Элис Кова - Испытание чародеев

Этот кокон одиночества сделался еще более раздражающим, когда Каллен и Ноэль подошли к ним. Не говоря ни слова, Каллен протянул Элис письмо, а затем передал второе Эйре. Он протянул руку, ожидая, пока она переведет взгляд с письма на парня, которого не видела целую неделю.

Предательский уголок ее сердца хотел что-то почувствовать к нему. Ей хотелось протянуть руки, обнять его за шею и прижать к себе. Она хотела еще раз поплакать вместе с ним, находясь в его безопасности, которую он, казалось, обеспечивал. Она хотела, чтобы он убрал волосы с ее лица и сказал ей, что все будет хорошо.

Но она не могла. Она не могла себе это позволить.

— Я знаю, о чем говорится в этом письме. На этот раз это не ловушка, — тихо сказал он, неправильно истолковав ее колебания.

— Я полагаю, это похоже на ту ночь, не так ли? — пробормотала Эйра. Она протянула руку и взяла письмо у Каллена. Последнее письмо, которое она получала от него, было в ночь жестокости Адама и началом конфликта между ними. Но Эйра уже понимала, что послание, которое она сейчас держит в руках, станет началом того, что они будут связаны, нравится ей это или нет.

Эйра развернула пергамент, узнав почерк дяди.

Поздравляю, прочитала она, пробежав глазами несколько строк написанного им текста.

— Не похоже на поздравления после всего, что случилось, не так ли? — пробормотала Элис, глядя на Эйру несколько затравленными глазами. — Другие Первопроходцы не отступили бы. Поскольку пятого испытания не было, министр и члены королевской семьи выбрали меня, основываясь на моих прошлых оценках.

— Добро пожаловать в команду, — сказала Ноэль, — собратья-участники.

Эйра посмотрела на троих рядом с ней, а затем вернулась к своему письму.

— Я полагаю, нам следует начать собираться.

На следующее утро Эйра встала задолго до восхода солнца. Она прошла по тихим коридорам Башни и оказалась в потайной комнате, в которой провела так много часов. Эйра смотрела, как сквозь маленькое окошко пробивается рассвет, и задавалась вопросом, сколько раз Адела стояла на том же месте, что она сейчас.

Эта комната принадлежала Аделе, и Эйра давно смирилась с этим фактом. Это означало, что дневники, по которым она училась, могли быть записями ее биологической матери, или Эйра ошибалась, и ее биологическая мать была потеряна во времени. Тем не менее, Эйра медленно собрала дневники, сложив их в сумку, которую принесла.

Закончив, она улучила минутку, чтобы попрощаться с комнатой, оставив ее для следующего ученика, который найдет ее.

Эйра оставила сумку в своей комнате рядом с другой и большим сундуком. Затем она спустилась по коридорам, прошла по секретному проходу и первой прибыла в комнату ожидания, обозначенную вторым письмом, которое пришло вчера поздно вечером.

Каллен прибыл вторым.

В тот момент, когда он вошел, их глаза встретились, и он остановился. Они провели долгую минуту, уставившись друг на друга. Плотное и тяжелое напряжение немедленно заполнило пространство между ними, как и накануне. Эйра искренне надеялась, что это не было новым ощущением, которое она будет испытывать каждый раз, когда будет оказываться рядом с ним.

— Ты готова? — тихо спросил он.

— Да. — Эйра посмотрела в окно. Встретившись с ним взглядом, она почувствовала себя странно уязвимой. — Я не хотела, чтобы все произошло так, как случилось, но сейчас я здесь.

— Маркус гордился бы тобой.

Эйра напряглась при упоминании имени брата.

— Давай поедем и победим, ради него.

— Мы сделаем это, — поклялся Каллен.

Эйра не уточнила, что она говорила не просто о турнире. Была затеяна еще одна игра, та, в которой она была готова рискнуть всем.

— Эйра. — Он прошептал ее имя так близко, что это заставило ее отвернуться от окна и понять, что он стоит перед ней. — Я знаю… ты и я… мы…

— Мы что? — Эйра посмотрела на него, оберегая каждый нежный уголок своего все еще кровоточащего сердца.

— У нас было тяжелое начало.

Она тихо фыркнула.

— Один из способов выразить это.

Он выдавил улыбку.

— Но я рад быть здесь с тобой, сейчас.

— Ты бы предпочел Маркуса.

— Я бы предпочел, чтобы он был здесь, чтобы увидеть, как ты займешь это место, — твердо сказал Каллен. — Я рад, что ты здесь… со мной.

Его рука легко легла на ее руку. Эйра уставилась на это неожиданно нежное прикосновение. Она проследила за ним вверх по руке к его лицу. Она не знала, какое у нее выражение лица, но что бы на нем не было, Каллен отстранился.

Я не могу — хотела сказать она. Я не могу рисковать, отдавая тебе свое сердце. Люди умирают, когда я влюбляюсь.

— Я думаю, мы станем хорошими товарищами по команде, — сухо сказал Каллен. Теперь была его очередь игнорировать ее и смотреть в окно.

Несмотря на то, что ее сердце было заковано в лед, оно продолжало болеть. Она хотела прикосновений. Она хотела утешения. Его утешения.

Всего, чего она не могла себе позволить. У Каллена были свои секреты. У нее был свой. И Эйра не могла рисковать, приводя его во Двор теней, в который она направлялась.

Дверь снова открылась, и на пороге появились Элис и Ноэль. Элис быстро подошла к Эйре, а Ноэль зависла в дальнем углу комнаты. Каллен подошел, чтобы немного поболтать с ней.

Примерно через тридцать минут пришла Гвен в своих официальных регалиях.

— Здравствуйте, участники турнира из Соляриса, — тепло сказала она. — Вы готовы к своему дебюту?

Они все кивнули и последовали за ней.

Гвен провела их по тихим задним проходам в знакомый зал. В последний раз, когда Эйра шла этой дорогой, была ночь, и она гналась за Ферро. Она надеялась, что намордник, который они надели на посла, ставшего убийцей, был хорошим и тугим.

Они остановились за большими дверями, которые открывались на Залитую Солнцем Сцену. С другой стороны послышались приглушенные возгласы, сопровождаемые неразборчивыми воззваниями. Внезапно двери открылись, и все четверо вышли на солнечный свет.

Ферро и Денея, как и следовало ожидать, отсутствовали. Эйра слышала, как они оправдывались тем, что рано вернулись в Меру, чтобы помочь с дальнейшими приготовлениями. Эйра не сомневалась, что они будут тайно путешествовать вместе с ними. Император и императрица стояли по одну сторону сцены, Фриц — по другую. Эйра смотрела прямо перед собой, шагая к краю сцены вместе со своими собратьями-участниками.

Четверо чародеев выстроились в ряд, солнечный свет отражался от их булавок — последних четырех булавок во всем Солярисе. Булавок, которые теперь отмечали их как реальных участников.