Наталья Щерба - Сонный Дом [litres]

– Ну вот и отлично… Пока.

Власа встала, накидывая рюкзачок на плечо.

– Послушай, Власа, – остановила ее Фини. – А у меня есть этот сноватар? Я могу увидеть себя в другом облике?

– Тебе надо найти ментора, без чужой помощи никак.

– А ты могла бы мне помочь?

– Нет, я не умею. К тому же тебе придется совершить путешествие в Чашу Снов. А перед этим – найти свою истинную магию… Это что-то вроде призвания, твой особенный талант. Но знаешь, не спеши это делать, – добавила она с какой-то неожиданной горячностью. – А вдруг тебе не понравится твой дар?

– Тебе не нравится быть птицей? – тут же спросила Фини.

– Я не птица, а дрима, – машинально поправила Власа. – Нравится… Но мне не нравится быть в услужении… Ведь дримы не всегда были такими… охотниками. Ладно, мне и правда пора.

И она просто исчезла, вновь оставив после себя несколько черных перьев.

– Я просыпаюсь, – четко произнесла Фини и схватилась за кленовый лист на лямке сарафана.

Тотчас трибуны подернулись серо-белой дымкой, побледнела сцена, погасли праздничные люстры – Снореальность исчезла.

Когда Фини проснулась, в руках у нее оказалось длинное, гладкое и блестящее птичье перо – подарок Арта. Фини долго смотрела на него – идти или не идти в чужой сон? И в конце концов дала себе слово подумать до вечера.

Целый день Фини пыталась отвлечься разными мелкими делами. Но ее мысли постоянно возвращались к черному перу, надежно спрятанному под подушкой. Под вечер она твердо решила не принимать подарок Арта. В конце концов, у нее есть опасная тайна, и она уже потеряла Жезл Хозяйки.

Как назло, к Владу пришли друзья из секции, и с ними, конечно же, Глеб. Значит, они засидятся допоздна. И действительно, целый день в квартире стоял невероятный шум. Сказав, что не вынесет такого бедлама, Элла ушла ночевать к подружке. Тетя Лиз пыталась увещевать мальчишек, но вскоре сдалась и отправилась за покупками в магазин.

Фини рисовала битву сноватаров Арта и Криса. В конце концов она решила достать перо и положить перед собой как напоминание о важном шаге, который она либо сделает, либо не сделает.

Но пера под подушкой не оказалось. Потратив на поиски целых полчаса, Фини наконец поняла, кто мог его забрать.

Она ворвалась в гостиную, словно фурия. Отыскала глазами Влада и крикнула:

– Где! Мое! Черное перо?!

Все, кто был в гостиной, затихли, оторопело уставившись на Фини. Слышен был только звук телевизора – как всегда, ребята смотрели собственные турниры. Первым опомнился Влад.

– Ты что творишь, Синька! Сдались мне твои игрушки!

Кто-то засмеялся, одновременно с этим раздался звук гонга, и все, кто был в комнате, снова повернулись к телевизору. Захрустели чипсы, раздались общие смешки, подзуживания. О Фини забыли.

Но девочка не собиралась сдаваться.

– Отдай перо! – заорала она, совершенно не интересуясь, что подумают о ней друзья Влада. В конце концов, они и так считали ее немного чокнутой.

– Я видел в мусорке нечто похожее на перо, – сказал вдруг Олег-Анчоус, – когда выкидывал упаковку от шоколадных батончиков. Еще подумал, что за чудная штуковина.

Фини уставилась на брата.

– Я тут ни при чем, – поднял он руки ладонями вверх. – Я в твою каморку не лезу!

– Если это сделал ты, я из твоей каморки вообще все выкину, – сверкнула глазами Фини и вышла.

– Ну и сестричка у тебя, – донесся ей вслед голос Анчоуса. – Вы ее к психологу водили?

Перо лежало на кухонном столе, все такое же гладкое и блестящее. К счастью, Фини успела заметить его прежде, чем начала исследовать мусорное ведро.

– Это перо какой птицы? Вороны, что ли?

В дверях кухни стоял Глеб.

– Какая тебе разница? – огрызнулась Фини, все еще злая и раздраженная.

– Просто спросил.

– Это подарок, – буркнула девочка.

– Не знал, что ты любишь перья. – Глеб как-то глупо хихикнул.

Фини удивленно покосилась на него. Что это с ним?

Тем временем Глеб подошел ближе, оперся на край кухонного стола.

– Это правда, что у тебя действительно синие волосы?

– Сам не видишь? – Фини начала подозревать какой-то подвох. Глеб вел себя совершенно не как обычно.

– Ну, настоящие синие… От природы.

Фини открыла рот, чтобы спросить, не заболел ли он, но Глеб продолжил:

– Ты не думай, я действительно удивлен. Просто они, э-э… очень красивые… – Парень смутился. И вдруг доверительно шепнул: – Может, ты из этих… детей индиго?

К счастью, изумленной Фини не понадобилось говорить что-то в ответ, потому что на кухню ворвался брат и кинулся к холодильнику.

– Скорее, сейчас твой бой будут показывать! Ты чего здесь торчишь? – Влад торопливо нагружал друга тарелками с ветчиной, сыром и хлебом.

– Да вот, попросил у Синьки сделать пару бутербродов, а она стоит как столб, – неожиданно зло отозвался Глеб.

– Я тебе помогу, друг, – хохотнул Влад. – Наша Финька-синька спит наяву, ты не смотри, что у нее глаза открытые!

Глеб тоже хихикнул и, пряча глаза, ретировался в коридор.

Фини задохнулась от возмущения. Она кинулась за ними, намереваясь стукнуть хотя бы одного, но дорогу ей преградила тетя Лиз с большими бумажными пакетами и букетом белых роз в руках.

– Синевласка, поставь, пожалуйста, цветы в вазу.

Ответом ей стал громкий, жалобный всхлип.

После того как тетя Лиз быстро заварила чай и высыпала гору миндального печенья прямо на стол, Фини пересказала ей весь разговор с Глебом – от пера до появления брата.

– Надоело, что они меня Синькой называют, – снова зарыдала она. – Вот возьму и перекрашусь в рыжий.

– И тебя будут называть Рыжиком, – рассмеялась тетя Лиз. – Поверь, я через это прошла. – Она кокетливо завернула за ухо ярко-рыжую прядь. – А Глебу ты просто нравишься.

– Что-о?

Фини так изумилась, что перестала всхлипывать.

– Влюбился он, вот и все, но не умеет сказать об этом, ну вот как ты – не понимаешь его намеки. И боится, что твой брат и товарищи будут дразнить его за это.

– Я не могу ему нравиться, – сказала Фини. – Он постоянно обзывается, и поэтому я делаю ему гадости.

Тетя Лиз озадаченно выгнула бровь.

– Кидс, – насмешливо цокнула она языком. – А что это у тебя за перо такое? Воронье?

Но Фини даже не услышала вопрос. Она почему-то живо представила, как целуется с Глебом, и моментально скривилась от омерзения. Ну уж нет, ее первый поцелуй будет особенным, поэтому для него нужен кто-то получше, чем парень, который признание в чувствах прикрывает грубостью.