Елена Звездная - Город драконов. Книга четвертая

Не признать его правоту я не могла, что касается догадок об изменении погоды, тут даже спрашивать не приходилось — драконы погоду чувствуют, так, что на мнение лорда Гордана можно было положиться.

— Полагаю, будет лучше, если я передам ближайшим постовым просьбу сообщить мистеру Илнеру где вы. Согласитесь, гораздо разумнее будет вернуться домой в карете, к тому же, прошу прощения за правду, но вы не самая лучшая наездница. Чашечку чаю? — предложил дракон.

— С удовольствием, — согласилась я.

Небольшой кабинет лорд Гордан делил со вторым драконом — младшим следователем лордом Эдингтоном. Дракон подскочил при моём появлении, невзирая на то, что как и остальные был уведомлён об источнике свалившегося на всех начальственного гнева, проявив воспитанность, дождался пока лорд Гордан нас представит, и лишь после сокрушенно произнёс:

— Мисс Ваерти, вы как лакмусовая бумажка, явственно указывающая на все недочёты. Объективно, я понимаю, что вины вашей в этом нет, но… И не сиделось вам в столице?!

— Сиделось, — я опустилась на предложенный лордом Горданом стул. — И поверьте, сиделось бы там и далее с превеликим удовольствием, но моим мнением никто не поинтересовался, увы.

Лорд Эдингтон понимающе усмехнулся, сел, придвинулся вновь к столу, заваленному папками с делами, и произнёс:

— Простите за откровенность, но не желали бы вы выйти замуж?

О, я понимала к чему он клонит — замужняя жизнь мгновенно лишает женщину свободного времени, а материнство лишает даже и несвободного, и потому, вопрос был завуалированным «вам явно нечем заняться», и он в чем-то был прав, ведь в данный момент мне действительно нечем было заняться, и пока лорд Гордан отдавал распоряжения секретарю по поводу чая, я с интересом рассматривала его коллегу. Лорд Эдингтон был хорош собой, едва ли старше тридцати пяти, высок, с атлетическим телосложением, военной выправкой, тёмно-карими глазами, оттенка того бурбона, которому драконы отдавали предпочтение, и мужественными чертами действительно приятного лица.

— Вы… на меня странно смотрите, — проявил внимательность лорд Эдингтон.

— Я вас рассматриваю, — сообщила, старательно сдерживая улыбку.

— Это… заметно, — занервничал вдруг дракон. — Но разрешите поинтересоваться, с какой целью?

— Целью? — разговор более чем забавлял, но я всё ещё старалась не улыбаться. — Скорее в каком качестве… Лорд Эдингтон, а вы… женаты?

Младший следователь остолбенел.

Застыл, напряжённо глядя на меня, и его лицо последовательно то бледнело, то покрывалось красными пятнами, выдавая бурю эмоций, вызванную моим более чем недопустимым поведением.

— Мисс Ваерти, я не женат, — мягко напомнил вошедший в кабинет с двумя чашками чая лорд Гордан.

— Это печально, — я вздохнула с притворной грустью. — Но, лорд Гордан, согласитесь, вы несколько уступаете лорду Эдигтону во внешности и сложении. К тому же вы столь молоды, а вот лорду Эдингтону явно пора подумать о семье, наследниках и супруге. Ведь, насколько я понимаю по вашей реакции на мои слова, вы не женаты, не так ли, лорд Эдингтон?

Полицейский нервно глянул на лорда Гордана, и уже было открыл рот, собираясь ответить явственно грубостью, но тут произошло нечто — в единый миг, в единую секунду, в кабинете младших следователей вдруг словно сгустился сумрак, и лорд Эдингтон передумал высказываться, осекшись под взглядом лорда Гордана. Более того, произнёс:

— Я не желал оскорбить вас, мисс Ваерти. Прошу простить меня.

— Я ничуть не оскорбилась, вам не за что извиняться, — произнесла, принимая блюдце с чашкой.

И посмотрела на лорда Гордана. Полицейский прошёл к своему столу, поставил свой чай, после достал из шкафчика коробку конфет, развернул, сорвав золочёную упаковку, и протянул мне со словами:

— Столичные, с коньяком и вишней. Полагаю, вам не помешает согреться, мисс Ваерти.

— Благодарю вас, — стянув перчатку и взяв одну из конфет, поблагодарила я.

Дракон кивнул, занял своё рабочее место, забрав две конфеты, расположил их близ своей чашки с чаем, остальную же упаковку пододвинул ко мне, радушно предложив:

— Не стесняйтесь.

Конфеты оказались вкусными, чай восхитительным, а вот мои мысли…

«Я тебе так скажу — худой. Такой, что про силу его и не скажешь. Сострадательный, эмпатии много в них, как в вас, людях, тех, что хорошие. А ещё не помнят они, ничего не помнят при обороте, это у них в нас. Вот, пожалуй, и всё» — слова генерала ОрКолина замаячили смутным подозрением и… растворились, едва я взглянула на упаковку конфет. Дорогие конфеты, дорогая упаковка — тонкая, очень тонкая золотая фольга. Но вновь взгляд на лорда Гордана и я увидела перчатку на его ладони. Перчатки были бежевыми, из телячьей кожи, замши или что-то весьма его напоминающее.

Мой напряжённый взгляд вновь переместился на лорда Гордона. Следователь, поглощённый работой, моё повышенное внимание заметил не сразу. Но едва взглянул на меня, наши взгляды встретились.

В кабинете младших следователей вновь повисла напряжённая тишина. Кажется, даже лорд Эдингтон перестал дышать.

— Мисс Ваерти, — лорд Гордан откинулся на спинку кресла. — Что-то не так?

О, я этого не знала. Но… лорд Гордан был самым приличным драконом из всех, кто был мне известен в принципе. Единственным кто отнёсся ко мне с сочувствием и пониманием, кто пытался помочь, кто даже предупредил о неизвестных мне особенностях условностей в Вестернадане.

«Я тебе так скажу — худой. Такой, что про силу его и не скажешь. Сострадательный, эмпатии много в них, как в вас, людях, тех, что хорошие».

Если бы лорд Гордан был человеком, я бы сказала, что он очень хороший и более чем достойный молодой человек. Но лорд Гордан был драконом. Драконом с тёмно-зелеными глазами, чей вертикальный зрачок не оставлял никаких сомнений в расе своего владельца.

У всех трёх известных мне полукровок глаза были человеческими.

У всех трёх, известных мне, дочерей герцога Карио.

— Мисс Ваерти? — вновь произнёс, определённо призывая к объяснению происходящего, лорд Гордан.

Я же смотрела на него и вспоминала сказанное Эмбер:

«Он должен быть местным. Близким к силовым структурам и аристократическим родам. Но я не могу предсказать ни возраст, ни даже приблизительно особенности. Возможно эмпатия, сочувствие к жертвам, ощущение вины за их гибель».

И сказанное ею далее:

«Я не удивлюсь, если он потерял кого-то из близких — любимую, сестру, подругу. Но первой стадией трансформации должна была стать сильная эмоциональная травма».

Медленно отпив глоток чая, я всё так же продолжала смотреть в глаза лорда Гордана. Вероятно, это было невежливо и даже недопустимо-вызывающе, но я продолжала смотреть.