Chwiryong - Создатель подземелий [ЛП]

Ёнг-Хо снова посмотрел на браслет. Он спросил, что первым пришло ему в голову:

— За какой этаж отвечает Гусион?

— Седьмой. Там находится его личная арена. Остальные все этажи — уникальны, но этаж Гусиона — особенно уникален. Что ж, это можно назвать совершенно другим пространством.

Слова Бессмертной Ведьмы имели смысл. Именно это всегда и чувствовал Ёнг-Хо, проходя по длинному коридору, ведущему на арену.

Ёнг-Хо на мгновение огляделся вокруг. В маленьком храме-резиденции Скатах было много огромных окон. Их заливал теплый солнечный свет.

— Вы сказали, что это сад, верно?

— Да, сад жизни. Поскольку Лабиринт Алчности — это резиденция Маммона, Короля Алчности, разве не логично, что на первом этаже должен быть сад?

Сад жизни был не просто символическим названием.

Ёнг-Хо непроизвольно ответил:

— Так вот почему там не было ловушек…

— Да, это не что иное, как сад Короля Алчности, ведущий к его дворцу. Разве можно портить такое хорошее место чем-то столь отвратительным?

На первом этаже действительно никаких ловушек не было. Это было, в буквальном смысле, пространство, открытое для людей, которые приходили в сад или в дом.

Самая надежная защита входа в подземелье была основой его защиты. Однако Лабиринт Алчности, резиденция Маммона, полностью игнорировал эти основы.

— Так значит, это королевский сад?

Как резиденция величайшего Короля в истории мира демонов, она символизировала его отличие от других Королей, что делало его высокомерным и властным.

"Вот почему это было подходящим местом для короля", — подумал Ёнг-Хо.

Бессмертная Ведьма нежно посмотрела на Ёнг-Хо и усмехнулась, скрестив руки:

— Хорошо, вы мне нравитесь, юный господин. Итак, давайте немного поофициальничаем. Поздравляю с прохождением первого испытания!

— Первого? Значит, есть и второе?

— Ну, конечно. А ты думал, что сможешь стать хозяином этого места, просто пережив околосмертный опыт? — сказала Скатах с улыбкой.

В тот момент, когда Бессмертная Ведьма закончила говорить, огромная магическая сила наполнила дворец.

Это была магическая сила жуткого холода, который, казалось, заморозил всё в мире.

И Ёнг-Хо сразу же понял, что эта магическая сила холода не просто наполнила дворец. Магическая сила чётко контролировалась. Сила, выпущенная Скатах, окружила только Ёнг-Хо, заставляя его ощущать такое давление, словно весь мир рушился.

Раньше Ёнг-Хо мог умереть от удушья, но только не теперь.

Он выпустил поток даже под давлением магической силы, которая, казалось, допускала любую лазейку. Вместо того, чтобы сопротивляться её силе, Ёнг-Хо выпустил пламя жадности и приноровился к движению потока. Он смешал его с её магической силой.

Магическая сила, подавляющая его, естественным образом рассеялась.

Всё его тело было пропитано потом. Хотя на это ушло всего каких-то десять секунд, Ёнг-Хо почувствовал, что поглотил больше половины своей умственной силы.

Бессмертная Ведьма все еще внимательно смотрела на него. Затем стёрла с лица улыбку и медленно закрыла глаза.

Поклонившись Ёнг-Хо, Скатах сказала:

— Простите мою грубость, глава семьи Маммон. Вы — потомок великой семьи!

Говорила Бессмертная Ведьма все то же самое, что и Гусион, только слегка отличное.

Ёнг-Хо ответил относительно спокойно, подавив пламя жадности:

— Я прощаю тебя.

Когда он сказал это ей, его не волновал его хриплый голос. Скатах поняла, почему Гусион применял титул "Юный Господин" по отношению к Ёнг-Хо. Бессмертная Ведьма вытянула спину, чтобы встать, и весело сказала:

— Поскольку вы прошли первое испытание, Сад Жизни — теперь ваш, Юный Господин. Вы можете делать здесь всё, что захотите. Кроме того, вы можете свободно пользоваться этим островом, заповедником исцеления.

Отношение Скатах изменилось весьма быстро. Настолько, что Ёнг-Хо могло овладеть любопытство, если бы он не простил её.

Словно заметив легкое изменение в его взгляде, Бессмертная Ведьма быстро продолжила:

— Это дворец, который подарил мне Король Алчности. В этом дворце я могу делиться своей жизненной энергией с другими. До того времени, пока ты жив, я смогу залечить твои раны, пусть это и займет какое-то время. Потеря конечности — тоже не будет большой проблемой. Ещё я могу избавить вас от психологической усталости. Здесь ваши падшие духи будут исцелены, так что не беспокойтесь.

В самом деле, именно это и сказал ему Гусион.

Это было место, которое очень помогло бы семье Маммон, которая сейчас была без хорошего врача.

— Я увидел развилку посреди этажа. Если я пойду другим путём, то наткнусь на место, наподобие Сада Жизни?

— Изначально так и было задумано. Но судя по вашим словам, прошли уже сотни лет, так что я не уверена. Благодаря своей магической силе, я смогла сохранить Сад Жизни, но, думаю, остальные места должны уже разрушиться.

— Тогда всё, что вам нужно сделать, это предоставить магическую силу, чтобы восстановить их.

Но сказать всегда легче, чем сделать. Он не мог чувствовать Люсию так же, как если бы вышел на арену.

Возможно, на данный момент Люсия могла контролировать только холл первого этажа.

— А как насчет комнат, примыкающих к коридору?

— Разве они не выглядят, как склад? Я не могу выходить за пределы этого сада. И не знаю, чем здесь занимались предыдущие главы семьи.

Пожав плечами, Бессмертная Ведьма снова села на стул. Затем, осторожно взяв письмо Гусиона, Скатах сказала:

— Итак, позвольте мне объявить о втором, и последнем, испытании.

Письмо в её руке указывало на пол. Это действие Скатах имело неоднозначный смысл.

— Приведи сюда моего возлюбленного. Тогда ты сможешь стать моим новым хозяином. Сможешь сделать это?

Гусион не мог покинуть арену, поэтому был лишь один способ привести его сюда.

Ёнг-Хо должен был стать новым владельцем арены и освободить оттуда всех духов.

— Это займет какое-то время, но я смогу это сделать.

Бессмертная Ведьма рассмеялась над его ответом и нежным голосом сказала:

— Я, правда, надеюсь, что это не займет слишком много времени.

Хотя Скатах смеялась, но была явно обеспокоена. Енг-Хо, казалось, заметил её озабоченный взгляд, когда она поняла, что уже прошли сотни лет.

Маммон заточил Двенадцать своих Духов в Лабиринт Алчности из-за своей жадности?

Если это так, то почему они все еще проявляли неизменную привязанность к Маммону?

Аамон или Гусион не ответили на его вопрос. Ёнг-Хо чувствовал, что и Бессмертная Ведьма не станет исключением.

Вместо того чтобы смотреть ей в глаза, Ёнг-Хо повернулся и посмотрел в окно.

Там было красивейшее озеро, ярко переливающееся в лучах солнца, а за ним — плодородная земля.