Дмитрий Смекалин - Господин маг [СИ]

Где-то в глубине души Петя понимал, что ведет себя совершенно неправильно. Спорить с куратором да еще жаловаться на него в присутствии посторонних для кадета недопустимо. Но от мрачных перспектив и собственного бессилия, наложившихся на физическую и моральную усталость, он просто потерял контроль. Над собой и событиями. Если бы мог дотянуться, он бы сейчас Левашову еще и в морду врезал, но между ними был довольно широкий стол. Так что бунт у него вышел только словестный.

Что собирался ответить куратор, осталось неизвестным. Ректор, долго сидевший так, как будто его здесь нет, взорвался:

— Вон отсюда!!!

Кому это адресовалось, уточнять не требовалось, так как Петю подхватило порывом ветра и вынесло за дверь, которую очень ловко успела распахнуть Наталья Юрьевна. Толчок был настолько силен, что кадет пролетел всю приемную и врезался в противоположную стену. По которой и сполз на пол.

Следом вылетела еще одна воздушная волна. Теперь со звуком:

— Приказ и предписание получите у Ливановой. Отъезд завтра.

Дверь закрылась. Наверное, Наталья Юрьевна постаралась. Но голоса из-за нее продолжили доноситься. Похоже, их никто не сдерживал, а воздушные барьеры, препятствующие распространению звука, ректор просто забыл поставить.

Чуть поколебавшись, Петя решил дальше никуда не идти. Все равно, за бумагами придется сюда возвращаться, а пока можно послушать, о чем в кабинете спорят.

— Левашов! — Громыхнул ректор: — Что это был за цирк?!

Тот, видимо, попытался ответить, но был прерван:

— Не сейчас! А завтра с утра жду вас с рапортом.

И уже другим тоном:

— Что с грифонами?

— Птенцы вполне сформированы, — Это уже Наталья Юрьевна: — Птахин верно доложил, самая трудная часть работы выполнена с опережением графика. И его вклад был значительным.

Петя горько усмехнулся. Приятно, что хоть помощница ректора оценила его по достоинству. Жаль, на поездку это не повлияет.

Тем более, что красавица-магиня добавила:

— Думаю, с дальнейшим выращиванием птенцов справятся и аспиранты. Участие Птахина больше не является необходимым.

— Кадет в волевой магии оказался лучше аспирантов? — Вопрос задал Стасов.

— Да, ваше превосходительство, Птахин обладает уникальным магическим зрением и очень хорошим контролем.

— Какого разряда он достиг?

— Пятого. Выше уже вряд ли поднимется, но, учитывая его начальные данные, он добился неплохого прогресса за время обучения.

Характерно, что на вопросы опричника отвечала Наталья Юрьевна, а не куратор курса.

Судя по всему, на это обратил внимание и ректор, так как снова подал голос:

— Левашов, вы поняли? Жду ваш рапорт. И постарайтесь до завтра больше ничего не напортачить. Похоже, придется лично у вас на курсе порядок наводить. А пока — свободны!

Петя отошел от двери в кабинет и прислонился к стене, приняв независимый вид. Вовремя. Левашов быстрым шагом пересек прихожую, обжег его ненавидящим взглядом, но ничего не сказал и скрылся в коридоре.

Птахин снова обратился в слух. Но ожидания не оправдались. Из кабинета вышла Наталья Юрьевна, села на свое место и жестом показала кадету подойти к ней ближе:

— Что это с вами Петр Григорьевич? Я вас не узнаю. Устроили безобразную сцену, расстроили Александра Васильевича. Вы же должны были понимать, что решение уже принято и ваш демарш ни на что не повлияет. Только мне работы добавили, приказ по вам готовить. Хотя, пожалуй, не буду спешить. Пусть Левашов сначала рапорт представит. Так зачем все это было?

Непонятно, что больше повлияло на Петю, удар о стенку, подслушанные разговоры или проход явно потрепанного Левашова, но накатившая было паника его отпустила. Нет, он не перестал бояться поездки к деду Ульратачи, совершенно не желал погибать и с обращением с собой, как с вещью, был категорически не согласен. Однако появилась решимость бороться до конца при любых обстоятельствах и искать варианты спасения. Поэтому помощнице ректора он ответил в обычной своей манере — вежливо, с доверительными интонациями и восхищением во взоре:

— Сорвался, Наталья Юрьевна. Месяц не высыпаюсь, сначала наряды от Левашова отрабатывал, потом с птенцами грифонов возился, душу в них вкладывал, а тут — такое отношение. К тому же я думаю, что никто из тех, кто сейчас к шаманам поедет, живым не вернется.

— Это еще почему?!

— Шаманы очень высоко ценят собственные жизни и в грош не ставят наши. А ехать предстоит, как я понимаю, к деду Магаде. А мы внука не уберегли.

— Он же сам из-за какого-то духа погиб, мы к его смерти непричастны.

— Во-первых, виноваты уже тем, что он у тут погиб. Наверняка опричники старому шаману давали гарантии безопасности его внука. И не обеспечили их. А во-вторых, шаманы — другие и думают не по-нашему. Брать кровь за кровь и жизнь за жизнь для них не просто нормально, а обязательно. Так что нашу делегацию Ульратачи воспримет, скорее всего, именно как компенсацию за внука. Вы, кстати, не можете сделать так, чтобы и Левашова с нами послали? Вместе погибать было бы не так обидно.

— Экий вы кровожадный! — Магиня усмехнулась: — Ваши пожелания я, пожалуй, передам ректору. Но вы напрасно волнуетесь. Уверена, гарантии безопасности для вас получены.

— Магаде они не слишком помогли. Да и наше начальство к подданных княжества что-то не очень бережет. Наш шаман-стажер убил в Академии полдюжины кадетов и одного преподавателя, но ему за это ничего не было.

— Что значит, убил?!

— А то и значит. Как вы думаете, откуда этот "злой дух" Абасы, на которого он ссылался, в Академии взялся. Сам шаман его в давилке из своего артефакта и выпускал. Я, когда вместе с ним сидел, своими глазами все видел.

— Почему не сказали?

— Сказал. Но ни Стасов, ни Родзянка на это никак не прореагировали. Думаю им сотрудничество с шаманами представляется важнее жизней нескольких магов.

— Мне не нравится что и как вы говорите.

— Так я правду говорю. Вы думаете "дух", который Шипова подрал, а потом книгу-артефакт Магаде передал сам собой здесь появился? Шаман его сам в каком-то артефакте привез. И если бы не был этот "дух" таким своевольным и не напади на своего хозяина, очень может быть, что трупов было бы много больше, мой в том числе. Ульратачи меня ненавидел и все время меня обвинял в том, что я его энергию ворую. Кстати, одного опричника с того света я вытаскивал. Потому что шаманскую магию видеть могу. Но никто мне за это "спасибо" не сказал.

— Прекращайте эти пораженческие разговоры и идите отсюда. Собираться. Поезд завтра около полудня отходит, так что будьте готовы. И про приказ — не сомневайтесь. Будет оформлен и подписан.

Из ректорской Петя отправился в город. В местное отделение Государственного банка. Где арендовал на полгода ячейку и оставил все свои облигации и часть наличных денег. Завещание писать не стал, и так ясно, кто у него ближайшие родственники. Но оставил распоряжение, чтобы в случае его смерти доступ к ячейке был предоставлен его сестре — Клавдии Григорьевне Птахиной. Но не раньше. Если все-таки удастся вернуться живым, обнаружить ячейку пустой было бы совершенно некстати.