Александр Нагорный - Двуглавый Орден Империи Росс. Одна Магическая Длань

Лерка сыграла ещё несколько песен, но «Давай за вас, давай за нас» публика требовала на бис, каждый раз наполняя три рюмки. Я уже начал думать, как бы свалить побыстрее, но тут Егорыч внезапно подсказал мне повод:

— А про списназ свой ты Николаю непременно расскажи, толковая мысль!

— Так мы тогда прямо сейчас и поедем! — сказала Морозова, которая тоже уже тяготилась встречей однополчан.

— На посошок? — предложил Гаврила Егорыч.

Я помотал головой.

— Пейте, пейте, Александр Константинович! — разрешила графиня, спокойно так разрешила.

Понимая, что ни к какому Николаю мы сейчас всё равно не поедем, я выпил и посошковую, и стременную, и даже «на ход ноги». После этого мы всё-таки откланялись, и я, придерживаемый молчаливо осуждающей сестрой, пошатываясь, побрёл к экипажу.

Я лечу. Или это перед глазами всё плывёт?

— Выпейте, Александр Константинович!

— Что?

— Выпейте вот это!

Голос Морозовой я слышу, но слова не разбираю.

— Саша, пей, давай! — кричит Лерка.

Я беру в руки флакон, который мне настойчиво суют. Пить, значит? Я встаю. Земля сразу зашаталась. Мне трудно, но я стою. Надо. Надо выстоять любой ценой! Это ландо. Это оно качается. Хлипкая штука. Да ещё вся земля ходуном ходит. Не выстоять нам. Где подкрепление?

— За Родину! За Сталина!!! — и залпом пью из горла и, как гранату швыряю бутылёк в несущийся на нас немецкий танк.

Это же немецкий танк? Тигр? Или это «Абрамс»? Или какие там ещё танки на конной тяге бывают? Танк превращается в воз сена. Да. А это — не пушка, это — просто вилы воткнуты.

— Что-то не трезвеет он! — Лерка излагает свои сомнения графине.

— Александр Константинович, — обращается ко мне Ольга. — Вы как себя чувствуете?

Я огляделся. Стою в ландо, ландо тоже стоит. Напротив меня Ольга и Лерка. Они смотрят на меня и чего-то ждут. А что я должен был сделать?

— Как Вы себя чувствуете? — снова спрашивает Морозова.

Что ей ответить? Чувствую себя полным придурком, потому что не помню ничего, ну, или… половину не помню.

— Са-ша? — Лерка пытается привлечь моё внимание.

— Да-а-а? — отзываюсь я.

— Ты бы присел, братец, не ровён час свалишься, — вкрадчиво, даже ласково говорит мне Лерка. — Ты уже протрезвел?

— Да, — я сажусь. — Протрезвел. А что было?

Лерка с Ольгой практически одновременно выдыхают.

— Ничего особенного, — отвечает Лерка. — Просто ты сейчас в компании двух ветеранов День Победы отмечал.

В голове пронеслись фрагменты воспоминаний: вот Гаврила Егорыч живописует лихой кавалерийский наскок… вот князь говорит, что их с тыла обошли… вот Егорыч поднимает рюмку… мы пьём за драгунов… потом за спецназ… потом за егерей… потом за ВДВ… потом за гренадеров… или наоборот?

— Вот и води тебя в гости к приличным людям! — пытается принизить меня Лерка.

— Не переживайте, Александр Константинович! — успокаивает Морозова. — Дед, когда с Гаврилой Егорычем начинают вспоминать, как они вместе служили… и не такое бывает.

— А ничего, что они и Осипу наливали? — с сомнением спросила Лерка.

Да. Точно. Князь распорядился, и Осип с нами пару раз точно выпил.

