Марина Беляева - Феи Гант-Дорвенского леса

— Осторожно, — слабо простонала Кейтилин, стряхивая руку Тилли с плеча. Она окинула равнодушным взглядом полянку, но, по мере того, как сон отступал назад, к ней постепенно приходило осознание произошедшего. Тилли с мрачным удовольствием следила за тем, как глаза Кейтилин из не выспавшихся и отстраненных становятся шокированными и ясными.

— Это же мои вещи, — медленно произнесла девочка. — Что произошло здесь, Тилли?

— Ты ещё спрашиваешь, — сквозь зубы бросила Тилли. Она едва сдерживалась, чтобы не ударить Кейтилин этим тупым, не понимающим лицом об землю. — Вот именно поэтому я и говорила, что надо сторожить у костра! Какого чёрта ты меня не разбудила?! Раз ты так сильно хотела спать, ты должна была сделать так, чтобы я проснулась!

Кейтилин испуганно слушала Тилли, вжимая голову в плечи. Светлые и криво обстриженные волосы торчали во все стороны, делая свою обладательницу похожей на воробья. Девочка виновато опустила голову, готовая расплакаться от стыда и мучительной неловкости.

— Прости, — тихонько произнесла она. — Я виновата, я знаю. Я просто думала…

— Что ты думала?! — и Тилли яростно кинула палку в дерево. Та легонечко стукнулась о ствол и упала вниз, разгоняя затаившихся в траве фей. — Нет, что ты думала?! Ты понимаешь, что, если бы я не проснулась, они бы разворовали всё?! Ты понимаешь это или нет! Проклятье!

Тилли начала ходить по полянке и поднимать разбросанные вещи, пока Кейтилин сидела на месте и беззвучно плакала. Тилли и самой хотелось плакать, так как она понимала, что они остались фактически без еды и им придется что-то с этим делать, но она была слишком зла, чтобы давать волю своим слезам.

— Посмотри, только посмотри! — продолжала рычать она, поднимая остатки хлеба с земли. — Почти всё сожрали, сволочи! Проглоты несчастные! Хлеб понадкусали почти полностью, морковь всю съели! Пирожки! Что мы теперь будем есть?!

— Найдем что-нибудь, — тихонько произнесла Кейтилин, вытирая пальцами слезы.

— Кто найдет? Ты, что ли, найдешь? Дааа, я бы посмотрела на это! — От отчаяния Тилли пнула лежащий на земле камень: даже не откатился, гад! — Что ты будешь искать в лесу осенью, что?!

— Ягоды всякие… грибы ещё не закончились…

— Грибы, ягоды! Чума, да ты хоть знаешь, какие из них ядовитые, а какие нет! — Тилли сплюнула в сторону. По правде говоря, идея с грибами была хороша… но где грибы, а где — вкуснейший хлеб!

— Я читала о них… Слушай, ну уже ничего не исправишь, — Кейтилин с тоской взглянула на Тилли. — Я знаю, что я виновата, и мне самой очень стыдно.

— Толку от того, что ты знаешь, — презрительно мыкнула Тилли. — Знает она! А на следующую ночь снова задрыхнет, не разбудив!

— Я попросила Имбиря посидеть! — неожиданно закричала Кейтилин. Слезы вновь полились из её глаз во все стороны, и девочка теперь совершенно не пыталась их скрывать. — Он сказал, что последит за костром! И что разбудит нас, когда будет опасность!

— Нашла, кому доверять! — Тилли сжала кулаки. Значит, Имбирь… ох, чуяла она, что этот паршивец их обманет! Дура, и на кой черт она его спасала от казни?! — И где теперь эта мразь? Сбежал уже десять раз, да ещё и смеется над нами наверняка!

— Он не сбежал, — шмыгнула носом Кейтилин. — Смотри, я вижу его ноги из-под коробки. Он никуда не уходил.

