Тальяна Орлова - Хана драконьему факультету

Сглаживая момент, я вновь подлетела к ней:

– Ну ма-ам, давай пока поставим вот сюда, познакомлю вас для начала!

– А чего меня знакомить? – она наконец-то отдала мне тяжелую банку и привычным жестом уперла одну руку в бок, прицениваясь: – Хорош, бес, что уж говорить. А раз любовь, то что старуха еще скажет? Живите долго и счастливо! Иди обниму, твое величество! Ишь, высокий-то какой, от девок-то, поди, отбоя не было, а нашу красотулю выбрал, да!

Я подпрыгнула на месте:

– Мама, это не принц, ошибка вышла!

Она хлопнула себя по лбу:

– То-то я думаю, что девка в лавке неправильно что-то прочла! Ты ж совсем другое рассказывала, когда домой приезжала. Иди-иди ко мне, Сат, обниму!

Я была готова провалиться сквозь каменный пол. Ведь выслала следом другое письмо, но оно, кажется, до грамотной «девки в лавке» не дошло. Поспешила поправить:

– Это не Сат, мам! Познакомься, это Нарат!

Она перевела взгляд на меня, подумала пару секунд, цокнула языком и выдала:

– Да ты тут, смотрю, полстолицы перебрать успела.

Позади раздалось почти неслышное отцовским голосом:

– Хоть чем-то в мать пошла…

Но моя дорогая родительница долго теряться не умеет, потому быстро переключилась:

– Не обессудь, ваши имена и бесы не запомнят! В общем, иди обниму, сынок, добро пожаловать в семью!

«Сынок», который был старше ее раза в четыре, сделал шаг, наклонился и даже неловко похлопал ее по спине. Даже по его затылку было понятно, что сейчас стоит и придумывает объяснение: в какой комбинацией генов и с какими погрешностями в первом поколении я являюсь яблочком именно от этой яблони. Убедилась в этом, когда он чуть повернулся ко мне, а в глазах искрилась такая ирония, которую он едва сдерживал. К счастью, сама мама неловкости не замечала:

– А ты что стоишь, хозяюшка? Давай, показывай, как вы здесь живете, держишь ли дом в чистоте!

Она прошла мимо, деловито осматриваясь – мол, ну ничего так, дочь справляется. А золоченая люстра ее ничуть не удивляет, она почти такую же у соседки через два дома видела.

Папа пожал Нарату руку, но задержался и похлопал по плечу:

– Продержись недельку, потом я попытаюсь ее домой увезти. Сорок лет женаты, а все еще содрогаюсь.

Эйр ему улыбнулся:

– Да ничего, у меня такая профессия, что психика каменная. Меня сбить с мысли могут только грибы, плавающие в воде.

– Ой, не зарекайся, пока не узнаешь мою благоверную получше… – изрек отец и поспешил за женой.

Но семейное сближение оказалось простым. Тем же вечером после пары рюмок коньячной настойки, которую родители тоже с собой прихватили, как-то сразу и заладилось. Уже поздней ночью, когда мы с папой пошли по своим комнатам, мама с эйром остались сидеть за столом, обсуждая сложные социальные проблемы. В смысле, мать рассказывала, как оно – там живется, а Нарат очень внимательно слушал и пытался осознать экономические категории, ему до сих пор неизвестные:

– Ну дык она мешок семян взаймы взяла, а урожай козы потоптали! У ее соседки ограда осела, вот они и выскочили. Вот и кто должен долг отдавать, а? О-о, там такая война началась, что мне пришлось вилами объяснять, кто из них коза!

– Так и кто в итоге отдал-то? – заинтересованно спрашивал Нарат. – Неужели у вас не прописан устав на такие случаи?

– Да всем селом скинулись и отдали, а эти двое до сих пор друг с другом не разговаривают. Я с таким облегчением из села уезжала – все-таки темные люди там бывают. Я своих-то детей всех в люди вывела, гордиться есть чем! Сейчас про Мирку расскажу, как она барыне свадебное платье вышивала, а та вдруг решила ей недоплатить…

Оставила я их с легким сердцем, видя, что ни один из них не притворяется. У Нарата любопытство ученого ко всему новому, а у маманьки – неиссякаемые силы говорить без умолку хоть до утра. Общий язык друг с другом нашли, единственное происшествие – после мирашей она особенно громко кричала. И никак невозможно было объяснить, что для охраны замка лучшей живности не придумаешь – ни одного чужого не пропустят, если в загоне их не закрыть. Вместе с Лайной, да, ее теперь в академии реже можно встретить, чем в нашем загоне. Неожиданно мама нашла поддержку в этом вопросе от Данны, которая только вернулась от подруги:

– Правильно, скажите им обоим, что эти мерзкие твари портят весь антураж! Ни одного куста целого не осталось, а на этом месте еще вчера росло дерево! Я уже даже знакомых в гости не приглашаю – нет у меня среди знакомых таких любителей экзотики. Привет, Лайна, дашь последнюю лекцию списать?

Мама долго качала головой:

– Сынок, это у тебя настолько взрослая дочь? Или у вас, эйров, детишки за пару месяцев на дрожжах поднимаются?

Знала бы она, что случайно нарушила серьезный закон, который еще недавно имел бы плачевные последствия – назвала в глаза эйра эйром. Но Нарат не стал ее поправлять, раз сам согласился с тем будущим, в котором через два-три поколения чистокровных драконов не останется вовсе. Так и зачем цепляться за устаревшие традиции?

Но на самом деле за них многие еще цеплялись – и будут продолжать это делать в обозримом будущем. Принц Адриан оказался хорошим дипломатом, но даже ему не удается всегда сглаживать острые углы. Вначале, под давлением требований и убеждений Нарата, совет эйров согласился принять требуемый закон – запретить браки чистокровных, чтобы наиболее безболезненно убрать дисбалансы, однако недовольных таким решением было предостаточно. У эйров как будто ничего и не забирали, но сам факт, что кто-то осмелился ставить им условия, вызывал огромное количество конфликтов. Политика оказалась настолько хитрым и грязным делом, что я самой себе поражалась – и как я могла думать, что подобное потяну? Голоса в совете покупались за должности, приходилось идти на уступки, угрозы и скрытые манипуляции. Но изменения стали неизбежными, когда пал последний серьезный бастион – Седат Дикран. Он умен, но привык к ощущению собственного могущества, потому переговоры с ним заняли довольно много времени. В конце концов грозный эйр принял решение: если мир изменился до неузнаваемости и этот процесс уже не остановить, тогда Дикранам и возглавлять трансформации. Именно так он сухо и оповестил сначала Нарата, а потом на совете отдал свой голос за поддержку правящей коронованной династии. Вероятно, озвученная причина и была главной, но я рассматривала и другую: драконам очень, очень тяжело выступать против своей семьи, это тоже противоречит их исконной природе, а когда и единственный сын, и брат заняли противоположную позицию, то Седату пришлось изобрести для себя дополнительные резоны и перестать сомневаться.

Я считала хорошим знаком, что он все-таки пришел на нашу свадьбу. Не выглядел радостным и не рассыпался любезностями, хотя ситуация воплотила его изначальное желание нас поженить. Супруга его вообще осматривала меня с брезгливым подозрением, словно видит впервые и не восхищалась когда-то моей внешностью. Однако само их присутствие было свидетельством того, что рано или поздно все наладится.