Ольга Хусаинова - Секрет чароита [litres]

Скалу тряхнуло. Мы с Тоссом дружно спрятались за каменную дверь, вцепившись в нее, чтобы не упасть. Грохот не прекращался. Я, несмотря на страх, снова осторожно выглянула из-за укрытия.

Да, это стоило увидеть. Игры гигантов. Правда, один из гигантов меньше меня ростом.

По площадке летали каменные глыбы. Татиана с восторженными криками целилась в дракона, он с не менее восторженными воплями уворачивался от ударов или отбивал камни, как мяч, хвостом или брюшком. Смеясь, пирит отпрыгивала в сторону от его ответных пасов. А скала дрожала, и трещины веером расходились во все стороны от каждого приземлившегося куска скалы.

– Закрой дверь, – взмолилась я, после того как один из обломков упал в опасной близости от нас и осыпал каменной крошкой.

– А ты за нее не держись! – проорал в ответ котэй.

Я послушно разжала пальцы и нырнула вглубь ставшей такой родной и безопасной пещеры. Следом скатился и Тосс, сберегший хвост от движущейся двери. Грохот стал глуше, но не намного. Звон в ушах преследовал еще долго.

Котэй деликатно помог подняться мне с пола и проводил до огня, стряхнув при этом с моих плеч и спины каменную пыль. Я, поблагодарив, оглядела пещеру. Очередной удар в который раз заставил нас с Тоссом панически прижаться к земле. Тряхнуло так тряхнуло.

Замерла на секунду, наткнувшись взглядом на крупные камни, посыпавшиеся на волка. Если бы не раздавшийся в этот момент хрип, я бы еще подумала об осторожности. Но он прозвучал так жалобно в короткой тишине, что я не удержалась.

Подбежала к нему и, опустившись на колени, убрала обломки с его тела. Он застонал и попробовал пошевелиться. Кандалы мешали.

– Тише, – прошептала я. – Отдыхай.

И, как ночью, погладила его по холке.

– Отойди от него! – прошипел сзади котэй.

– А? – растерянно обернулась я.

Он с озабоченным видом кинулся ко мне.

Мех под рукой завибрировал, и я посмотрела на волка. Веки резко открылись, и красные глаза заставили меня в ужасе вскочить на ноги. Недостаточно быстро.

«Р-р-ра!..» – сомкнулись его зубы на моем бедре. Боль пронзила тело. Я задержала вдох, стиснув зубы.

– Нет! – услышала сквозь красную пелену крик Тосса. – Татиана, скорей! Татиана!

Волк с шумом выдохнул воздух через нос, не разжимая челюстей. Котэй схватил меня за плечи и ногой ударил чудовище по носу. Даже в таком состоянии мне стало его жалко. Из глаз выступили слезы – то ли из-за своей боли, то ли из-за его. Он зарычал, но ослабил хватку, получив очередной удар по морде. Тосс дернул меня сильнее, упершись ногой в его оскаленную пасть, и мы вместе отлетели в сторону. Кусок моей одежды и кожи остался в зубах мага, а я чудом не потеряла сознание.

– Что такое? – ворвалась в пещеру взволнованная пирит.

Увидела меня, вцепившуюся двумя руками в котэя и теряющую кровь с каждой секундой.

– Я же предупреждала! – взвыла она, одним прыжком оказавшись рядом со мной. Клокочущий рык заполонил пещеру. Она резко обернулась на безумного зверя.

– Еще чего не хватало! – прорычала не хуже волка.

Метнулась к нему, замерев на середине пути. Оглянулась на меня, потом на него.

– Обращай, она потерпит! – крикнул Тосс, зажимая мою рану рукой. Кровь все равно продолжала сочиться через его пальцы.

Пирит определилась и не стала тратить время на меня. Вместо этого поймала безумный взгляд волка и, медленно к нему приближаясь, старалась не терять зрительный контакт. При этом ее и без того необычные глаза покрыла светло-зеленая поволока.

Волк припал к земле, устрашающе рыча, топорщил шерсть на загривке, но не нападал. Я заметила зеленые искры и в его зрачках. А она подходила все ближе и ближе, пока не схватила его за загривок. В ответ он все также только рычал, разбрызгивая слюну, но не предпринимал никаких активных действий.

– Попался, – облегченно выдохнула она, легко приподняв его за шкирку. Я не могла не восхититься тем, с каким бесстрашием она все это проделала.

А она тем временем сделала сложный пасс рукой и накрыла ладонью его глаза. Он дернулся и затих. Она начала говорить что-то речитативом. Наблюдать было тяжело, с каждой потерянной каплей крови я становилась все слабее. Помню ослепляющее сияние и раздавшийся за этой вспышкой душераздирающий рык, плавно преобразовавшийся в мужской хрип.

– Кольцо! Быстро! – услышала я ее голос.

Тосс тотчас же схватил меня за палец и попытался избавить от кольца. Руки, липкие от моей крови, нервно скользили по ладони, не в силах сделать простое движение.

– Сама, – пришлось оттолкнуть помощника и снять дымчатый перстень самостоятельно.

Как только кольцо покинуло палец, кто-то быстро его сцапал, и моя ладонь сжимала уже пустое место.

– Успела, – выдохнула пирит с облегчением.

Я на радостях расслабилась в руках котэя и, когда Татиана принялась обрабатывать и перевязывать мою рану, погрузилась в темноту. Видимо, всему виной какое-то из ее зелий. Или потеря крови, не знаю… Мне было уже все равно.

Просыпаться не хотелось. Тем более что я все помнила и даже на грани сна и яви предполагала, что вместе с пробуждением придет и боль. К счастью, мои ожидания не оправдались.

Поняв, что пирит постаралась на славу, и рана почти не тревожит меня, я приоткрыла глаза. Ох, не стоило этого делать, потому что столкнулась взглядом с самой Татианой, демонстративно натирающей воском длинный кожаный кнут. Уж не мое ли это наказание за непослушание? Надеюсь, что нет…

– Ну, привет, волчий корм! – весело засмеялась она и щелкнула в воздухе этим самым кнутом.

Я вздрогнула. Скосила глаза на ногу, обмотанную полосками ткани до самой упитанной пятой точки. «А волчара-то не дурак, знал, за что кусать», – усмехнулась я. Мясистое место выбрал.

– Долго я была в отключке? – спросила я, привставая на локте.

– Весь день и всю ночь, – милостиво просветила пирит, поглаживая пальцами кожаный ремень главного оружия пастухов.

Ну вот и отомстил мне организм за бессонную ночь. Взял свое, отоспался.

– Большой кусок оттяпал? – спросила я, указав взглядом на перевязанную ногу.

– Надеешься, что я подавился или отравился? – услышала с другой стороны хриплый голос. Кто бы знал, как я была рада его слышать, несмотря на тон и смысл сказанного!

Скажи он что-нибудь другое, я бы уже с радостным визгом «Живой!» повисла у него на шее, несмотря на рану. Но… пришлось медленно повернуться в сторону голоса и безразличным тоном ответить:

– Я не за тебя беспокоюсь, а за себя. Неприятно пополнять собой кое-чей рацион. Даже жалею, что не ядовитая…

Его бледное лицо окаменело. Глаза коротко полыхнули пламенем и потухли. Он резко развернулся и вышел из пещеры. На меня еще и обиделись?