Наталья Щерба - Сонный Дом [litres]

Поспешно поднявшись, Фини отряхнула одежду и чуть не застонала от разочарования: ну конечно, на ней был ее сарафан с заплатками! Правда, волосы вновь стали длинными, с косичками и вплетенными в них бусинами и перьями. Оставалось надеяться, что хоть прическа соответствует празднику.

Стараясь успокоиться, Фини быстренько расправила складки на одежде и как ни в чем не бывало пошла вверх по ступеням. К своему ужасу она поняла, что на этот раз еще и босонога, в отличие от другой публики, – из-под самых длинных платьев дам мелькали острые носы изящных бальных туфель, а мужчины щеголяли в сапогах из тонкой кожи или туфлях с позолоченными носками.

– Похоже, я попала на еще одно великое торжество, – пробормотала Фини, соображая, не прикинуться ли ей опять слиппой-служанкой? Но даже слуги на этом балу были наряжены в бело-черные атласные ливреи и вид имели такой напыщенно-строгий, что в жизни не скопируешь.

Впрочем, на Фини никто не обращал внимания, все спешили внутрь, откуда из широко распахнутых окон звучала приятная, веселая музыка.

Пройдя сквозь невероятно высокие хрустальные двери, Фини не сдержала восторженного вздоха: в центре зала, под огромной хрустальной люстрой, спускавшейся с потолка всего лишь на одном тонком шнуре, размещалась круглая сцена-зеркало в обрамлении алых и белых роз. От входа к сцене спускались ярусы со скамьями из белого мрамора, заваленные мягкими белоснежными и ярко-красными подушками для сидения.

Почти все места уже были заняты зрителями.

Неожиданно кто-то сильно толкнул Фини в плечо, да так, что она чуть не уселась на колени пышно разодетой даме с уложенными в огромный пион розовыми волосами. Грубияном оказался слуга в ливрее, который стелил на лестнице красную дорожку с золотыми кистями по бокам. Он замешкался, извиняясь перед розоволосой дамой, и Фини, воспользовавшись этим, торопливо сбежала вниз по ступенькам и перешла на другую сторону зала.

Неожиданно звонко и торжественно протрубили трубы. По красной с золотом дорожке прошествовала странная процессия: возглавлял ее важный господин в длинном рыжем, уложенном каскадом кудряшек парике. Даже издалека Фини сразу его узнала – господин Говард! На нем был старинный темно-синий камзол с отворотами, густо расшитыми серебряными вензелями. Властитель чинно вышагивал, опираясь на трость с набалдашником в виде грифона, и вовсю наслаждался вниманием окружающих.

За ним вереницей шли парни и девушки, все очень нарядно одетые, и каждый держал на вытянутых руках шкатулку с высокой крышкой, похожую на сундучок. Издалека Фини не видела лиц, только гордо поднятые головы.

Судя по тому, как взволновались люди на трибунах, начиналось что-то грандиозное. Фини поняла, что ей надо срочно найти место, но вокруг не было ни одного свободного!

– Это ученики господина Говарда? – донеслось до нее с какого-то ряда.

– О да, лучшие соннэры Арт-Хауса, топ-команда… Думаю, сегодня мы увидим много удивительных кошмаров!

Невольно Фини подошла к самой сцене – ей хотелось получше рассмотреть эту пресловутую топ-команду, – и вдруг заметила пустое место в первом ряду. Недолго думая она заняла его и, как и все, уставилась на сцену. Но ее неожиданно окликнули:

– Что ты здесь делаешь, синевласка?

Фини скосила глаза. Оказывается, рядом с ней сидел парень – живые черные глаза, темные волосы до плеч, острый подбородок и дружелюбная, но несколько нагловатая усмешка. В ухе у него покачивалась длинная серьга из черно-белых бусин. Но больше всего Фини поразил его наряд: кружевной воротник и широкие манжеты на рубашке были сделаны настолько искусно, будто их соткали из тонких струек черного дыма. Когда парень наклонился поближе, воротник, словно живой, устремился за ним.

– Как ты здесь очутилась? Я имею в виду Театр Снов.

Фини смерила парня презрительным взглядом: он и правда думает, что она ответит ему? Но ей понравилось название – Театр Снов. Наверняка здесь, в этом зале, проходят захватывающие представления.

– Какая злая девочка, – улыбнулся парень, но больше ничего не сказал.

Фини пересела бы от него подальше, но куда? Поблизости не было ни одного свободного сиденья, поэтому пришлось остаться.

Круглая сцена представляла собой гигантское зеркало, окруженное венком из живых белых и алых роз. Правда, по мнению Фини, вряд ли на этой сцене могло происходить нечто грандиозное, – ее диаметр не насчитывал и двадцати метров.

– Дамы и господа! – раздался неожиданно откуда-то сверху громовой голос. – Объявляем открытие ежегодного Сонного Слета! Позвольте мне заранее выразить надежду, что именно в этом году мы увидим лучшие сны столетия!

Фини поискала взглядом господина Говарда и его учеников – они сгрудились возле самой сцены, очевидно, в ожидании своего выхода.

– Итак, позвольте вам представить величайшего соннэра мира, одного из основателей ОбщеСна, главу Арт-Хауса, Властителя Снореальности! Великолепный соннэр, маг зеркал и лабиринтов, господин Говард!

Рыжий Властитель важно поднялся на сцену по специальной приставной лесенке и, подбоченившись, встал в центр зеркала. Его ученики поспешили за ним и выстроились позади своего ментора полукругом. Трибуны взорвались аплодисментами – очевидно, господин Говард был очень популярен. Впрочем, тот не остался в долгу: щедро раздаривал улыбки направо и налево, прижимал руки к сердцу и посылал воздушные поцелуи.

– И не скажешь, что этот позер гнилой насквозь, – пробормотала вслух Фини, глядя, как Властитель низко кланяется зрителям. – Вот же старый козел! – продолжила она, совершенно не заботясь, какой эффект произвели ее слова на окружающих, – сидевшая слева дама в наряде из синего атласа фыркнула и окинула девочку строгим, осуждающим взором, больше всего внимания уделив ее сарафану.

Парень в черном тоже услышал реплику Фини и, повернувшись к ней, заулыбался во весь рот.

– Абсолютно с тобой согласен! – громко заявил он. – Даже с определением «позер», хотя «старый козел» – метафора поудачнее.

Фини уже корила себя за несдержанность – надо быть осторожнее! Все-таки эти сны такие реальные…

Внезапно погас свет. Стало темно, хоть глаз выколи, – ни одного светлого пятнышка.

Фини растерялась, не зная, что и думать. Она выпрямилась, да так и застыла, не двигаясь с места, и только чутко прислушивалась к происходящему вокруг.

– Итак, дамы и господа, сон первый! – внезапно огласил невидимый ведущий. – Прошу вас, располагайтесь поудобнее!

Где-то наверху зажглись люстры – на каждой пылало по сотне свечей, словно на балу. По залу поползли таинственные, мерцающие блики, изредка выхватывая восторженные лица зрителей.