Кирико Кири - Песнь надежды. Том 4

— Я не хочу тебя убивать, — сказала она громко, и кристалл не засветился. — Я не хочу твоей смерти, — вновь кристалл не горит. — Я даже не думала о том, чтобы тебя убить. Я не знала о том, что на тебя объявлена охота. Я не знала, что на тебя напал проклятый. Я не знала, что Божество что-то хочет тебе сделать. Я не знала, что против тебя что-то планировалась, когда я попала сюда. Я не знала, что против тебя что-то планировалась, когда ты повстречался мне на балу. Я не знала, что против тебя что-то планировалась, когда твоя сестра пропала. Моя миссия вообще никак с тобой не связана. Я даже не знала, что ты будешь в этом мире. Я не знала, что другие проклятые будут в этом мире. Я не знала, что здесь будут проклятые, которых отпустили. Я не знала, что кто-то хочет тебе отомстить…

Кристалл засветился.

— Так, я вру. Я знала, что куча народу хочет тебе отомстить. Я не знала, что они придут в этот мир тебе мстить.

Кристалл не загорелся.

— Я вообще ничего не знаю о планах божества, кроме тех, которые стали моей миссией. Я не желала тебе зла, смерти или вреда. И Резня, — она посмотрела на меня красноречивым взглядом. — Я считаю, что ты дебил.

Кристалл не загорелся, и я поморщился.

— А теперь скажи мне — ты сжёг общагу?

— Почти всё академию, — поправил я её.

— Зачем?!

— Чтобы замести следы.

— Какие?!

— Вашу пропажу, — и решил пояснить. — После пожара, пока они разгребут обломки и поймут, что вы не погибли, пройдёт время, след остынет и вас будет сложно найти.

— Кто-нибудь погиб?

— Да, несколько человек.

— Сколько?

— Пятнадцать-двадцать.

— Точно, Резня? — прищурилась она.

— Я не знаю, — поморщился я. — Я знаю, что около этого числа. Могу сказать, что разбилось человека три или четыре, когда выпрыгивали. Остальные задохнулись или сгорели.

— Гениальный план, Резня… — вздохнула она, откинувшись на пыточное кресло. — Молодец, ничего не скажешь. А ведь мы могли перетащить принцессу в комнату, где бы я убедила её, что всё ей приснилось.

— Я хотел поговорить конкретно с тобой.

— И устроил такой пожар.

— Я не знал, против меня ты или за. И я готовился к тому, что может потребоваться немного тебя потрепать, чтобы ты ответила мне честно.

— Я бы…

— Не рассказывай мне сказки.

Задним числом все молодцы.

Подойди и спроси, а ты бы мне так и ответила. Ага, очень смешно… Только я не живу прошлым и не говорю, что вот если бы я вернулся в прошлое, то там сделал бы иначе. Я сделал как сделал, потому что на тот момент этот вариант выглядел наиболее приемлемым. Уже давно понял, что всех тонкостей просто невозможно уловить.

Ладно…

— Тогда у меня другой вопрос, Суцьиси. Мы уже работали с тобой однажды, верно? Когда нас обоих потом казнили.

— Да, было дело, — кивнула она.

— И ещё до этого несколько раз встречались вроде как то тут, то там по приказу Божества, верно?

— Да… — протянула она, внимательно глядя на меня. — К чему ты клонишь, Резня?

— К тому, что я однажды потерял память, Суцьиси. Мне её стёрли за проступок. Ты знаешь об этом что-нибудь?

Она медленно кивнула, внимательно глядя на меня.

— Мне помогли вспомнить, как это произошло. В каком-то мире, где ты становишься сильнее от того, что убиваешь других. И чем больше ты убьёшь, тем сильнее станешь. Я пошёл против Божества по какой-то причине и смог сорвать ему планы. Только почему я пошёл на это, когда миссия была последней, я не знаю.

— И? — негромко спросила она.

— Ты же была там, верно?

— С чего ты взял?

— Воспоминание. Там была девушка, которая меня уговаривала остановиться и не идти против Божества. Говорила, что я идиот, что всегда таким был, будто знала меня ещё до того, как я был аннулирован.

Суцьиси вздохнула. Глубоко, будто пытаясь успокоиться.

— Почему ты решил, что это была я?

— Потому что… ты была единственной проклятой, с кем я хорошо общался. Единственной, которую я знал так долго, что даже не помнил, когда началось наше знакомство.

Суцьиси долго смотрела мне в глаза, прежде чем усмехнулась.

— Значит, что-то всё-таки да вспомнил… — вздохнула она.

— Ты ведь знала меня до этого? До потери памяти?

— Да, знала, — кивнула Суцьиси, глядя в потолок. — Я так-то была с тобой знакома задолго до того, как всё произошло.

— Ты старее, чем выглядишь, — хмыкнул я.

— А то… Но за тот случай меня тоже наказали, Резня… тебя звали тогда не Резнёй, кстати говоря, — пробормотала она. — До того, как всё случилось.

— И как? Можешь рассказать обо мне прошлом что-нибудь?

— Ты никогда не говорил своего имени. Да о тебе вообще ничего не было известно. Ты никогда не раскрывал, откуда сам и чего пожелал. Тихий, молчаливый и чертовски опасный. Уже тогда все знали, что тебя надо остерегаться.

— Насколько хорошо ты меня знала?

— Достаточно, чтобы сказать, что раньше ты был поумнее, — хмыкнула Суцьиси, а потом погрустнела. — И добрее.

— Добрее? Я вроде добрый.

— Очень. Сразу видно, просто душка, — фыркнула она. — Ты был правильным. Ты не взрывал дома, потому что надо было убить одну-единственную цель. Ты не убивал людей, потому что они мешают.

— Я и сейчас этим не занимаюсь, — недовольно ответил я.

— Но теперь они и не сильно волнуют тебя, да? Сотней больше, сотней меньше… Да, ты был другим, Резня.

— Что произошло в том мире?

— Ты послал Божество нахуй — вот что произошло. Отказался выполнять её приказ. В том мире… там должен был быть прорыв.

— Прорыв?

— Прорыв из-за грани. С той стороны, где находится ад. Ты знаешь, о чём я.

Я знал, да.

Ад, поражённые заразой миры. Место, где нет реальности, нет времени и даже такого понятия, как жизнь. Пространство, где души не способны переродиться и вынуждены вечно скитаться, не зная покоя. Место, где ты будешь вечно жить и вечно страдать.

Зараза, пожирающая миры.

— Организация. Один из её миров был рядом с тем, где мы должны были устроить прорыв, Резня. Божество очень хотело устроить в том месте прорыв, из-за чего бросило туда немало сил, включая нас с тобой. Это был удар по Организации. Сделай мы всё правильно, и из этого мира зараза хлынула бы на близлежащие миры, пожирая один за другим, и ничего бы не остановило её. Это был бы очень сильный удар по Организации. Но под конец миссии у тебя заговорила совесть…

— И я всех убил, — вспомнил картины из собственной памяти.

— Ты устроил самую настоящую резню всем проклятым, что встали у тебя на пути. Ты был идеальным убийцей, Резня. Наверное, лучшим приобретением Божества, но тебе не хватало покорности.

— И оно лишило меня памяти, — подытожил я.

— Нет, не памяти, Резня, — покачала она головой. — Она лишила тебя личности. Она очистила тебя практически до основания.