Тилли посмотрела на опрокинутую коробку из-под пирожных: в самом деле, в первый раз она не разглядела, что под ней кто-то ещё лежит. Почему-то Имбирь не проснулся от её громких криков; либо он спал, либо…

Нет, это исключено. Кому понадобилось убивать этого придурка? Пикси же его и так от своего народа выгнали, незачем им его убивать.

Тилли подошла к коробке и подняла её. Как она и думала, Имбирь спал сладким сном. Он лежал на спине, раскинув в сторону пушистые ручки и ножки, а рыжие курчавые волосы заменяли ему подушку. Пикси слегка храпел и причмокивал во сне, и, судя по раздувшемуся животу, ему снились вкусненькие пирожные с кремом, пропитанным сладким сиропом тестом и розочками из варенья…

Тилли вспомнила свои ощущения, когда она впервые попробовала пирожные Кейтилин, и ей стоило больших сил сдержаться и не размазать проклятого Имбиря по земле. А ведь достаточно просто опустить кулак вниз, со всей силы, и поводить его туда-сюда…

Заметив, что лицо Тилли становится свирепым, Кейтилин не на шутку испугалась. Она хотела остановить подругу, но Тилли уже склонилась к мирно спящему пикси и заорала:

— А ну немедленно вставай, проклятый бездельник!!!

Яростный голос девочки был таким громким, что наверху недовольно закаркали вороны, а феи, испуганные, вновь попрятались за своими хрупкими укрытиями. Имбирь проснулся моментально: его глаза расширились, а сам он сжался в клубочек, словно пытаясь защититься от неведомой опасности.

— Ой-ой-ой! — захныкал Имбирь, полностью спрятав голову. — Ой-ой-ой, как же шумно, как шумно! Я же сейчас погибну от этих криков! Ой, как ушки болят, ой как болят! Ой-ой-ой!

— Сейчас ты у меня заболишь, целиком!..

— Тилли, не надо! — воскликнула Кейтилин, прикрывая Имбиря своей рукой. Тилли, которая собиралась схватить фею голыми руками, остановилась, не желая причинить боль спутнице. — Ты так же его убьешь!

— И правильно сделаю! — огрызнулась Тилли. Внимательная Кейтилин предугадывала движения Тилли и потому не давала ей обмануть себя, потому девочка так и застыла на месте с широко расставленными пальцами. — Кейтилин, коза, уйди сейчас же!

— Не уйду! Тилли, это не выход!

— Ты его защищать собираешься?!

— Не собираюсь! Но делать больно — это не выход!

— Нам теперь жрать из-за него нечего! Тупица, ты это понимаешь, нет?!

— Прогони её, златовласая, — пропищал Имбирь, прячась под рукой Кейтилин. — Она страшная и злая! Ууух, как глазищами на меня сверкает, сожрёт ещё! Прогони, зачем она тебе нужна!

Тилли оторопела от такого хамства феи. Глупые и наивные слова Имбиря вообще её не задели, просто то, с какой наглостью он подлизывался к Кейтилин, шокировало Тилли: и кто бы мог подумать, что этот пикси окажется настолько мерзким и бесцеремонным!

Однако Кейтилин не тронули слова феи. Не убирая руки, защищавшей Имбиря от опасности, она холодно взглянула на него и произнесла таким сердитым голосом, какого Тилли от неё, пожалуй, и ожидала:

— А с тобой я не разговариваю. Я на тебя обиделась, вот. Ты ужасный… ужасная фея, Имбирь, и очень плохой друг. Мне стыдно, что я защитила тебя.

Имбирь застыл в изумлении. Он уставился на Кейтилин своими мышиными круглыми глазами, не понимая, какая перемена произошла с его спасительницей, а Тилли, хоть и продолжала сердиться на Кейтилин, испытывала мрачное торжество. Вот так-то! Вот теперь она молодец, теперь Тилли может и не причинять этой твари боль! Ну или хотя бы не такую сильную, как она хотела.