Елена Звездная - Город драконов. Книга пятая [СИ]

Но едва его рука, скользнула с талии, на кружево прикрывающее мою грудь, холодный голос разума всё же прорвался сквозь пелену страсти.

— Не… — попыталась я высказаться.

И чуть не выдохнула «Да!» едва рука Арнела, сжала мою грудь. Да и тысячу раз да когда его пальцы мягко высвободили её из оков бюстье. Да миллион раз, когда тёплая ладонь начала осторожно ласкать мягкую плоть. И я прильнула к нему всем телом, ощущая жар его кожи своей трепещущей плотью. Странное открытие — мой живот оказался в сотни раз мягче его, стального и напряжённого, и это открытие почему-то пробудило во мне ещё большее желание, заставляя утонуть в головокружительных ощущениях.

Но что-то внутри меня не позволяло.

Мысли путались, тело жаждало продолжения, каждое прикосновение заставляло вздрагивать от остроты ощущений, от неизмеримого удовольствия, но что-то внутри меня было против. И чем сильнее я отдавалась во власть поцелуев Арнела, чем неистовее становилось желание принадлежать ему, тем сильнее я ощущала диссонанс в своём разуме. Мой разум восставал. И вовсе не против дракона и его действий, а против… против моих собственных. И я в полной мере осознала это, когда ласки Арнела переместились, и пьянящие поцелуи достались не губам, а шее…

Я помнила, об его просьбе не использовать магию здесь, но ощутив, как нежные губы спустились с шеи, где каждое их прикосновение доставляло мне упоительное удовольствие, к груди, я поняла, что терзаться далее я уже не в силах.

— Est mundantes! — заклинание очищения разума от любой ментальной магии оглушительно прозвучало в маленьком охотничьем домике.

Ещё оглушительнее завыла магическая сирена, ставшая следствием нарушения мной энергетического пространства.

Но действительно оглушило меня совершенно иное — заклинание не подействовало. Никак. Ни на грамм. Ни на йоту. Ни капли. Ничуть. И стало кристально ясным совершенно чудовищное — всё это не являлось следствием применения лордом Арнелом ментальной магии. Он её вообще не применял!

Удушливая волна стыда, смела напрочь все иные ощущения.

Я мгновенно отшатнулась, прикрывая обнажённую грудь рукой, и не в силах поверить, что… магии не было. Никакой магии не было! Практически вообще никакой!

— Вы лишь притянули меня к себе, не так ли? — голос дрожал, гул и вой сирены казалось лишь нарастал за стенами.

Лорд Арнел тактично не стал отвечать. Подхватив свою рубашку, он направился к двери, мягко посоветовав:

— Вам лучше сесть, Анабель.

Я осталась стоять.

Накинув рубашку на себя, Арнел взялся за ручку двери, и, не оборачиваясь, тихо сказал:

— Когда двое любят, то, что происходит между ними, уже само по себе — магия.

Когда он вышел, я медленно добрела до кресла и почти рухнула в него.

Ещё никогда в жизни мне не было так стыдно. Горело всё — лицо, руки, плечи… злополучная грудь. Я не знала, как жить после этого, как смотреть в зеркало, как посмотреть в глаза миссис Макстон, и самое главное — как после такого, общаться с лордом Арнелом, который в отличие от меня, в момент, когда я безвольно и даже упоённо предавалась распутству, прекрасно знал, что делаю я это по собственной воле и желанию. Господи, какой стыд!

Сирена за стенами охотничьего домика стихла, но я испытывала жгучее желание вновь использовать магию, чтобы среагировавшая на неё сигнальная магия поместья, вынудила лорда Арнела потратить ещё немного времени на разбирательства с нею.

И когда дверь с тихим скрипом открылась, я среагировала истерически, воскликнув:

— Illuminate!

В домике мгновенно стало светло.

За пределами дома — шумно, и сирена выла неимоверно. И мне было очень стыдно за эту выходку. Безумно, до глубины души, действительно стыдно, но как только хозяин поместья усмирил сигнальную систему, я, едва слышно, прошептала:

— Luceat!

На этот раз вой сирены продолжался недолго, и оборвался слишком резко. Кажется… всю систему просто деактивировали, во избежание. Что ж, не знаю, чего я добивалась, но добилась лишь того, что Арнел ворвался в домик с полным ярости возгласом:

— Мисс Ваерти!

Я сжалась в кресле, но мне бы хотелось, чтобы он выплеснул свою ярость. Накричал, психанул, назвал совершенно безголовой или что-либо ещё, но… Дверь захлопнулась. Лорд Арнел решительно пересёк пространство охотничьего домика, схватив кресло за подлокотники, развернул его к себе, присел передо мной, старательно прячущей взгляд, и произнёс:

— Анабель, для меня ваша чувственность и страстность — это чудо. Неимоверное, невероятное, совершенно не предполагаемое, и потому действительно чудо. Не отбирайте его у меня, прошу вас.

Несколько секунд я молчала, затем тихо произнесла:

— Я не хочу видеть вас.

Секундная пауза и тихое:

— Я знаю.

— И я вас ненавижу! — слова рвались сами, судорожно, довольно убого заменяя рыдания, которые мне пока ещё удавалось сдерживать.

— Я… знаю, — совершенно серьёзно произнёс лорд Арнел.

И мне окончательно стало стыдно. За своё поведение, и за трусость взять ответственность за случившееся на себя. А ответственность была на мне. Целиком и полностью исключительно на мне.

— Простите меня за грубость, — слова дались нелегко.

Весьма нелегко.

Тяжело вздохнув, Арнел коснулся моей руки, затем поднёс дрогнувшую ладонь к губам, нежно поцеловал и спокойно ответил:

— Анабель, я сейчас готов простить вам даже убийство, не говоря уже о словах, от которых гораздо больнее вам, чем мне. Потому что в отличие от вас, мисс Ваерти, я всё прекрасно понимаю. Чаю?

Я подняла на него настороженный, недоуменный взгляд.

— Обычно, для успокоения миссис Макстон предлагает вам именно его, — улыбнувшись, пояснил дракон.

Обычно, у лорда Арнела глаза не настолько тёмные, словно их заволокло пеленой. А ещё обычно, глава Вестернадана не настолько бледен, как сейчас. А так же, к очередной необычности можно отнести то, что мою руку он держал нежно и осторожно, а вот его левая рука сжимала подлокотник кресла с такой силой, что казалось сейчас мебель падёт жертвой попытки дракона выглядеть сдержанно.

— Да вы в бешенстве, лорд Арнел, — со всей очевидностью констатировала я.

И улыбка исчезла с его губ.

— Да, — совершенно спокойно признал дракон.

— Злитесь на меня? — задав этот вопрос, себе я задала совершенно иной — к чему вообще продолжать этот разговор?!

Но было поздно, а лорд Арнел был предельно честен:

— Безумно.

Да, напрасно спросила. И я собиралась было уже прекращать происходящее, как вдруг Арнел задал крайне неожиданный вопрос:

— Анабель, вам приходилось когда-либо признаваться в своих чувствах?

Вопрос, от которого я впала в некоторое замешательство.

— Простите? — попросила уточнить.