Дмитрий Смекалин - Господин маг [СИ]

Хотел приступить к выполнению плана прямо за обедом, но пришлось идти за стол к Палену. Тот уже был в офицерской кают-компании и помахал рукой, подзывая Петю. По пункты можно же в произвольном порядке выполнять? Вот Петя и стал расспрашивать про блокаду. Что это такое и с чем ее едят.

— Сам, что ли не знаешь? Разослали ноту в посольства стран, купцы которых торговые дела с османами ведут, где предупредили, что городу Томы объявляется блокада, и отныне в его порт заходить нельзя. Подождали две недели и теперь пришли блокаду реализовывать. Пока местный бей все наши суда не отпустит и компенсацию не выплатит, будем суда отсюда разворачивать.

— А если упорствовать будет?

— Хорошо бы. Тогда можем суда в качестве призов брать. Или вовсе в порт наведаться и шороху там навести.

— Но это же война?

— Совсем ты темный. Война и блокада — разные вещи. Местный бей — совсем зарвался. Стал наших купцов обижать, суда конфисковал по надуманным поводам. Так можно ноты протеста в Порту до второго пришествия слать, а как блокаду введем, придется реагировать. А компенсацию — призами наберем. В блокаде главное, чтобы были силы ее осуществить, а объявлять ради такого мелкого инцидента войну, никто не будет. (*В реальной истории именно так и было до 1907 года, когда была принята Конвенция об учреждении Международной Призовой Палаты. После этого война все-таки стала обязательным условием введения блокады).

— И Государь решил бея наказать?

— Слишком мелкий вопрос, чтобы Государя беспокоить. Суда из Тьмутаракани шли, вот батюшка вместе с командующим флотом и решили Томы блокировать. Заодно новые мины в деле испытать.

Как же просто решаются вопросы войны и мира! Хотя, государь должен быть в курсе. Если не конкретной блокады, то общей обстановки. А Пален-старший реально большой человек. Генерал-губернатор крупнейшего торгового и военного порта на южном море, фактически, наместник всего Юга Великого Княжества.

Однако, Виктор что-то слишком уверен, что настоящих сражений не будет. Вот Петя бы на месте злосчастного Томского бея свой флот на помощь вызвал бы обязательно. Или Пален, наоборот, в бою отличиться надеется? Легкомысленно. Пете личная благодарность Государя посмертно совершенно не интересна.

Но, хотя бы с обстановкой понятно стало. Хоть она и не радует.

К капитану или старпому Петя подходить не пытался, поели они быстрее него (Пален отвлекал) и быстро ушли по своим делам. А Виктор стал раздражать. Делать ему, видимо, совсем нечего, вот и требует, чтобы его разговорами развлекали. Пришлось посоветовать ему слетать на разведку. Томы, вроде, где-то совсем рядом должны быть. Вот и разведает, что за суда в порту стоят, а если повезет, то и нарушителя какого заметит.

Идея была воспринята с энтузиазмом, и Петя получил задание бдить, и если что, прикрыть его от капитана. Тому совсем не хочется, чтобы начальничий сынок собой рисковал. И понять его можно.

Вернулся молодой граф часа через два, весь горя энтузиазмом. Оказалось, в порту одно военное судно имеется. Тоже крейсер и чуть ли не больше, чем "Князь Михаил". Теперь Виктор рвался снова туда лететь и попытаться крейсер потопить.

— Зря я в обычной одежде полетел, — Сокрушался он: — Иначе сразу бы под воду полез.

— И что бы ты там делал? — Удивился Петя: — Дырку в днище бы ковырял? Так оно, поди, медными листами обито.

— Это ты прав, — вынужден был признать Пален, демонстрируя, что здравый смысл он все-таки не растерял: — Под водой "водяные лезвия" плохо работают. А "буром" большое отверстие не просверлишь. Надо мину взять, а лучше пару. Больше не донесу. Но если их крейсеру под брюхо засунуть, да еще в разных местах… Поможешь мне мины незаметно взять и к борту подтащить. Они недалеко от лазарета лежат.

Соседство мин с предполагаемым рабочим местом Петю не обрадовало, хотя, на крейсере, наверно, куда ни плюнь, в какой-нибудь склад боеприпасов попадешь. Но ведь как-то же военные суда бой ведут и не взрываются?

Но Виктора надо от идеи отговаривать. Черт с ним, что погибнет, Петя потом под трибунал пойдет, как соучастник.

— Подрываться вместе с крейсером будешь?

— Ерунда, щиты потолще сделаю, да и сам отплыть успею, мины же не сразу подорвутся. Я же не руками по их взрывателям стучать буду. Заведу поглубже, и дам всплыть. Представляешь, какой подвиг будет!

— Только потом доказывай, что это он на твоей мине подорвался, а не на собственные защитные поля налетел. Они, небось, перед гаванью уже установлены.

Последний аргумент, неожиданно, был воспринят серьезно:

— Да, завистников у отца много. Придется все-таки к капитану идти.

Отлегло. Капитан должен это начинание на корю пресечь.

К сожалению, вышло по-другому. Скорее всего, Петя совершенно специфику военно-морской службы не понимает. Капитан внешне остался спокойным, но созвал совещание. И выяснилось, что идея потопить крейсер османов в порту Томы ему самому очень нравится. Только сделать это надо тихо, не подводя остальную эскадру. Ночью и силами одного минного катера. На котором к тому же пойдут оба мага в качестве усиления. Пален, чтобы, как маг воды, прощупал минные поля и нашел в них проход. А Петя — просто как целитель на всякий пожарный. Ведь если что пойдет не так, удирать придется под огнем, и вполне могут быть раненые.

— К тому же, вы говорили, что у вас аурный щит крепкий. Вот, можете на пару с товарищем мину шестом подсунуть. Заодно повод представить вас к награде будет. Надеюсь, не возражаете?

Возразить Пете было очень даже много чего, но он не решился это делать. У Палена глаза горят, офицеры трусом ославят. А так, может, медальку какую дадут. Но… слов нет.

В результате, как только стало темнеть, один носитель — знакомый Пете "Князь Константин" — бодро направился в сторону невидимого пока берега, увозя с собой обоих магов. Причем и капитан Фонтобин, и старпом Соловьев восприняли это чуть ли не как извинения со стороны Макарова за то, что целителя к себе забрал. Что же все так в бой рвутся-то? Петя бы с удовольствием обошелся, а ему, кажется, завидуют.

К порту подошли, когда уже совсем стемнело и на малой скорости, чтобы не шуметь. Спустили минный катер. Тот, который для ночных операций, тихоходный. "Гридя" называется. Это не от слова "ходить", а от младшего дружинника. Мичман явно нервничал, вот Пете и пояснил. Бодро снарядили целых три шеста и отправились. На подвиг. Во, влип.

Шли, действительно тихо. И без проблем. Как определил Виктор, мины, действительно были, но сидели глубже, чем осадка у катера. Крейсер и носители бы сразу подорвались, а они проходят. Главное, винтами не слишком шебуршать, чтобы от колебаний воды взрыватели не сработали. Впрочем, маг воды здесь, как он сказал, посильную помощь оказывал. Стоял рядом с рулевым и правил маршрут. А пару мин даже вызванным течением с курса отодвинул. Когда совсем близко осталось, он же над водой туман поднял, так что подобрались незамеченными.