Вирт Андер - В Рохане всё спокойно

Поворачиваемся и обнимаем фею.

– Тётя Таиша, прости, что не могу называть бабушкой. Но я очень ценю твои чувства и буду стремиться, чтобы моё поведение не заставляло лишний раз волноваться. Виновата я, совершив ошибку, а не дедушка, который за меня переживает.

Теперь взять обоих за руки и исполнить желание, давно лелеемое одним из находящихся здесь наивных разумных. Второй тоже хорошо зайдёт эта фраза:

– Я вас люблю и очень счастлива, что у меня появилась такая семья.

Осталось выдержать паузу и когда они одновременно попытались что-то сказать, опрокинуться на кровать, потянув за собой.

– А теперь давайте спать!

Упоминать про небольшое демоническое воздействие, так хорошо зашедшее на эмоциональный шок Кроффов, думаю, не стоит. Как и о слабенькой волне Силы Смерти, убравшей кровавые разводы со стен, пола и мебели. Уже не нужны.

После чего я сделал самое главное – честно уснул. Правда, сначала сымитировал, нырнув в личную Пустоту. Но потом действительно быстро отключился, поскольку сильно устал. Удерживать скрепы на бунтующей сущности и одновременно тщательно следить, чтобы реакция тела на внешнее воздействие полностью совпадала с обычной, было довольно тяжело.

О чём потом говорили Крофф с женой, не знаю, но обнаружив себя утром во взаимном переплетении рук, которые стискивали и мои пальчики, я понял, что всё получилось. И, по-моему, за завтраком лица светились сильнее, чем после бурной ночи. Эмоции Мариши, злорадство которой сменилось на ещё большую ненависть, когда она узнала, что я спал с её родителями на одной кровати, стали приятным остреньким дополнением. Естественно, младшая фея уже забыла, как сама капризно рвалась из любящих объятий, едва титьки чуть-чуть показали свой размер.

Что имеем – не храним, потерявши – плачем… а демоны подбирают.

Закончив вспоминать, я вздохнул, устроился поудобнее и решил подремать. Ехать ещё долго, а делать особо нечего. Будем надеяться, что для нашей личности дедулино «напутствие» действительно пойдёт на пользу и поможет избежать ненужных глупостей. Правда, особой прибавки к интеллекту, учитывая последнюю выходку, не заметил, но обещания честно постараюсь выполнить.

Только меня немного смутила настойчивая и откровенная просьба при новых знакомствах не давать воли чувствам, а внимательно присмотреться. Узнать получше, взвешенно подойти к решению. С трудом заставил себя не рассмеяться, выслушивая подобное от дедули. Причём второй раз. Откуда ноги растут, знаю. Из посещений приюта секрета не делал. Напоминать, что отправляюсь в рейдовое подземелье, где одна нежить, я посчитал лишним.

Просто опять заверил, что подобных планов на ближайшее время не имею и вижу будущую жизнь в Центральном лишь со своей семьёй. Правда, не удержавшись, добавил: «Если не встречу ослепительно красивого людского принца на белом коне». Чем Кроффа сразу успокоил, со сдерживаемым хихиканьем услышав облегчённое бурчание под нос: «Слава Несравненной, на путешествия не тянет, а человеки здесь не живут».

Эх, глупый дедуля, куда я от тебя денусь? Сколько бы сущностей наша личность внутри ни содержала, какими могущественными они не были, реальный мир не отменяет главного. Тело по-прежнему является биомеханическим кадавром, двигающимся только благодаря паразитному магическому излучению на пострадавшей от древней Катастрофы местности. Пока я не решу проблему с энергией, Пограничье с узкой полоской на Землях Демонов вдоль Стены и Разлома – моя персональная резервация.

И естественно, даже если не акцентировать внимание на том, что «основа» считает себя мужской особью, ориентируясь в двуполых отношениях на женские, принцы на белых конях сюда не заезжают…

Уже довольно прохладная ночь последних дней сезона тепла. Наконец-то погружающийся в тишину большой особняк, изо всех сил пытающийся в дневное время казаться дворцом. Только создатель немного подвёл, что жителю центральных провинций империи сразу бросалось в глаза. Например, пузатым балкончиком, прилепленным к каждой спальне и взятым из совсем другого архитектурного стиля.

Неправильно раскрывающиеся внутрь створки, лёгкий ветерок, врывающийся в большую комнату с излишне роскошным убранством. У стены на стуле в свободной позе дремлет рыцарь в доспехах и с мечом на поясе. Не бесполезно красивых, что предназначены для демонстрации богатства, а сугубо простого назначения – защититься и убить.

Лёгкие шаги, негромкие голоса стоящей на посту стражи и в быстро распахнувшуюся, а затем захлопнувшуюся дверь влетает молодой человек, на ходу срывая с себя именно то, что вскочивший и вытянувшийся рыцарь наденет только по великому принуждению.

– Наконец-то всё, Син. Этот был последний!

– Надеюсь, Ваше Высочество, вы хорошо отдохнули?

Покосившись на успокаивающе мерцающий артефакт звукоизоляции, вошедший нахмурился.

– А по морде? Особенно за обращение. Сколько раз требовал не менять его, чтобы не проговориться?

– Простите, господин Клайн де Роял.

– Ещё раз улыбнёшься, завтра с тренировки уползёшь на карачках!

– Виноват. Судя по вашему настроению, сегодня особенно сильно достали.

– Не напоминай. Чуть не стошнило от тех вёдер духов, что на себя вылили эти тупые курицы. Устал сочинять вежливые фразы с одним и тем же смыслом – нет! Да, чуть не забыл. Давай сюда.

Выхватив из протянутой руки рыцаря коробочку, молодой человек вытряхнул из неё две пилюли и, закинув в рот, запил водой из заботливо поданного стакана. Некоторое время постоял, скривился и стремительно бросился в соседнюю небольшую комнатку для периодических размышлений. Послышавшиеся вскоре звуки были совсем неблагородными, но являлись естественным сопровождением вынужденного действия.

Вернувшись и вытирая лицо полотенцем, первый принц империи Колин облегчённо выдохнул и, присев за столик, с лёгким нетерпением произнёс:

– Теперь можно поесть. Тащи.

Вскоре перед ним появилась простая плошка с густой сырной похлёбкой, грубо нарезанные тушёные овощи на тарелке и ломоть хлеба с положенным поверх большим куском мяса. А в требовательно протянутую глиняную кружку налили крепко заваренного травяного настоя. Увы, всё холодное и очень непритязательное по внешнему виду и вкусу. Но другой еды из городской таверны, якобы для собственного употребления, личный телохранитель Син без лишних вопросов принести не мог.

Впрочем, на аппетит принца это не повлияло, а удовольствие на лице от торопливых движений ложки было искренним. Особенно из-за редкой возможности не соблюдать так надоевший этикет.