Надежда Соколова - Ведьма работает

Вот что значит произвести верное впечатление.

Старушка несколько секунд вглядывалась в их ошеломленные лица, потом грустно покачала головой и обратилась ко мне, разочарованно

вздохнув:

- Нет смысла их всех переэкзаменовывать. Готовы и действительно

хотят продолжать обучение максимум трое. Всем остальным ничего уже не

надо. Кто-то мечтает пойти в кабак и напиться до мороковых видений, сидя

рядом с веселыми девчатами, другие давно уже в своих фантазиях стали

фрезийскими императорами или успешно нашли себе богатую и именитую

пару. У некоторых вообще в головах одни только попытки использовать

любые полученные в академии навыки умения для совершения

противоправных действий. Так что мы с вами просто напрасно потеряем свое

драгоценное время. Предлагаю сегодня проэкзаменовать вот эту эльфийку с

первого ряда, того гнома, что у окна сидит, и вон того русого паренька, усевшегося позади всех, а остальных отправить восвояси из академии с

запечатанной магией.

Секундное напряженное молчание, а потом – невероятно громкий, жуткий гвалт протестующих против такой несправедливой постановки

вопроса адептов. Еще мгновение тому назад они хотели забыть о надоевшем

им обучении, не думать о возможных последствиях и сбежать из академии, чтобы вдоволь отдохнуть, а теперь вся эта возмущающаяся масса яростно

хочет получать образование. Да уж. Сколько лет учу этих оболтусов, а

никогда еще до сегодняшнего дня не видел такого единодушного желания

пересдавать уже заваленные экзамены. Браво, мой новый преподаватель. Не

знаю, что это было, но тех, кто сейчас кричит в аудитории, вы искусно

купили. Причем со всеми потрохами. Теперь они из кожи вон вылезут, но

докажут, что способны и готовы учиться дальше.

Экзамен сдали все. Кто-то получил 3, кто-то – 4, только трое, те, на

кого изначально указывала Яга, получили высший балл, но на следующий

год остались все. И каждый выходивший из зала адепт уверенно заявлял, что

в следующем учебном году будет заниматься в разы лучше, нежели чем в

этом, и никаких пересдач ни по одному предмету больше не допустит.

Посмотрим, конечно.

- Что это было? – поинтересовался я у Яги, когда мы с ней остались

одни в опустевшей аудитории.

Старушка хитро улыбнулась и почесала за ушком свою белоснежную

красавицу, не сходившую все это время у нее с колен.

- На войне как на войне, профессор Цирин. Всего лишь одна небольшая

психологическая хитрость.

- Но то, что вы говорили о них, правда?

- Об их мыслях до экзамена? Да, конечно. Им действительно

практически всем было неинтересно учиться.

- Зато теперь горят желанием. Не могу сказать, что рад этому. Обычно

ежегодное отсеивание неуспевающих студентов дает возможность без

проблем поселить в их бывшие комнаты новеньких адептов. Теперь же

придется возводить очередной корпус, чтобы вместить не только их, но и

первокурсников…

Яга рассмеялась:

- На самом деле, профессор, вы рады этому, хоть и не желаете в этом

признаваться.

Я фыркнул:

- Я-то рад. Не уверен, что император будет счастлив, узнав о наших

новых нуждах и постоянном увеличении количества адептов в стенах данной

академии.

Магдалена:

Великий мир,

Великий свет,

Ты – мой кумир,

Ты – мой обет.

В тебя вхожу,

Как во врата.

В тебе брожу

Уже не та.

Прекрасен град,

Чудесен лик.

Сто лет назад

Тебя постиг

Один из нас.

Здесь побывал

И без прикрас

Нам описал

Твои поля

И твой восход.

Твоя земля

Бежит вперед.

А мы всегда

Бежим вослед.

Летят года,

Как знак побед.

И мы живем,

Стремясь понять,

Что мы поем

И как мечтать,

Как нужно верить, жизнь прожить,

Смеяться, чувствовать, любить!

Боги, что это??? Это – не поэзия, это что угодно: шизофрения, мания

преследования, шулерство, сознательное издевательство над собравшимися

здесь людьми, бессмысленная игра словами с тяжелого бодуна – что хотите, но только не поэзия!!!! Вот зачем Василиса позвала этого оборванца??? Поэт

новомодный, видите ли. Мало ей было Жильда. Ничему ее тот карлик не

научил. Теперь этим кошмаром развлекается. Стоит в своих лохмотьях, с

засаленными волосами, а запах от него, будто от больной коровы, сутки в

навозе полежавшей. Слышала я, как молоденькая служаночка в коридоре его

спросила, когда он последний раз мылся, а он высокомерно так, сквозь зубы, процедил, что это не ее холопское дело, что она, мол, глупая необразованная

гусыня и ничего не понимает в современном искусстве. Ну да. Теперь грязь и

отвратительный запах зовутся современным искусством. Боги, куда мы

катимся! И зовут его как-то дико: Мад. Да, вот так. Три буквы всего. Дурость

какая.

И ведь Её Величеству теперь слово поперек не скажи, даже поспорить

не смей. Как же, она ведь беременна. Теперь у нее тонкая слабая психика, которую лишний раз и потревожить ничем нельзя. Царь-батюшка, я смотрю, размяк совсем, если своей драгоценной супруге такую дурь выделывать

позволяет.

Боги, куда можно деться от этого ужасающего запаха??? Ведь я только

недавно поела!!! Царице хорошо: сидит на возвышении, ароматизированным

платочком постоянно обмахивается, до нее этот жуткий запах практически не

доходит. Нет, это я первый и последний раз в таких развлечениях участвую!

Пусть в следующий раз ее ненаглядные аристократки в одиночестве такими

ароматами наслаждаются!

- Браво, Мад! Несомненно, вы – гений! Просим, читайте еще! У вас

великолепно получается! Такой слог! Такая экспрессия!

Ангелина Жарская! Вот же гадюка подколодная! И ведь сама первая

кривится, когда Василиса не видит, но готова за привилегию бывать почаще

во дворце вытерпеть практически всё, даже такую газовую атаку. Гадина. И

доченьки ее не лучше ничуть. Стоят, глаза вытаращили, носы задрали, челюсти повыпячивали, мнят себя избранными, солью земли. Аристократы, блин. А одеты, как курицы, пестро и нелепо. Кто ж шляпки от солнца с

широкими полями в помещении носит? Да еще и под элегантный женский

брючный костюм. И почему костюм черный, а шляпки оранжевые? В тон

ничего не нашлось? Вот же, деревня. Кто их только одеваться учил. А этот

горе-поэт? Неужели опять что-то читать собрался? Да, похоже. Ну и что на

этот раз?

Вновь с деревьями играет

Зимний ветер-хулиган,

Гнет к земле и отпускает,

Не касаясь душ и ран.

Снова на небе лазурном

Тихи реют облака,

Все вокруг серо и бурно,

Поступь воздуха легка.

Я пишу в словах картины.

Я - художник и поэт.

Захочу – болотной глины

Наложу на твой браслет.