Голова Кровавого Гултака: 0/1.

– Сущая безделица осталась, – фыркнула Мася, когда от прихвостней Гултака остались одни воспоминания. – Пустяк.

Босс бесновался, ревел и атаковал всех подряд, до кого мог дотянуться клинком. Сорхо со своими кулинарными провокациями как мог, отвлекал на себя внимание громилы. Гултак на каждую новую провокацию разворачивался к стражу, выписывал тому один-два удара и снова начинал махать мечом во все стороны.

На втором ошеломлении успешно сработал тотем: Рэй и Гринвич не подверглись воздествию.

– По фляге, – коротко предложил кинжальщик.

Лучник поддержал инициативу. Парни даже вдвоем оказались куда менее эффективны, чем одна мелкая фея, но все же не дали уроду выхлебать всю емкость до дна. Выбили фляжку из ручищи на четверти заполнения шкалы крови.

Гултака это взбесило настолько, что он даже лапу свою за кровотянущими «ниточками» не выставил, сразу погнался за юрким убийцей.

– Теперь хоть понятно, зачем держать в живых свихнувшихся рабов, – вставил свой комментарий Локи. – Я все думал: нафига? Кормить же их надо. Траты. Безумца к труду не приставить. А кровушки сцедить вполне реально.

– Урода бей, не болтай, рациональный ты наш, – сердито фыркнула Барби.

– Я бью, – подтвердил очевидное авантюрист. – Одно другому не мешает.

Из-за классовых бонусов на эффекты разных алхимических и не только штуковин, инвентарь Локи под завязку загрузили разными ядами, кислотой, жидким огнем и так далее. Если вдруг все израсходует, неподалеку стояла Мася, с ее почти неисчерпаемыми запасами. Авантюриста, к слову, тоже вооружили арбалетом, чтобы мог не идти на сближение с опасными противниками, и все время держал дистанцию. Арбалет, как пояснила Маська, самый «нубский», простенький, по минимальным требованиям характеристик. И те (характеристики) были добраны в схватках «реал-мода» и тренировках Хель.

Чародею не досталось арбалета, он пока не дотягивал по статам. И потому остался прикрывать «дискотеку».

Они все били, выкладывались по полной. Лекари, что называется, «потели». Даже те раны, что вскользь наносил Гултак по чуть зазевавшимся игрокам, сшибали с них не меньше трети здоровья.

По щиту Сорхо уже змеились трещинки: как ни вертелся трактирщик, выставляя плоскости, удары Гултака «выгрызали» прочность щита. И других предметов экипировки, на которые приходились удары двуручником. У Гринвича уже вышли из строя сапоги, потому как он дважды уходил кувырком от атаки, и дважды ловил скользящий удар подошвами. Два попадания (оба не в полную силу) – минус «боты».

– Справимся, – уверенность в голосе Монка передалась остальным. – Сорхо, отрабатываешь шикарно.

– Вашими молитвами, – хохотнул страж-толстяк.

До половины здоровья Гултака доводили медленно, упорно, зато без жертв (если предметы экипировки не считать) со своей стороны. Затем босс добавил к действиям новое «развлечение»: он выставлял перед собой двуручник на манер копья в рыцарском поединке и мчал на бешеной скорости к выбранной цели. Все, кто попадался Гултаку на пути забега, отлетали и падали на пол.

Похож при этом он был даже не на коня, которого на скаку остановить не смогла даже Барби, а на гиганского дикого кабана в разгоне. Удар, наносимый после забега, был страшен. Он опрокидывал и ошеломлял выбранную цель, а после, если не хватало первого удара, наносил удар добивающий.

Счастливый случай: первый разгон босса совпал с завершением песни барда. Той, где поэт не дотянулся до уровня богов, но сумел тронуть вечность… Сферы неуязвимости закрыли весь рейд – и поверженного Гултаком Бигбира.

Босс не стал задерживаться, помчал обратно, на зов кулинарных провокаций. Друид же, покряхтывая, поднялся – с десятью процентами здоровья.

На второй и третий такой забег Хэйт с Масей целенаправленно активировали бонусы колечек. Сферу неуязвимости можно было применить к любому союзнику, главное, сделать это вовремя: срок действия сферы исчезающе мал.