— Так ведь и он с ними вместе служил, и даже воевали они там с кем-то. Осип при дедушке ординарцем состоял, и раненого его вынес с поля боя. Деда если послушать, его постоянно спасали. Раз сто, не меньше. И всегда у него другие все герои, а он как будто и не при чём. — Ольга вздохнула. — А когда три года назад к нему из Уфы их сослуживцы погостить приезжали, то вот они рассказывали, что дедушка про себя много чего не договаривает. И что сильно скромничает при этом.

Она прервалась, придавшись каким-то воспоминаниям, потом спросила, обращаясь к Лерке:

— Вы, правда, думаете, что сейчас нужно ехать к Николаю Михайловичу?

Лерка в своё очередь обратилась ко мне:

— Саша, ты сейчас сможешь господину Горбунову изложить свою спецназовскую доктрину?

Я задумался, с одной стороны я уже совсем протрезвел, а с другой…

— Лер, чё, обязательно сегодня?

— Саш, а зачем откладывать-то? Он же сказал, что сегодня от службы свободен. Как думаешь, с какой целью сказал?

Я начал искать ответ на поставленный сестрою вопрос, но не преуспел. Видя моё затруднение Лерка сама на него ответила:

— Чтобы приехали, а не откладывали в долгий ящик. Его Светлость Борис Фёдорович, как сказал? Денег на спортзал даст. Друг твой, Гаврила Егорыч тоже отметил: толковая мысль! что тебе ещё нужно? Какие доказательства? Огненные письмена в небе?

— Вы верите в небесные письмена? — прищурившись, спросила Морозова.

Лерка повернулась к ней, оценила ситуацию и успокоила:

— Нет, это просто фигура речи.

— А-а-а! Это в смысле отдельное приглашение ?

— Да! Очень отдельное! От всего! — хмуро подтвердив догадку Ольги, Лерка обратилась уже ко мне: — Ну, и-и-и…?

С угрюмой обречённостью в голосе как можно жалобней я спросил:

— Опять пить?

— Да кто тебя пить-то заставляет?! — возмутилась сестра.

— Князь! — бодро отрапортовал я. — Не мог же я ослушаться самого главного человека в городе!

— Ты это… давай не оправдывайся, а прямо говори, едешь или нет?

— Ольга Павловна, — обратился я к графине. — Случайно не знаете, у господина Горбунова никакого рояля в чуланчике не припрятано?

— Думаю, что нет. Да и зачем ему? — ответила та, подумала и спросила уже сама: — А Вам Александр Константинович, зачем?

— А вдруг сестрица сызнова музицировать захочет, да как закатит « Выпьем за Родину, выпьем за Сталина, выпьем и снова нальём! », что мне тогда делать прикажите?

Поскольку формально вопрос был адресован графине, она на него и ответила, правда, тоже вопросом, даже двумя:

— Это, я так понимаю, ваш национальный тост? Призыв, на который невозможно ответить бездействием?

— Ну, что-то вроде… — замялся я.

— Тогда, если уж до этого дойдёт, пейте Александр Константинович, не стесняйтесь! Вы хотя и изволили с прошлой скляночкой эдак-то расточительно распорядиться… И по мимо неё сыщутся.

— А что это было? — запоздало поинтересовался я.

— Одна очень полезная настоечка, — улыбнулась в ответ Ольга.

— Волшебная? — с надеждой спросил я.

— Не без того, — улыбнулась ещё хитрее она.

— Тогда едем к Горбунову! — решительно заявил я.

— Василий, голубчик, поезжай к Николаю Михайловичу!

Да-а-а… Вот ведь выдержка у человека! У нас бы водила, уже весь на нервы бы изошёл, а этот ни слова, ни полслова. Да какое! Вздоха лишнего не услышали! Да были люди… в ихо время.

Дядя Коля оказался дома. Правда, сегодня без мундира. А что? Выходной, имеет право! Нашему приезду не удивился, но обрадовался. Хотел было приказать подавать обед, но Лерка с Ольгой, или наоборот Ольга с Леркой… В общем отговорили.