Дмитрий Смекалин - Господин маг

Мстислав Васильевич Петиных восторгов не разделял и Спросил пятившегося перед ним Стасова хмурым голосом:

- Что там с Владимиром случилось?

- Ничего серьезного, Государь. Споткнулся о ступеньку, упал. Наверное, голова закружилась. Что при его образе жизни совершенно неудивительно.

- Откуда знаешь, что ничего страшного? Ты же не целитель.

- Родзянка успел передать.

- Что передал? Давай подробности!

Возникла небольшая пауза. Петя понял, что ничего опричнику Родзянка не передавал, а фантазировать тому не хочется. Мстислав Васильевич вполне может и лично своего целителя расспросить.

- Позвольте, я отвечу, - Сам не понимая, как он на такое решился, Петя влез в разговор: - Я хоть только кадет третьего курса Академии, но как раз целитель, и со своего места все успел рассмотреть.

Если Государь и удивился, то виду не показал:

- Ну, говори.

- У его светлости случилась небольшая закупорка энергетических сосудов головы. Это вроде тромба, но на энергетическом уровне. И гораздо менее опасно, так как тромб был совсем небольшой. За несколько минут должен был и сам рассосаться, а если его превосходительство Родзянка проблемное место силою "жизни" прокачал, так и сразу бы все в норму пришло. Думаю, он так и сделал, просто я этого уже не видел. Его превосходительство опричник Стасов велел быстрее сюда идти. Но я уверен, что с князем уже все в порядке.

Сделав крохотную паузу, Петя решился добавить:

- Разве что при падении Владимир Васильевич себе лоб о ступеньку разбил, но это - травма пустяковая. Это и я бы в момент исцелил, а уж господин Родзянка - тем более.

- Лоб, говоришь, разбил?

Еле заметные оттенки интонации Великого Князя все больше убеждали Петю, что с братом тот не слишком ладит.

- По-моему только лоб. Зубы, вроде в стороны не брызнули. Хотя ступени там каменные.

Государь изволил слегка улыбнуться:

- Лоб, это ничего. Лоб у него покрепче камня будет.

- Я обязательно передам Мосолову, чтобы проверил, - Перехватил разговор Стасов: - Вдруг, какая ступенька разболталась...

Великий Князь некоторое время помолчал, после чего повернул свой пронизывающий взгляд на опричника:

- Твоя работа?

- Как можно! Мы с Родзянкой и этим юношей в совсем противоположном краю прихожей в это время стояли. И магия никакая не применялась. За этим, сами знаете, следят строго. Причем не только мои люди, но и гвардейцы. Да и среди гостей много одаренных.

Мстислав Васильевич некоторое время посверлил Стасова взглядом, потом слегка усмехнулся и перевел его на Петю. Выражение лица у него при этом снова было каменным. Вот и пойми, что он этой усмешкой сказать хотел...

- Кто таков? Представься.

За Петю ответил Стасов:

- Птахин Петр Григорьевич, из мещан города Песта. Сейчас - кадет третьего курса магической Академии Баяна, специализация - целитель. Проходил этим летом практику в Тьмутаракани и вместе с младшим Паленом принимал участие в захвате судов, пытавшихся нарушить блокаду города Томы.

- Судов и магов?

- Так точно.

Больше Государь ничего не сказал, и никаким образом не выразил своего отношения к услышанному. Просто развернулся и ушел.

Только тут Петя заметил, что был Великий Князь не один. Снаружи двери на балкон его ожидала целая толпа свитских, которая теперь ломанулась за ним следом.

Интересно, они тоже все слышали? Почти наверняка. Не просто так же они за Государем ходят.

Кстати, не только они появление Великого Князя на балконе заметили. Внизу уже тоже народу полно, и все стоят, задрав головы. На балкон смотрят. Но с уходом Государя отмерли и возобновили свое, внешне хаотическое, движение. Хотя в их сторону нет-нет, да и погладывают. Причем, преимущественно именно на Петю смотрят. Или ему это кажется?

Сам он сделал несколько дыхательных упражнений и более или менее спокойно стал наблюдать за действием внизу. Отметил, что гости, как по команде вдруг отхлынули, освобождая проход посреди зала, как давеча в приемной перед Владимиром Васильевичем. После чего стали склоняться в поклонах и книксенах, образовав что-то вроде "бегущей волны" по мере прохождения Государя. Тот тоже иногда чуть наклонял голову. Не каждому, чтобы не стать похожим на цирковую лошадку (* В реальной истории - не слишком уважительное прозвище последней русской императрицы Александры Федоровны, за ее манеру при выходе в народ, без перерыва кивать всем головой, качая большими перьями на шляпке), но обозначая, что приветствия в свой адрес он заметил.

При этом музыканты на противоположном балконе наигрывали что-то торжественно-оптимистичное. Не гимн, но вполне подходящее к случаю. Громкость тоже была в самый раз. Не оглушала и даже не мешала разговорам, но создавала фон и настроение.

С другой стороны образовавшегося прохода внезапно появилась вся компания Тьмутаракенцев. Пален с Хилковым во главе, сразу за ними - Елизавета Константиновна под руку с сыном, чуть отступя - несколько морских пехотинцев, между которыми шли османские маги. И Мышкин с Макаровым в качестве замыкающих. Петя невольно усмехнулся. Его место, наверное, в самом конце было бы. Откуда Государя, практически, не видно. А он на балконе, можно сказать, личной беседы удостоился. Не совсем понятно, правда, в качестве кого. Внизу-то все отличившиеся в блокаде города Томы собрались. Впрочем, о его роли в этой кампании Великому Князю, как выяснилось, известно. Так что даже хорошо, что он наверху, а не внизу.

Пален что-то негромко сказал Государю. Петя не разобрал что. "Обострение чувств" на себя, что ли, навесить? Или ну его? В принципе, о чем они могут говорить, все понятно. А от неприятных ощущений от режущих слух звуков и слепящих глаза бликов света потом сразу не избавиться. Не говоря уже про запахи, которые снизу и так нос забивают от смешения различных духов и притираний.

В отличие от графа, Великий Князь заговорил не то, чтобы громко, но поставленным голосом. Так чтобы все собравшиеся его слышали:

- Молодцы. Хвалю. Вы, граф, и вы, князь, вместе со своими людьми достойно защитили интересы нашего Великого Княжества в Тьмутаракани. Ну, давайте, хвастайтесь.

Граф Пален приосанился и одновременно поклонился. Как это ему такое сотворить удалось? Петя невольно восхитился.

- Государь! Позвольте представить вам всех важнейших участников Томской блокады, - Теперь голос Тьмутараканского генерал-губернатора тоже был слышен во всех уголках зала.

Петя про себя удивился: супруга тоже участник блокады? Или она Государю уже давно представлена?

Оказалось, Великому Князю она хорошо известна, но, к Томский событиям имеет непосредственное отношение. Супруга поддерживала, очень ценные советы давала и замечательного сына воспитала. В общем, целый панегирик Елизавете Константиновне выдал. Зачем? В "кавалерственные дамы" ее метит? Или так принято? Непонятно.