Алакей Близнюк - Четвертый перст

Видимо хочет глянуть на письмо. Дал ему письмо, ничего другого мне не оставалось. Тот в свою очередь его аккуратно взял и начал вертеть в руках. Текст он не читал, как я заметил, даже не взглянул на него, война интересовала печать, которая была внизу письма. Он внимательно его осмотрел, потер ногтем, даже понюхал. После еще пары процедур, назначение которых я не понял, он отдал мне письмо и кивнул головой на дверь, мол проходи.

Делать нечего, тем более что кое какой досмотр я прошел и меня одобрили, так сказать. Постучавшись, и не услышал ответа я вошел. Войн даже помог мне быстро закрыть за собой дверь, а то она была слишком тяжелая и я ее медленно закрывал. Внутри был полностью украшенный кабинет, без окон и с большим сейфом в конце кабинета. По обе стороны от двери стояла куча книжных шкафов, где были разного рода папки с документами, то тут, то там были разбросаныбумажка, или папка была настолько туго ими набита, что листочки вылазили из него и готовы были полететь на стол. Бардак, одним словом.

За столом восседала грандиозная фигура. Как этот человек дошел до этого кресла, и как ему не мешает стол? Черт, он, наверное, весит под две сотни килограммов, если не больше. Я таких людей видел только по телеку в американских программах по ожирению, а тут вот он, собственно персоной.

И тут меня проняло. Запах пота пробился мне в ноздри, и я начал вдыхать спертый воздух кабинета.

— Здравствуй уважаемый господин. — я моментально согнулся в глубоком поклоне. Из глаз потекли слезы, едкий запах застиг меня врасплох. Так вот почему воин так быстро закрыл за мной дверь, причем как можно плотно, что бы не было ни одной щелочки.

— Ну проходите, коль пришли. По какому вопросу? — жирдяй лениво сидел на стуле и пялился в потолок. Было такое чувство, что ему больше интересен резьба на потолке, нежели я.

— Меня прислал Брайн ол Рэйли. — положить письмо на стол стоило больших усилий, у самого стола запах был очень насыщенным, хоть я и пытался дышать ртом, это мне не помогало, запах пробивался через ноздри. Как только я положил письмо, то сразу сделал пару учтивых шагов назад, стало полегче, но не совсем.

— Что? — заверещал жирдяй. — Это хамло? Да как он посмел! Что бы я его имени больше не слышал в своем кабинете! — тело так дергалось из стороны в сторону, что стул жалобно скрипнул по тяжелой туше господина Латэша Крауса и возможно я буду свидетелем падения титана.

Жирдяй тяжело дышал и что-то шипел под нос, при этом зло поглядывая на меня. Его руки мяли бумагу на столе и нервно сжимались и разжимались, будто он мысленно душил Брайна. Черт, да я согласен с ним. Теперь понятно, почему Брайн с утра был в таком хорошем настроении, с самого утра он заходил к казначею и получил не только свои деньги, но и хорошее настроение. Высказать все, что о надумает о жирдяя, это как манна небесная, тем более что человек он конфликтный. А теперь, плоды его хорошего настроения пожинаю бедный я. Ну почему я вечно попадаю под разборки Брайна и огребаю вместо него?

Черт, а бумага то элитного класса, я такую у гномов видел, стоит бешеных денег, я же вынужден покупать ту, что похуже, благо жена там хоть и приличная, но по моему маленькому карману, да и у Брайна удалось приличную кипу стырить, для «рабочих» целей.

— Слушай ты, отброс. Передашь этому безземельному барону, что я, Латэш Краус, никогда не забуду его оскорбления, и месть моя будет страшна! — от захвативших эмоций жирдяй даже привстал с кресла, отчего миазпы спертого воздуха качнулись в мою сторону и слезы начали наворачивать на глазах.

— Понял вас многоуважаемый господин. — согнувшись в глубоком поклоне, сказал я, после чего выпрямился и продолжил сверлить жирдяя безучастным взглядом.

Если я не получу своих денег из-за Брайна, то я ему спалю кабинет. Нет, тогда пострадает мой. Я ту голову непонятной животины обрею, которая висит у него над столом, по центру комнаты. Тогда он поймет, что я расстроен.

— Ха — ха — ах. — залился в диком хохоте жирдяй. — Отлично, так и передай ему, чтобы у него слезы из глаз полехли. — Ха — ах — ха. — снова залился в диком приступе меха.

Латэш еле-еле смог что-то чирикнуть на том письме, что я ему принес и скомкав его, кинул на ковер, перед своим столом. Я на интуитивном уровне понял, что денег мне тут не выдадут, поэтому резко подскочил к бумажке схвати ее и не прощаясь вылетел за дверь.

Глубокий вздох и выдох, вздох и выдох. Талл, все еще воняет! Тело передернуло от отвращения. Если пропахла одежда, то придется лишний раз стирать, а я этого не хочу.

— Хоть вентиляцию какую поставили. — тут я глянул на стоящего война у двери. — Сочувствую тебе, надеюсь, что скоро ты отсюда свалишь подальше. — махнув его перед лицом подписанной бумажкой, воин кивнул на другу соседнюю дверь, менее грандиозную, но тоже обитую железом.

Табличка на двери была самой обычной, без каких — либо изысков, на ней было написано казначей и ничего больше. Видимо, что этот жирдяй по собственной инициативе решил добавить туда свое имя. Так, собрался. Надеюсь, тут будет обычный человек, без каких-либо выкидонов. Я уже хочу получить свои чертовы деньги, а не проходить четвертый круг ада, проверяющий меня на прочность.

— Приветствую. Можно? — постучавшись, я заглянул в дверь.

— Проходите. Давайте бумажку.

Я протянул скомканную бумажку человеку, сидящему за самым обычном столом, в самом обычном кабинете, без каких — либо излишеств. Мужчина принял от меня бумажку, лишь немного скривившись, когда увидел, в каком состоянии была бумажка и не более. Ему было полностью пофиг. Плевать на меня и на фамилию человека, написанного в письме. Фух, вот так бы всегда.

— Подпись ставить умеем? — деловито поинтересовался мужик, после того как прочитал письмо и взяв в руки увесистую книгу, которую сложно даже поднять.

— Да, конечно. — тот лишь удивленно взглянул на меня, но больше ничего не сказал. Уткнулся в книгу, делая записи, видимо подбивает дебет — кредит.

— Вот тут поставить подпись. — клерк с натугой развернул книгу ко мне лицом и тыкнул пальцем в последнюю строчку, то и так было понятно, мог бы и не тыкать туда, как умалишенному.

Чиркнув в книге, я наконец — то получил свои заветный монеты. Считать я не стал, было видно, как скрупулезно все высчитывает клерк. Я быстро все смел себе в карман и попрощавшись дал деру оттуда, будто за мной гналось стадо кабанов — убийц.

— Как же хорошо! — потянувшись, улыбнулся я, стоя на входе в ратушу и наблюдая за прогуливающимися парочками под фонтаном и думал о своей судьбе.

Центральная площадь была не полностью забита народом, обычно тут ездят кареты и гуляет молодежь аристократии. Для последних это что-то сродни показать себя народу. Как я смог понять, то это место, что-то сродни местного подиума, где только — только вступающие в молодую жизнь аристократы и сыны торговцем показывают себя перед публикой. Тут же ошивается весь молодняк города, гулять по центру и обсуждать окружающих было одним из методов времяпрепровождения. Если молодежь в мое время сидит в телефонах, то тут им приходится придумывать разные забавы, дабы не застрелиться со скуки.