Юлия Вариун - Игра в отношения

Конечно, она была фавориткой императора. Носила роскошные платья. И драгоценности. Приседала в изысканных реверансах и утонченно трапезничала за богато накрытыми столами дворца. Но все это было прикрытие. Ложь. Она вжилась в роль, чтобы выжить. Но это была не она. Не ее реальность. Не ее суть. Чужая. Навешанная ушлым Брайтоном. Навязанная обстоятельствами. И каждый раз играя роль, ложась в постель с великим драконом, чтобы доказать свою женственность, свою ценность в его глазах, она ненавидела себя. И его. И весь мир, вынуждающий ее платить своим телом и душей за возможность жить под чужой личиной. За возможность жить.

Для наемницы перевоплощаться из роли в роль в принципе не было проблемой. Если она отрешалась от эмоций, чтобы рубить головы, то уж сделать вид, что без ума от ласк нелюбимого дракона могла только так.

Проблема в том, что сейчас все иначе. Форд хочет от нее именно эмоций. Ее собственных. Да в несвойственном для нее контексте. Но ее. Настоящих. Эмоций. Хочет, чтобы она прочувствовала свою женственность, а не сыграла ее. Кроме того большим препятствием для Эрики являлась явная ее симпатия к этому странному иномирному мужчине.

— Ну, не беда, — улыбается ей Форд, подмигивает ободряюще и берет ее за руку, заводит обратно в гардеробную, усаживая на пуф перед зеркалом.

— Что ты делаешь? — с интересом наблюдает Эрика за передвижениями доктора по ее помещению, где вещей было не так уж и много и те все не те.

— Хочу чтобы моя женщина выглядела уверенной в себе, — отстраненно отвечает он, — женственной и счастливой.

— Твоя женщина? — замирает сердце наемницы. Знает, что это неправда, но все равно ее трогает эта игра.

— Ну, у нас же отношения, — поворачивается к ней Форд и его лицо пересекает дерзкая кривая улыбка на половину лица.

— Но… это же просто игра, — не понятно, то ли спрашивает Эрика, то ли напоминает.

— Дорогая, — совсем уже вжился в роль Норинг. — Мы оба знаем, что эта игра. Но давай этот факт останется где-то на задворках нашего сознания. Не надо об этом думать. Знаем и все. Отложили это знание в долгий ящик. Потому что игра планируется очень реалистичная. До вывернутых наизнанку душ и вскрытых нарывов. Я не успокоюсь, пока не очищу все твои раны от застоявшегося там дерьма. Не смотри так, — улыбается немного неловко, — такова моя суть. Мое призвание — помогать.

— Сомнительные методы, — вздыхает Эрика.

— Ну так и случай неординарный, — хмыкает Форд. — Давай, поворачивайся к зеркалу и развязывай косу.

— Но мне так привычно, — противится она, правда к зеркалу все равно развернулась.

— А мне не нравится так, — капризно кривится Форд, глядя сквозь зеркальную поверхность глаза в глаза Эрике. — Нет, если бы на тебе было черное кружевное белье, развратные чулки…, - вдруг меняется его голос, а рука касается волос, наматывая косу на кулак, оттягивая голову наемницы назад. — Это даже удобно, — горячо выдыхает ей на ухо, следя за реакцией. Удовлетворенно замечая, что ее волнует его близость и намеки на интим. — Но я не хочу, чтобы тебя представлял в таком положении еще кто-то. Можешь считать это ревностью. Поэтому распусти волосы. Хорошо? Ты послушаешься? — касается ее скулы губами. Эрика судорожно сглатывает и кивает. Зрачки ее сужены, будто в нее только что стреляли, а не грязно заигрывали.

— Тогда завершай свой туалет и пойдем ужинать.

Эрике было неловко. Она ожидала каких-то возмутительных или возмущенных взглядов от своих друзей. Каких-то эмоций, поведения, доказывающего, что это нелепо. Ее отношения с кем-то — это нелепо. Что она недостойна. Что на нее не могут смотреть с нежность. А потому чувствовала себя ужасно неуютно, все ожидая своей оплеухи.

Но ни Брайтон, ни Кард, ни даже Кайли с Кэрнисом не выказали никакого удивления, когда в обеденную залу, где их уже ждали, вошел Форд, ведя ее под руку, как какую-то леди, пусть и в неподобающей одежде. Взгляды сидящих за столом друзей мимолетно скользнули по вошедшей парочке и равнодушно стекли с них. Прерванный разговор возобновился, словно ничего из ряда вон не произошло.

— Мы не опоздали? — как ни в чем не бывало, спрашивает с улыбкой Форд, помогая Эрике сесть за стол. Кайли подняла взгляд на спутницу своего братца и ободряюще ей подмигнула. Мужчины делали вид, словно прийти под ручку с кавалером для бывшей наемницы — плевое дело.

— Ужин еще не подавали, — ровно заметил Брай, листая что-то в толстой папке перед собой.

— О, ради всех Богов, Брайтон, — несколько возмущенно сдвигает брови Кайли, — ты можешь хоть за столом не работать?! Ты вообще когда-нибудь отдыхаешь?!

— У меня считай был отпуск, когда я гостил в вашем мире, — все так же ровно и без эмоций, не отрываясь от своего занятия замечает командир гвардейцев. — Так что теперь надо многое наверстать. Много времени упущено, за наше с герцогом отсутствие. А ведь его светлость с Дианой должны будут скоро вернуться… хочу успеть побольше сделать…

— Трудоголик, — недовольно фырчит Кэрнис. Но их прерывают слуги, вошедшие в столовую залу, сноровисто выставляющие блюда на стол. О том, что эти простолюдины не любят чтобы им прислуживали и сами прекрасно ухаживают за собой за столом, слуги уже были в курсе, а потому выставив еду, поспешили удалиться, дабы не мозолить глаза необычным постояльцам замка. Впрочем, не смотря на то, что обращаться, как к благородным аристократам к кучке простолюдинов, таких же, как и они сами, слугам было не сильно-то и приятно, но оспаривать приказы герцога никто не смел и безропотно повиновались. Тем более, что Брайтона и его очаровательницу сестру вдруг ставшую герцогиней знали все уже давно и успели привыкнуть. В некотором роде даже полюбить. Не все разумеется были в восторге. Но кто не был, тот молча терпел и прислуживал.

Какое-то время за столом царила тишина, нарушаемая лишь редким позвякиванием столовых приборов. А потом неспешно полились разговоры. Непринужденные и дружелюбные. Сначала Кэрнис зацепил Кайли в диалог. К ним вклинился Кард и троица вполне нашла общий язык, как заметила про себя Эрика.

— Как Кристал? — не отрывая глаз от своей макулатуры и потягивая травяной чай из большущей кружки, интересуется у Кайли Брайтон и с интересом, который можно заметить лишь по выгнутой дугой брови да укрывшейся улыбке в уголке губ слушает ответ. — Я рад, что вы обе хорошо привыкаете к новому миру, — вдруг отрывается от папки с бумагами он и улыбается ободряюще иномирянке. — Но прошу тебя пока не усердствовать с работой. У нас нет необходимости тиранить почем зря молодую мамочку. Наслаждайся материнством…

— Но я… — хотела было возразить Кайли, как была перебита командиром.