Елена Звездная - Город драконов. Книга четвертая

— Imperium! — я отдаю ему контроль над собственной формой.

И дракон, стремительно покрывающийся чешуей дракон падает в снег.

— Vinculum! — привязка новой формы к имеющемуся сознанию.

Рык сотрясает горную вершину, где-то в горах сотрясая землю, сходит снежная лавина.

— Essentianegatio bestia! — отрицание сути Зверя.

И в стремительно увеличивающихся глазах последним проблеском мелькает личность того, кто был пробуждён, а теперь уничтожен.

А дракон становился драконом.

Увеличивалось покрытое серебристой чешуей тело.

Распахнулись огромные крылья.

В груди, в самом нутре, под серебристой чешуей загоралось пламя.

Я прикоснулась к его огромной голове, лежащей у меня на коленях, и тихо прошептала последнее заклинание:

— Ad sidera volare! — лети к звёздам.

Взмах огромными крыльями, рывок, от которого порывом ветра растрепались мои волосы, и огромный дракон, настоящий дракон, взлетел в небо.

Обняв колени руками, и запрокинув голову — я смотрела как он взлетает всё выше и выше. В снежной метели давно скрывшей очертания дракона теперь виднелся лишь огонь, тот огонь что горел в его груди, и казалось, что к звездам летит не дракон, к звёздам поднимается ещё одна яркая звезда.

— Так красиво, — прошептала я подошедшему лорду Арнелу.

— Так хочется придушить вас, — разъярённо сообщил он.

— Шею не увидите, — и я улыбнулась.

— Ничего, на ощупь найду, — заверил градоправитель Вестернадана.

Поднял меня со снега, вгляделся в мои глаза, что для него было той ещё проблемой, и хрипло спросил:

— Какова вероятность того, что вы сейчас упадёте в обморок?

— В магический обморок! — уточнила я, помятуя о том, что может произойти, если из этого обморока меня возьмётся вытаскивать лорд Арнел.

— Я понял, — холодно отозвался он.

Улыбнувшись, я снова посмотрела в небо, и честно ответила:

— Процентов сто.

— Да что б вас! — выругался Арнел.

Ещё никогда я не теряла сознание с улыбкой на губах.

Магический обморок от классического отличается многим, к примеру, тем, что остается возможность многое слышать. Поэтому я имела возможность услышать сказанное Арнелом:

— Присмотри за ней, я за Горданом.

И не только услышать, но и ответить:

— Не стоит, Елизавету Энсан Карио убил не он.

Но сказала я это совершенно напрасно — грань между магическим и обычным обмороком весьма тонка, а потому уже в настоящий обморок я провалилась аккурат после этих слов. Не самые приятные ощущения.

Когда я открыла глаза, в спальне профессора Стентона было светло. Как оказалось, кто-то снял заклинание замурованности по крайней мере с этих стен, а потому в спальню проникал мягкий приглушённый снегопадом зимний свет. Повернув голову, я увидела миссис Макстон, нервно вяжущую носок, и похоже это был правый носок… причём не первый правый носок, ещё не менее десятка правых носков лежали рядом с ней на софе, а неподалеку от меня на столике у окна в маленькой стеклянной вазе радовал взор маленький букет голубых фиалок. Не зимних, а обычных, но очень красивых голубых фиалок.

И тут заметившая моё возвращение в этот мир миссис Макстон, всплеснув руками, воскликнула:

— Мисс Ваерти!

Я попыталась поднять руку, в попытке остановить её, но было уже поздно — распахнулась дверь и стремительно вошёл лорд Арнел. Но подойти ко мне он не успел — у доктора Эньо сноровки было больше. Виртуозно обойдя градоправителя, он торопливо приблизился ко мне, быстро осмотрел лицо, глаза, ощупал горло, поднял и уронил мою руку и заключил:

— Ну что, моя дорогая, на этот раз вы превзошли себя! Поздравляю, вы более не маг!

От таких слов миссис Макстон едва не выронила спицы, но тут же взяла себя руки и начала вязать левый носок в продолжении правого. Я же, тяжело вздохнув, хрипло ответила:

— Доктор Эньо, потеря магии от перенапряжения или истощения имеет столько же обоснования, сколько небезызвестная теория о том, что женщины с высшим образованием становятся бесплодными.

— Да? — доктор Эньо определённо заинтересовался услышанным.

Его рука мгновенно переместилась на мой живот, и мне было сообщено:

— Вы не бесплодны.

— Не может быть! — с деланным изумлением воскликнула я.

— Язвим, — сделал закономерный вывод доктор. — Значит, уверенно идём на поправку.

Услышавшая это миссис Макстон облегчённо вздохнула и отшвырнула от себя спицы, с недовязанными недоносками.

— Чай? — вопросила она вовсе не у меня.

— Несомненно, пойдёт на пользу. Так же бульон. И да, никакого глинтвейна по рецепту вашего мистера Нарелла.

— Он не мой! — прошипела миссис Макстон.

Не став спорить, доктор лишь авторитетно повторил:

— Никакого глинтвейна. Как и спиртного. Мы имеем дело с полным истощением, абсолютным, в данный момент в мисс Ваерти ноль магии, какой бы то ни было.

Моя домоправительница горестно вздохнула и крикнув: «Миссис Эньо», покинула спальню. В тот же миг почтенная супруга доктора вплыла в помещение, определённо заботясь о моей репутации, чинно проследовала к софе, которую только что занимала миссис Макстон, посмотрела на вязание, всплеснула руками и поспешила всё переделать.

А в следующее мгновение у лорда Арнела сдали нервы.

Нет, он не стал никого прогонять, и в целом делать громких заявлений, но одно движение рукой, и доктора Эньо снесло к супруге, а там они оба застыли, явно находясь в стазисе, и это не было ни единой из вариаций «tempus». О нет — супруги Эньо дышали, но казалось, находились в некотором замедленном вакууме, оставив меня наедине с разгневанным драконом.

Разъярённым драконом.

Драконом, взбешённым настолько, что казалось сейчас всё помещение покроется трещинами — столь разрушительными были охватившие лорда Арнела эмоции.

— Заклинание, — холодно напомнил он.

Теоретически во мне не было магии вследствие сильнейшего магического истощения. На практике же я вскинула руку, собирая покалывающими словно холодом частицы магии лорда Арнела, и выполнила свою часть сделки:

— Distorsio remoto illo Dazzle!

Лорд Арнел моргнул, затем на миг прикрыл глаза и вновь посмотрел на меня, уже свободно фокусируя взгляд на моих определённо бледных чертах лица. Я искренне надеялась, что мой бледный вид избавит его от желания связать свою жизнь с подобной малопривлекательной особой. В любом случае лично я никак и никоим образом не желала связывать свою жизнь с этим драконом. И мне предстояло сообщить ему об этом.

— Благодарю, — несмотря на холод в его голосе, благодарность определённо была искренней.

Впрочем, лорд Арнел так же, как и я знал — чем закончится наш разговор.

Медленно, подчеркнуто-демонстративно не торопясь, он подошёл к широкой кровати и остановился, держа руки за спиной. Но при этом в его статной сильной фигуре ничуть не ощущалась вальяжная расслабленность, о нет — этот дракон был напряжён как тетива древнего наземного арбалета. Того единственного оружия, которое в древности люди могли противопоставить драконам.